Вадим

– Да, моя мама тоже часто задерживается на работе, - поддержала Яна Вадима, хотя и не понимала, что можно делать в заводской столовой допоздна.
– А папа, когда еще служил, часто уезжал на полигон на несколько дней, когда шли учения.
– При этом она подумала, что ее родители все же любили друг друга и очень радовались встречам и любой возможности побыть вдвоем. Да и семейные торжества тоже были не редкостью...

Им обоим, и Яне, и Вадиму было понятно, что жить с родителями Вадима она не сможет: ее не приняли. Оставалось надеяться только на себя, на сестру Яны или на чудо.

– Возможно, нам придется подождать с браком, пока я не стану зарабатывать достаточно, чтобы хотя бы снять нам квартиру, - неуверенно сказал Вадим.

– Но мы ведь не спешим?
– добавил он риторический вопрос.

– Не спешим, - обреченно ответила Яна.
– Мне еще учебу надо закончить, перевестись на нормальную работу, где платят побольше, чем в нашем магазинчике...

"Какая уж тут шуба!
– с грустной усмешкой думала Яна, - Тут бы самой встать на ноги. Вряд ли я смогу в жизни рассчитывать на помощь Вадима, как и положиться на него в любом ответственном вопросе. И, похоже, он подкаблучник, "маменькин", вернее, "маманин сынок".
– Она с горечью вспомнила, как маманя управляла сыном одним только взглядом. Мне так никогда не удастся... Да мне и не нужно. Что может мужчина, которым управляет женщина? Которому под ее крылышком настолько уютно, что и карьеру делать не хочется?..

Мысли были грустные, но отрезвляющие. И Яна приняла решение - расстаться с Вадимом. Расстаться, несмотря на любовь к нему, возможно, ради их общего блага. Тем более что маманя явно желала видеть в доме другую невестку - своего поля ягоду. "Ну что ж,

"Мне пора за дело приниматься,

А Ваш удел катиться..."

к мамане под крылышко", - додумала она по-своему строчку Есенина.

После этого вечера она еще неделю продолжала встречаться с Вадимом, проверяя свое чувство к нему и правильность своего решения, а потом однажды наутро позвонила ему на мобильный и резко сообщила:

– Не звони мне больше и не приходи - я выхожу замуж.

После этого звонка Вадим Яну не нашел. Квартиру она сменила, работу тоже. Где она училась - он не знал, тем более что училась она заочно. Общих друзей у них не было, кроме Яниной сестры, но уж с той-то он и не желал встречаться... Даже если бы знал, где ее найти...

Так Яна исчезла из его жизни в первый раз.

Появилась она почти через полтора года, в начале весны. Она просто позвонила ему на все тот же номер мобильного телефона, который Вадим, словно чувствуя, что номер еще может сработать, оставил, переставив старую сим-карту в новенький навороченный мобильник.

– Привет, Вадим, что делаешь?
– спросила она так, словно они вчера расстались.

Вадим, дрожащим от невозможного счастья голосом, хрипло ответил:

– Ничего особенного. А ты? Мы сегодня встретимся?
– с надеждой спросил он, боясь потерять ее голос, который мог вновь раствориться в бесконечном пространстве.

Она сразу согласилась и назвала место встречи.

...Расставшись с Вадимом, Яна три дня не выходила из дома, не ходила на работу, почти не ела и не спала. Ее жгла мысль, что она поступила глупо, что испортила себе жизнь и что никогда больше не будет счастливой. Она бродила по квартире, заходила на кухню, застывала у окна, пытаясь угадать между домами улицы, по которым они с Вадимом ходили... Зябко вздрагивая, сиротливо думала: "Тебя нет на этих улицах, нет даже твоей тени. Мне холодно и одиноко. Я не зову тебя, но я хочу тебя. От сквозняка дрожь по телу, а мне нужен ты, даже странно, до чего нужен. Не хочу задавать себе вопросы. Да? Нет? Кто в этом разберется?.. Как же мне плохо без тебя, Вадим! Без тебя ПЛОХО!.. "

Кристина на редкость терпеливо возилась с сестрой, понимая, что расставание нужно пережить, перетерпеть, как мучительную лихорадку. Она-то уж точно знала, что порой бросать не легче, чем быть брошенной. Первые три дня еще не понимаешь до конца, что натворила, следующие две - две с половиной недели даже легко и радостно, что смогла преодолеть себя, свое "глупое" чувство. Но к концу третьей недели в душе творится ад, когда не только жить, но и думать, дышать, двигаться БОЛЬНО. Самый трудный период, когда ни на минуту человека нельзя оставлять одного. Вот тут-то Кристина и взяла не понимающую себя Яну в ночной клуб.

Ритмичная музыка, всплески разноцветного освещения, толпа, прыгающая и томящаяся на пятачке для танцев, словно ударами молота выбивала из головы Яны тяжелые мысли. Клуб был так себе - не элитный, но Кристина выбрала его именно из-за скопления разношерстной толпы, в которой легче всего можно было столкнуть Яну с первым попавшимся парнем, который удержал бы падающую в кризис Яну буквально на самом краю.

Смуглый красавец Угур Узман появился почти под утро, когда от выпитых коктейлей и бесконечных танцев с чередой парней - все на одно лицо - плохо держащаяся на ногах Яна буквально повисла на прямых плечах высокого, стройного, стильно одетого юноши. Охрипшим от выпитых коктейлей голосом она спросила:

– Ты кто? Я тебя не знаю.

– Я Угур Узман, - доброжелательно ответил парень, с удовольствием оглядывая пьяную, но все равно какую-то чистую и светлую девушку.
– А ты? Как тебя зовут, Московское Солнышко?

– Солнышко, - довольно хихикнула Яна.
– Да, я для тебя - Солнышко. Можешь так меня и называть.

– Я буду звать тебя Сесиль, Избранная, - ласково поцеловал он Яну в ушко.

– Щекотно, - засмеялась девушка и переспросила: - А как тебя зовут?

– Я же сказал: Угур Узман. Это по-нашему значит удачливый мастер.

– А ты кто? Хачик?

– Что такое "хачик"?
– переспросил парень.

– Ну, хачик, значит, хачик, то есть азер.

Догадавшись, что девушка спрашивает о национальности, он ответил:

– Я турок.
– И для верности повторил: - Я приехал из Турции. Там мой папа держит небольшую строительную компанию. Меня прислал в Москву учиться на строителя. Хочет, чтобы я работал с ним в компании.

– Для турка ты слишком хорошо говоришь по-русски, - удивилась Яна.

– Да, моя мама - русская. Давно уехала из России. Папа ее спас - ее хотели отдать богатому турку в гарем - папа выкупил.

– А, так ты турок, - сообразила, наконец, Яна.

– Да, да, турок. Я и говорю. Угур Узман, - повторил он на всякий случай.

– Угур Узман, - произнесла Яна.
– А можно только Угур? Это что-то значит?
– непомняще переспросила она.

– Да, это значит Удача, Фортуна.

– Угур - Удача... Да, ты будешь моей удачей, - вслух решила для себя Яна.
– И тебя принесла мне Фортуна... Угурчик, давай уйдем отсюда, а то я здесь задыхаюсь - все курят и топают, пыль поднимают, - устало попросила Яна.

– Хорошо, моя Сесиль, - радостно ответил Угур и повел Яну на воздух.

Вслед за ними быстро выскочила и Кристина:

– Ребятки, вы куда собрались?

– Мы куда?
– вяло спросила Яна Угура.

– Можем ко мне, в общагу, - с готовностью ответил Угур.

– А ты что, студент?
– подозрительно посмотрела на него Кристина, энергичная и свежая, словно не отплясывала всю ночь подряд.

– Да, я студент. Учусь на строителя, - начал было Угур свою волынку, но замолчал, наткнувшись на проницательный взгляд девушки.