Вагоновожатый
Шрифт:
Камера наехала на мертвое, искаженное гримасой боли лицо. Эрика хотела было отвернуться, но все-таки заставила себя смотреть. Да, у погибшей девушки были светлые волосы. И маленький аккуратный носик…
На экране снова появилась женщина-диктор:
– Вы смотрели репортаж с места события… Итак, мы просим оказать помощь полиции в установлении личности жертвы. Мы обязательно будем держать вас в курсе событий, связанных с этим, увы, очередным серийным убийством… Переходим к следующим новостям…
«Следующие новости» прошли мимо Эрики. Она смотрела сквозь возникавших на экране людей. Не понимала, о чем они говорят. Перед ее глазами
Все было так, как описывалось в «Дневнике маньяка». Она запомнила, крепко запомнила. Преступник писал: «Окончательно решил выбирать в этом городе именно на трамвайных остановках. Это очень удобно. Остановки освещены. На них могу рассмотреть и стоящих, и выходящих из транспорта, легко понять, одна девушка или нет, пьяная или трезвая, светленькая ли. А меня, стоящего в темноте, всего лишь в нескольких шагах, с остановки совсем не видно. Люди проходят мимо, ничего не заподозрив…»
Совершенное этой ночью нападение на трамвайной остановке означало, что преступника так и не арестовали. И данный факт вполне подтверждался вчерашним происшествием на лестничной площадке за ее дверью. Когда всех привезли в отделение, Эрика обратила внимание на то, что полицейский, позвонив инспектору, сказал в трубку: «Кажется, мы его взяли…». Кажется…
Совершенно очевидно, что маньяк и не арестован, и не уехал из города. Он по-прежнему думает о ней: «Живет одна. Каждый день ходит на работу. Разберусь с ней и потом уже…»
Полиции арестовать маньяка оказалось явно не под силу. Значит, он не уедет из города, пока «не разберется». Просто будет поджидать подходящий момент.
Эрика поняла, почему больше никто не дежурит у дерева под ее окном. Ее пугал вовсе не один извращенцев, о которых говорила Мария: «Ходят, в окна заглядывают, ждут, когда женщины перед сном переодеваться начнут…» Нет, это был тот самый маньяк. Когда она спугнула неизвестного, выйдя во двор с фонариком, тот не оставил ее в покое. Просто он теперь поджидает ее в другом месте. На трамвайной остановке. На той, что возле дома, или на той, что возле аптеки. Скорее, возле дома, это менее людное место. Хотя он же нападал и на трамвайной остановке возле вокзала. А там всегда есть люди.
От таких мыслей Эрике стало не по себе. Она тут же подумала о том, чтобы не идти сегодня на работу. Ведь ничего не стоит позвонить начальнику, наврать, как наврала нескольким днями раньше Павлу, что не очень хорошо себя чувствует. На работе ей поверят и начальник, и Мария. Никогда раньше Эрика не была замечена ни во лжи, ни в недобросовестном отношении к своим обязанностям. Но что дальше? Просидит она один день дома, просидит два, неделю. За это время полиция вполне может и не поймать преступника. Что мешало схватить его за более длительное время? Все равно придется выйти на улицу…
Эрика поймала себя на том, что вертит в руках коробочку, и тут же сообразила, что еще не выпила лекарство. Не мешкая, вытряхнула таблетки на ладонь. Забросила в рот одну и, запив, быстро проглотила. Потом, взяв в руки свою розовую обезьянку, села и, откинувшись на спинку стула, подождала несколько минут.
Как это обыкновенно случалось после приема лекарства, тревога понемногу отступила. Все стало казаться не таким уж и страшным. Эрика погладила обезьянку по ее розовому пузу и отложила в сторону, торопливо собралась на работу. Перед
выходом из дома на всякий случай глянула в окно. Двор был пуст. И под деревом никого. Значит, до остановки опасаться нечего.Она спокойно прошла по тропинке до трамвайных путей. На остановке стояло несколько человек. Маньяк, как описывалось в дневнике, должен был находиться где-то рядом. Он наблюдает, оставаясь незамеченным.
Эрика поправила очки, покрутила головой, но никого подозрительного не заметила. Насколько она могла видеть, никто не стоял в стороне и не прятался за углом ближайшего дома.
Подъехал трамвай, а ничего так и не произошло. Значит, произойдет не сегодня? Или не здесь? А скорее, не с ней. И лучше бы вообще ни с кем. Эрика вошла в салон.
Сидя на своем любимом третьем месте справа, она с завистью смотрела в зеркало на рыжего вагоновожатого. Его взгляд был устремлен куда-то вперед, и он улыбался, улыбался неизвестно чему. Все ему нипочем. Живет себе в радость, не мучаясь мыслями ни о каком маньяке. А может, этот солнечный парень и телевизор вовсе не смотрит? И может быть, так и надо? Жить без новостей? Не обращать внимания на то, что происходит вокруг?
Эрика вздохнула. Как она может обойтись без новостей, если знает, если почти уверена, что маньяк охотится именно на нее. Глянув же еще раз на улыбающегося в зеркале рыжего, покачала головой и не удержалась, улыбнулась сама.
А без новостей Эрика жить не смогла бы, даже если бы очень захотела. В аптеке, как это бывало почти каждый день, с газетами в руках ее поджидала Мария:
– Вот дела-то! Читала?
– Нет, – печально сказала Эрика, – но уже все видела по телевизору. Маньяк убил еще одну девушку.
– Это да, – кивнула Мария, – но я не о девушке, – сунула коллеге в руки газету. – Вот смотри. Свежий утренний выпуск.
Эрика взяла печатные листы несколько недоуменно. Что еще такого важного может произойти в этом городе?
Пробежалась по указанным коллегой строчкам:
«С.Кунц, опубликовавший «Дневник маньяка», найден и арестован. Причиной задержания, по данным анонимных источников, является подозрение в том, что именно этот журналист и является одиозным серийным маньяком, нападающим на девушек нашего города.
Очевидно, что все преступления С.Кунц совершил для удовлетворения своих личных низменных амбиций. Он убивал девушек, чтобы потом описать противоправные действия во всех красках в своем так называемом «Дневнике маньяка». Данная публикация вызвала всплеск общественного интереса не только к маньяку, но и к самому С.Кунцу. Он, таким образом, сразу же выделился среди других журналистов, получил, очевидно, повышенный гонорар и так желаемую им славу. Его показывают по телевидению, о нем говорят. А ведь это низко и недостойно члена журналистского сообщества. Сегодня же будет поставлен вопрос об исключении С.Кунца из журналистской ассоциации…»
Эрика недоуменно посмотрела на коллегу:
– Журналист-маньяк? Но как?! Разве так бывает? Разве так можно?
Мария пожала плечами:
– Что можно – что нельзя?! Да, сейчас все на все, что угодно, пойдут, лишь бы только прославиться.
Эрика была не согласна:
– Не все и не на все.
Коллега только хмыкнула:
– Вот скажут тебе: разденься догола и встань в центре города на место памятника. И встанешь. Как миленькая, залезешь, заберешься, вскарабкаешься!