Валькирия

Набрать элементарный четырёхзначный телефонный номер одного РОВД, который она помнила, никак не получалось - руки не слушались. Но набрать 02 с третьей попытка получилось. "В закрытом гараже на улице Гастелло, 99, произошло вооружённое нападение. Двое то ли убиты, то ли ранены, я ещё не определила. И вызовите "Скорую помощь", а я попробую помочь пострадавшим".

Об этом гараже, о его специфическом контингенте в Ленинском РОВД отлично знали, и потому на вызов отреагировали без лишних проволочек: ближайший патрульный наряд сигналил у ворот уже через пару минут.

Сбитый с ног Касьяном мужчина очнулся и медленно приходил в себя. Валькирия, возясь с Касьяном, не забывала поглядывать на оклемавшегося. Лежащий рядом с ней пистолет придавал ей уверенность. Услышав сигнал полицейской машины, она открыла ворота с помощью электронного ключа, включила всё, что светится на машине и принялась махать одной рукой, держа в другой пистолет. Не доезжая метров пять, полицейский авто остановился, выскочившие сотрудники, увидев женщину с пистолетом, естественно приказали ей бросить оружие и лечь на пол лицом вниз. Валькирия наклонилась, аккуратно положила оружие и выпрямилась, чтобы объяснить ситуацию. Но опять последовала команда "Лечь на пол! Руки за голову!" и на сей раз пришлось подчиниться.

"Что здесь произошло? Кто объяснит?" Молчок. "Кто звонил?" Голос Валькирии прозвучал, как из-под земли:

– Я звонила.

– Встаньте, объясните!

– Мы с другом, - Валькирия показала на лежащего Касьяна, - приехали на этом автомобиле. Не успели выйти, появились вот эти двое. Подошли к нашей машине и стали что-то делать под днищем. Друг вышел, ударил этого, он вырубился и уронил пистолет. Сейчас уже очнулся. Я подобрала этот пистолет и выстрелила вот в этого, потому что он ударил чем-то, наверно, ножом несколько раз моего друга. Мой друг жив, а того я не проверяла: а вдруг он притворяется?

Въехал автомобиль "Скорой помощи". Подошли санитары, спросили: "Кто пострадавшие?"

Один из сотрудников указал на лежащих и спросил: "Скажите, в каком они состоянии?"

После беглого осмотра и проверки пульса санитары сообщили, что живы оба, но состояние их тяжёлое. Необходимо экстренное вмешательство.

Валькирии не позволили сопровождать Касьяна в больницу, а увезли в отделение для дачи показаний. Она была чрезвычайно удивлена и возмущена, что оказалась в роли, в основном, обвиняемой! На её возмущение дежурный спокойно сказал:

– Ты же сама сказала, что стреляла в человека, и он получил тяжёлое ранение, возможно и смертельное. Работы предстоит много: надо выяснить - откуда у тебя огнестрельное оружие? Из твоих слов выходит, что вы первыми напали на людей, которые вам не угрожали...

– Не угрожали, потому что нас не видели.

– Ну, вот видишь - они вас даже не видели. А если бы увидели, наверняка ушли бы.

– А зачем они искали нашу машину? Чтобы там что-нибудь испортить?

– Вот если бы испортили, тогда другое дело. А сейчас они могут сказать что угодно, например, у них или их друзей угнали машину, и они теперь по каким-то признакам ищут её. Не увидели бы признаков и ушли бы. Так что придётся тебе задержаться у нас предварительно на несколько суточек, пока тобой будет заниматься следователь, а там видно будет. Следователя будешь дожидаться в камере предварительного заключения, в народе называемой "обезьянником". А пока ответь: как ты оказалась ночью в салоне автомобиля наедине с мужчиной? Что там делали? Трахались?

– Это всё, что вы смогли придумать? По себе судите?

– А ты не хами! Я ведь могу и по-другому с тобой обойтись!

– По-другому это как? Перестать мне тыкать и перейдёте на вы?

Дежурный оторопело уставился на Валькирию и молчал. Контингент, с которым ему до сих пор приходилось общаться, никогда не решился бы на подобную дерзость - выказывать своё достоинство. Кому-то такое просто в голову не могло прийти, а кто-то не осмелился бы, зная нравы, царящие у полицейской братии. "Ну, и как теперь быть? Она, конечно, права, но признать это - самое настоящее унижению", что есть сверх его сил.

– А если вам так интересно, что мы делали в салоне "Крузака" то, пожалуйста, я скажу. Сегодня мы должны были пойти в ЗАГС, подать заявление. И потому уединились, чтобы ничто и никто нам не мешали помечтать о нашей будущей жизни. То же о чём предположили вы, от нас не уйдёт и будем заниматься этим в более комфортных условиях. Кстати, "Крузак" этот не наш. Вам сей факт интересен?

– Вот, это уже кое-что по делу. Ну, и чей же он?

– Хозяин данной машины звонил нам перед этим происшествием из-за границы и сообщил, что он занесён в какой-то чёрный список и потому вылетает сюда, домой, чтобы сообщить компетентным органам о факте и обсудить положение. А встретить его должны были мы и совсем на другой машине, "москвиче", как он сказал - в целях конспирации. Так вот, я и думаю: не те ли это люди, которые занесли его в чёрный список, пришли сегодня подготовить машину для аварии?

– Так кто? Кто он?

– Да, я скажу, а вы, может, "оборотень в погонах"?

– Детский лепет, чушь несусветная, - проворчал дежурный и взял телефонную трубку:

– Вадим, зайди сюда, интересный фактик гражданка Климова сообщила.

Выслушав Валькирию, Вадим довольно потёр руки и также довольно воскликнул:

– Вот теперь хоть какая-то зацепочка есть: взрывчатку под машиной нашли, пистолет и нож - налицо, хозяина автомобиля пробили по базе - личность известная и весомая. Теперь ещё "чёрный список". Опросить пострадавших медики пока не позволяют, но на первое время работать есть над чем. Гражданку Климову сейчас отвезём домой, с условием - из дома никуда. Когда понадобится, пришлём машину, предварительно позвоним.

– Когда я смогу повидать Касьяна Касаткина? Он мой жених. Мы сегодня должны были пойти в ЗАГС.

– Только с нашего разрешения и только после того, когда будут взяты у него показания.

– Кто будет встречать Михася Мищенко?

– А это, гражданка Климова, не твоя забота.

– Но ведь он нам звонил! Значит, нам, родственникам, доверяет, а не вам. Возможно, он опасается "оборотней в погонах", - продолжила свой наивный разговор Валькирия.

При этих словах дежурный прямо-таки встрепенулся:

– Вот! И меня назвала "оборотнем в погонах". Ну, как помешанная!

– Обратите внимание: эти двое появились почти сразу. Ну, может, через минуту после того, как Касьян закончил разговор.

– Это что же получается? За минуту собрались и приехали - разве такое возможно? И потом, Мищенко просил приехать за ним на другой машине, "Москвиче", а они пришли к джипу. Значит, наметился первый практический вывод: вашего разговора они не слышали, иначе пошли бы к "Москвичу", а не к джипу. Далее, раз последнего разговора они не слышали, но о приезде знают, следовательно, его ведут либо с Внуково, либо даже с Парижа. Поэтому сделаем так: мы сейчас займёмся раскруткой задержанного Коровина, исходя из новых обстоятельств, а Климова позвонит родителям, сообщит о себе, чтобы не беспокоились, но о ситуации - ни слова! Потом - в мой кабинет: пусть на диване отдохнёт. Часиков в восемь поедем в аэропорт. Климова встретит Мищенко, всё объяснит ему. Наши люди в штатском будут охранять. Ясно, что заказчики сейчас обеспокоены молчанием исполнителей. Как будут происходить события - абсолютно не прогнозируемо. Смею предположить, что никаких активных действий они предпринимать не будут, а вот хоть какую-то ясность получить постараются. Для этого их люди должны пассивно пронаблюдать за встречей в аэропорту, и затем сопровождать до дома. Наша задача - определить этих наблюдателей.

Внезапный, жёсткий инцидент сдвинул на целый месяц визит в ЗАГС. Этого времени хватило, чтобы Касьян достиг самочувствия вполне удовлетворительного для облика счастливого жениха. Удивительным было то, что на официальном браке настаивал Касьян, а не Валькирия, что было бы естественней. Каким-то чувством, редко присущим мужчинам, он угадывал в Валькирии надёжный тыл и верил в искренность, невольно вырвавшейся фразы, "я тоже буду верной женой!". Ведь эта фраза была ответной "я буду хорошим мужем". А ему ли сомневаться в правдивости и надёжности своих слов?