Вакханка

– На что?

– Я - владелец сети ночных клубов. Один из них - стриптиз только для женщин.

– Правда?
– пожала плечами я, спокойно закидывая осьминожку в рот. Они оказались дивно вкусными. Почему-то я не удивилась. Может, все ещё не верилось?
– Но это не объясняет твоего танца. Или ты подрабатываешь сам у себя?
– ухмыльнулась я такому предположению. Но Лекс ответил снова вполне серьёзно:

– Не совсем. Никто в “Казанове” не знает, что я - владелец. Иногда я прихожу туда и выполняю какие-то отдельные заказы, которые кажутся мне интересными. Развлекаю женщин, которые приходят в клуб отдохнуть.

– Ты их трахаешь?

– не поняла я, приподняв бровь.

Лицо Лекса приобрело дерзкое и немного хищное выражение.

– Я развлекаю их и развлекаюсь сам. Мне импонирует их натуральность, естественность эмоций и желаний, которые они не стремятся скрыть за какими-то корыстными целями.

– Но это же… как-то… - я не могла найти слов.

– Не беспокойся так сильно, - усмехнулся он.
– Я бываю там не столь уж часто, как ты представила.

– Но ведь это... аморально.

Он приподнял одну бровь.

– А как же ты сама оказалась в таком месте? Да ещё и в приват-комнате с аморальным танцором?

Я немного напряженно промолчала. И, видя моё недовольство, он откинулся назад в кресле и заговорил:

– Знаешь, я не всегда был тем, кто я сейчас, - начал он. А я вдруг поняла, что это первый по-настоящему серьёзный разговор в наших отношениях.
– Не всегда был владельцем состояния в миллионы.

Я напряженно сглотнула, понимая, что таких сумм даже не представляю. И меняет ли это что-нибудь для меня?.. Вряд ли. Но вот теперь я поняла, что, похоже, он говорит правду. Лекс - действительно владеет огромным бизнесом!

– В один момент, когда из грязи я стал тем, кем стал, - продолжал он, сверля меня топазами глаз, - мягко говоря, мой круг друзей изменился.

Его голос стал тревожно-натянутым.

– И не по моей инициативе. Большинство из них исчезли. Женщины, которым прежде я был не интересен, стали вешаться мне на шею, как виноградные гроздья. Догадываешься, почему?

– Из-за денег?

– Очень проницательно, - заметил он с улыбкой.
– Большинство женщин, узнающих мое истинное лицо, начинают скрывать свое собственное. Остаются только деньги. И я стал искать место, где на меня все так же смотрели бы с простым человеческим интересом. А не только финансовым. Это место оказалось моим стрип-клубом. Я устроился инкогнито сам к себе. Предоставил от себя же рекомендации менеджеру. И получил работу без графика и особенных обязанностей. Только то, что входило в мои желания. Как например приват-танец для таинственной незнакомки.

Он выжидательно посмотрел на меня, улавливая малейшие изменения в выражении лица. А я не знала, что сказать. В принципе, такая позиция была мне вполне понятна. В конце концов, он был свободным мужчиной, который имел право трахать кого-угодно и сколько-угодно. Вот только я надеюсь, что теперь это не так.

– А почему ты рассказываешь это мне? Мог бы скрыть половину. Придумать что-нибудь про случайность.

– Потому что я почувствовал: ты - другая. Тебе я могу показать себя настоящего, не боясь увидеть на тебе такую привычную для меня маску обманчивого обожания.

Он взял меня за руку и сжал. На обычно таком дерзком и слегка высокомерном лице застыло тёплое и ласковое выражение. Оно словно сгорело его холодные топазовые глаза, превратив их мягкие воды южных морей.

Он поднял бокал и чокнулся со мной.

– За мою вакханку, - сказал он и выпил до дна. И тут же игривый огонёк вновь блеснул во взгляде.

– К тому же ты и так от меня без ума без всяких денег.

Я фыркнула от такой наглости, но не смогла сдержать улыбку. И, промолчав, отпила шампаня.

– А как вышло, что простой выпускник археологического смог открыть такой бизнес?
– спросила я задумчиво.

– Мне повезло, - честно ответил он.
– Ведь я начинал не один. Члены моей команды, которые теперь являются совладельцами, имели в своё время выгодные связи. Кто - в “органах”, кто - в налоговой. Сперва была одна небольшая площадка, которая, благодаря грамотной политике быстро начала окупать себя. Потом открылись другие.

– Знаешь, а я рада, что все это не по наследству к тебе перешло, - улыбнулась я.
– Есть вероятность, что деньги тебя ещё не успели испортить.

– Испортить?
– приподнял бровь он, усмехнувшись.
– Такого мне ещё не говорили.

Он мягко улыбнулся, отпив шампанского. А я слегка покраснела.

Пьянящие золотые пузырики ударили в голову, и мне захотелось пошалить.

Тогда я вдруг воровато огляделась по сторонам, а потом голую ногу, что нежилась без туфель на мягкой траве, осторожно подняла вверх. Нащупала пальчиками его бедро, проскользнула дальше, заметив в миг потемневший взгляд, и коснулась через брюки его пока ещё вполне спокойной плоти.

– Что ты делаешь?
– мягко спросил он, не думая даже оглядываться по сторонам. Его глаза смотрели только на меня, обжигая чем-то опасно-ярким.

– О, абсолютно ничего!
– ответила я, осторожно двигая подушечками пальцев и чувствуя, как под тканью стремительно растёт напряжение.

Улыбка растянулась на моём лице от уха до уха. Наконец-то поводья колесницы в моих руках! И, чтобы хоть как-то подавить радость, я хлебнула из бокала ещё золотой игристой сладости.

Продолжая двигать ножкой, я следила, как Лекс продвинулся чуть вперёд, словно нависнув над столом шириной своих огромных плеч. Облокотил локти на стол и сцепил ладони в замок, сверля меня взглядом, в котором плескалась морская бездна.

Его плоть стала твёрдой, как скалы на Фессалийской равнине. Грудная клетка вздымалась тяжелее и чаще.

– Ты знаешь, - мягко и опасно проговорил он, - когда дергаешь тигра за усы, нужно быть очень осторожной…

Я игриво приподняла брови.

– О! Я предельно осторожна!

В этот момент Лекс хищно улыбнулся, показав белую дорожку зубов. Резко встал из-за стола, схватил меня за руку, выдернув со стула, и потянул следом за собой.

– Принесите ещё шампанского, мы отойдем!
– бросил он на ходу удивленному официанту.

Но наши вещи лежали на столе рядом с недоеденными блюдами, и уважаемый служащий ресторана и не думал возмущаться.

А Лекс настойчиво затащил меня за поворот какого-то бокового коридора и почти втолкнул в дверь с табличкой, на которой был в китайской стилистике нарисован щит Марса.

– А почему не в женский?
– хохотнув от такого поворота событий, спросила я.

– Туда вечно очередь больше, - отрывисто бросил он, заводя меня в довольно просторную комнатку.

Здесь было очень чисто, и все буквально сияло золотой отделкой. Стопка скрученных в рулоны вафельных полотенец стояла в углу рядом с вазой натуральных фиолетовых цветов. Я таких даже никогда не видела.