Вальс среди звезд

Бальный зал Дарем Холла был украшен цветами из оранжереи. И ярким шелком и атласом дамских платьев и вечерними сюртуками и жилетами джентльменов. Бальный зал был небольшим, поэтому, выглядел переполненным, как любое лондонское светское мероприятие.

Виконт Брэндон не знал точно, насколько герцог и герцогиня ждут его предложения младшей дочери. Они были любезны с ним, как и с другими гостям, и безупречно вежливы. И все же за обедом, как он заметил, по установленной светской традиции, отмеченной частью соседского дворянства, как и многими гостями, на ужине соседей не выбирали, а назначали, и он сидел напротив леди Евы и поэтому должен был вести ее в туре, открывающем бал.

Она светилась и выглядела, словно ангел, подумал он, вся одетая в белый атлас и кружево, а ее светлые волосы были уложены в бесчисленные гладкие и блестящие локоны. Он чувствовал, что сейчас каждый джентльмен завидует ему и ожидает, что воспользуется своим преимуществом фаворита-поклонника.

– Я думаю, день Валентина самый замечательный день в году, милорд,- шепнула она ему, когда он повел на паркет, и они ждали, когда оркестр заиграет.

– Вы не согласны?

Виконт улыбнулся ей и согласился. Ее слова вызваны блаженным незнанием жизни, подумал он. И он желал ей, чтобы она всегда думала так же об этом дне.

И все же он не мог вынудить себя наслаждаться балом. Он танцевал каждый тур, улыбаясь и разговаривая, выказывая все признаки наслаждения. И думал о той, которая тихо сидела дома, которая должна быть здесь, как старшая дочь графа. И которая, вероятно, хотела быть здесь. К которой он хотел прийти.

Миссис Эверли извинилась перед концом третьего тура, часть каймы ее платья, оторвалась из-за столкновения в энергичном контрдансе в предыдущем туре и причиняла неудобства. Ее следовало пришить. Виконт улыбнулся и позволил ей уйти, он принялся блуждать по комнатам и радовался несколькими минутами наедине с собой. Ноги привели его в зимний сад с другой стороны от бальной залы. И он был удивлен и смущен, увидев пару, слившуюся в близком и немного некорректном объятии. Брок и леди Ева.

– Я прошу прощения, - извинился он, наклонив голову и почти повернувшись. Они отпрыгнули друг от друга, она поправляла лиф платья.

Она улыбнулась и пожала плечами.

– Это день Валентина, милорд, - произнесла она.

– И мне повезло, быть выбранным Валентином Евы, - прибавил Сэр Реджинальд, блеснув белыми зубами. Он был высоким блондином и любимчиком дам всю неделю.

Выражение лица леди Евы было немного взволнованным, лорд Брэндон подумал, что он неотрывно смотрит на нее. И еще немного вызывающе. Он ухмыльнулся.

– Продолжайте, на чем вы остановились, - разрешил он.

– Я удостоверюсь, что дверь плотно закроется за мной.

– Спасибо, - бросила леди Ева, и вызов в ее голосе теперь был достаточно безошибочен. Это была почти злость.

– Это очень мило с вашей стороны, милорд.

– Ева, дорогая... – произнес сэр Реджинальд.

Дверь тихо закрылась за виконтом.

Он, конечно же, всего лишь баронет среднего достатка. Не богатый виконт с перспективами стать чрезвычайно богатым маркизом. Но он был красивым и обаятельным. Возможно, она останется с ним, подумал лорд Брэндон. Или возможно, вечерний tete-a-tete был просто флиртом, в духе дня.

Но его это не волновало. Все, что он знал – она только что оказала ему огромную услугу. Все, что он знал – он хотел кричать и долго и радостно смеяться.

Герцог Дарем разговаривал с двумя своими соседями. Герцогиня была рядом с ним. Виконт Брэндон прежде, чем пересечь комнату подождал ухода соседей. Он поклонился и улыбнулся герцогине, и повернулся к ее мужу.

– Сэр,- произнес он.

– Могу я попросить вас о приватном разговоре, если удобно?

Герцогиня изящно прижала руки к груди. Он увидел широкую улыбку на лице герцога, когда тот положил руку на плечо виконта.

– Не откладывай на завтра, мой мальчик,- сказал он.

– Не откладывай на завтра. Пойдем в мой кабинет.

– Я знал твоего отца много лет продолжал его светлость, веселым голосом, когда они покинули бальный зал и пробирались к кабинету.

– Мы вместе учились в школе и в университете. Приятель-сорванец. С ним никогда не скучно.

– Он последний от кого я мог бы ожидать, что он успокоится и заведет большую семью. Но он только один раз посмотрел на твою маму, и так случилось...

Герцог щелкнул пальцами и сердечно рассмеялся.

– И кто его осудит? Очаровательная леди, Брэндон. Очаровательная. Любимица высшего света.

Виконт с трудом представлял себе пухленькую, спокойную мать любимицей на лондонском Сезоне, хотя он должен признать, что даже после более тридцати лет брака и одиннадцати детей, включая двух, умерших в младенчестве, у нее все еще привлекательное лицо.

– Теперь. Его светлость потер руками и повернул улыбающееся лицо к гостю.

– Что я могу сделать для тебя, мой мальчик?

– Я полагаю, Ваше благословение не необходимо, - сказал лорд Брэндон.

– Но я прошу его, сэр. Я хочу, чтобы все было сделано правильно.

– Я прошу Вашего благословения, я собираюсь сделать предложение Вашей дочери.

Брови герцога поднялись.

– Но ей всего девятнадцать, Брэндон, - сказал он.

– Вы подумали о ее возрасте? Но, конечно же, мой мальчик, Я счастлив больше, чем мог…

Виконт перебил его.

– Я надеюсь, Ваша старшая дочь сделает мне честь, став моей женой, сэр.

Герцог остановился на середине фразы, и его челюсть на мгновение неизящно замерла.
– Барбара?
– воскликнул он.

Виконт наклонил голову.

– Я ее люблю, - сказал он.

– И надеюсь убедить ее принять предложение.

– Вы знакомы с ней?

Брови герцога сошлись на переносице.

– Почему, девчонка. Я же велел ей…

– Ее поведение образцово, - заверил лорд Брэндон.

– Это я нашел способ встречаться с ней и ее сыном.

– А сказала ли она, - спросил герцог, - что ее ребенок бастард?

– Что его отец умер, сражаясь за страну, прежде чем женился на ней? Да, - ответил виконт.

Герцог почесал голову.

– Вы хотите жениться на Барбаре, повторил он.

Смысл услышанного, только сейчас дошел до его сознания.

– Вашему отцу это не понравится, мой мальчик.

Виконт неожиданно усмехнулся.

– Но и он, и мама — особенно мама, несомненно, будут рады получить еще одного готового внука, без девяти месяцев ожидания или больше, после свадьбы.

– Господь Всемогущий, произнес герцог.