Вакханка

И тут раздался звонок в дверь. Я вздрогнула, чуть не выронив чашку. Для возвращения хозяйки было ещё рано. Да и в дверь она не звонит.

Тянущее чувство внутри усилилось, завязавшись в напряженный узел.

Я подошла к глазку и посмотрела. Склонив голову в пол и опираясь рукой о дверь, там стоял Он. Лекс.

– Что тебе надо?
– грубо бросила я через преграду, и не думая открывать.

– Мила, открой, - сказал он спокойно, ничуть не среагировав на мой тон.

– Уходи, я занята. У меня… гости.

– Открывай, Мила, мне плевать на гостей!

– Не открою, я… с другим мужчиной! Уходи!

– крикнула я, сложив руки на груди.

– Тогда я выломаю эту дверь к чертовой матери, - спокойно пригрозил он, с силой ударив в дерево.

Дверь была старой, и явно не собиралась долго терпеть такое отношение. Да, может Лекс её и не выломал бы, но повредить вполне мог. Да и шум поднимется…

Недовольно протянула руку и отодвинула замок. Петли скрипнули, и последняя преграда между нами исчезла. Топазовые глаза посмотрели на меня тяжелым и долгим взглядом.

– Ну?
– спросила я, когда пауза затянулась. И он прошёл в квартиру.

Я вернулась на кухню, не приглашая его и не предлагая напитков. Обойдётся.

– Я так понимаю, гостей нет?
– констатировал он, осматриваясь.

Глава 9

Я лежала на кровати в своей маленькой унылой каморке. Раскинув руки в стороны на молочно-белом вязаном покрывале. Как раненая птица, разбросав крылья по старому снегу. Уже несколько дней, как я не выходила из дома. Не была на работе, не ездила в институт. Все вокруг мне ужасно опротивело.

Глаза, словно засыпанные песком, мрачно оглядывали потолок в поисках того, за что можно зацепиться взглядом. Маленькая люстра в цветочек была “затерта” до отвращения, а больше смотреть было не на что.

И в этой сонной унылой пустоте я в который раз спрашивала себя: “С какой стати Лекс встречался со мной, когда у него уже, как минимум, два месяца были отношения с моей проклятой сестрой?”

Ведь расстался с ней он всего какую-нибудь неделю назад. А значит, все наши встречи, неожиданные столкновения и даже единственное запоздалое свидание были совершены, когда он имел отношения с Никой.

Каждый раз, как мне стоило представить Лекса, опутанного хищными щупальцами моей сёстры, волна гнева заставляла сжимать челюсти. А, если я представляла их целующимися, волна тошноты подкатывала к горлу.

Сколько же всего я слышала о его подарках, шмотках, сумках, которыми Ника не уставала хвастаться! Сколько я слышала о нем самом… И до сих пор не могу понять: как так вышло, что её глуповатый олигаршонок и мой умный, сильный и властный Лекс - одно и то же лицо?

Но факт остаётся фактом. Он меня обманывал.

Встала, наконец, с кровати и пошла на кухню, плеснуть себе сотою чашечку чая. Хозяйки к счастью не было дома, и я могла передвигаться по квартире, не опасаясь окриков в спину:

– Выключи свет, электричество экономь! Закрывай скорей холодильник, а то весь холод выпустишь!

Села на табуретку с красной “юбочкой” собственного Ульяны Петровны изготовления и закрыла глаза.

Нет, я не впала в жуткую депрессию, и суицидальные мысли не прокрадывались в мой воспаленный мозг. Но тупая тоска, чувство обиды и злости были действительно сильны. Иногда они затихали, а порой вдруг накатывали с новой силой. И тогда мне хотелось, по меньшей мере, убивать. Поэтому я и не вылезала из дома. Эту “болезнь” стоило переболеть в тишине.

К тому же был и ещё один нюанс. Я испытывала страшную ноющую потребность в его потерянных ласках. Словно у меня отобрали что-то физически-ценное. Что-то, без чего трудно дышать. Пальцы периодически сами собой сжимались, словно ловя ускользающий воздух, руки обхватывали тело, в странном необъяснимым желании вспомнить его касания.

Было неприятно это осознавать, но в моем организме была нехватка Лекса.

Сделала глоток горячего напитка, вдохнув мягкий фруктовый аромат свежезаваренного кенийского чая. Среди чёрных чаев он всегда нравился мне больше всех. Хотя, я - далеко не специалист.

И тут раздался звонок в дверь. Я вздрогнула, чуть не выронив чашку. Для возвращения хозяйки было ещё рано. Да и в дверь она не звонит.

Тянущее чувство внутри усилилось, завязавшись в напряженный узел.

Я подошла к глазку и посмотрела. Склонив голову в пол и опираясь рукой о дверь, там стоял Он. Лекс.

– Что тебе надо?
– грубо бросила я через преграду, и не думая открывать.

– Мила, открой, - сказал он спокойно, ничуть не среагировав на мой тон.

– Уходи, я занята. У меня… гости.

– Открывай, Мила, мне плевать на гостей!

– Не открою, я… с другим мужчиной! Уходи!
– крикнула я, сложив руки на груди.

– Тогда я выломаю эту дверь к чертовой матери, - спокойно пригрозил он, с силой ударив в дерево.

Дверь была старой, и явно не собиралась долго терпеть такое отношение. Да, может Лекс её и не выломал бы, но повредить вполне мог. Да и шум поднимется…

Недовольно протянула руку и отодвинула замок. Петли скрипнули, и последняя преграда между нами исчезла. Топазовые глаза посмотрели на меня тяжелым и долгим взглядом.

– Ну?
– спросила я, когда пауза затянулась. И он прошёл в квартиру.

Я вернулась на кухню, не приглашая его и не предлагая напитков. Обойдётся.

– Я так понимаю, гостей нет?
– констатировал он, осматриваясь.

– Нет, - прозвучал холодный ответ.

– Мила, что происходит?
– спросил он, садясь напротив меня, с трудом влезая своей мощной фигурой в узкий промежуток между столом и стеной.

Теперь он не сводил с меня напряженного внимания, и пить чай стало совершенно невозможно. Ладони тут же стали влажными, а сердце забилось предательски быстро.

– А что происходит?
– безэмоционально переспросила я.

– Почему ты не отвечаешь на звонки? Почему тебя не было в институте и клубе?
– а затем прибавил чуть тише: - Почему ты убежала?

Я посмотрела на него долгим взглядом, в который постаралась вложить столько холодного презрения, сколько смогла.

– Потому что на вашем с моей сестрой празднике жизни я оказалась лишней. Разве это не ясно?

Лекс выдержал паузу, даже глазом не моргнув.

– У меня с твоей сестрой ничего нет. В твоей ревности нет смысла.