Вальс среди звезд

– Я полагаю, не намного приятнее чувствовать себя вынужденным развлекаться, чем вынуждать себя избегать этого.

– Это то, что случилось с вами?

Она притянула шаль к себе и продолжила вязание.

– Я довольна своей жизнью, - произнесла она.

– У меня есть дом и все, что может понадобиться. И у меня есть Закари. Я не могу посвятить себя удовольствиям, ведь у меня есть сын, которого надо растить.

– И это все? – спросил он.

– Ваш дом и ваш сын?

Она даже не подумала сказать ему, что вопрос дерзок. Барбара и сама размышляла об этом. И это все? Нет, гораздо больше! Она могла бы потерять рассудок, если бы больше ничего не было.

– Мой отец разрешает навещать его арендаторов и рабочих, - ответила она.

– Мне нравится приходить к больным и старым. Некоторые из них любят, когда им читают. Другие просто хотят поговорить, вспомнить былые времена, свою молодость. Их родственники постоянно заняты работой, чтобы слушать.

– Пожилые часто одиноки, даже когда окружены семьей.

Он улыбнулся, когда она посмотрела на него.

– И еще Вы хотите танцевать, - произнес он.

Вздрогнув, она посмотрела на него снова.

– Я сглупила, сказав это, - ответила она.

– Я полагаю, что все мы иногда хотим звезду с неба. Но это не означает, что реальность несносна и даже противна.

– Когда вы в последний раз танцевали?
– спросил он.

Она улыбнулась.

– Почти точно восемь лет назад, на бал в Валентинов день, в доме.

– Мир принадлежал мне, исключая лишь то, что Зак уезжал на следующий день, и я боялась никогда его больше не увидеть.

И она вышла в ночь с ним и пошла в павильон, в его дальний конец, дабы избежать холода ночного воздуха. И их поцелуи стали более отчаянными, пока они не опустились на пол павильона, она лежала на его пальто и он отчаянно, и неопытно путался руками в ее юбках, а она искала его с тем же отчаяньем и неопытностью.

– Он, должно быть, был смугл и красив. Виконт улыбнулся ей.

– А также, высок? Его сын вырастет высоким.

– Да, высок, - подтвердила она.

– Он был всем тем, что легкомысленные восемнадцатилетние девушки находят модным и неотразимым. И в придачу, кавалерийский офицер.

– Он любил Вас?
– спросил виконт.

– Он вернулся бы домой к Вам?

– О, да, - ответила она.

– Он вернулся бы. Он был бы рад Закари, хотя боялся бы за меня.

– Тогда, для вас день Святого Валентина тоже болезнен, - сказал он.

– Я женился в январе. Анна-Мария умерла, когда март близился к концу.

– О,- воскликнула она.

Леди Барбара никогда не была замужем за своим возлюбленным, подумал он, но она зачала его ребенка. Он женился на Анне-Марии, но их брак так никогда и не осуществился. Она была слишком больна. Он решил не беспокоить ее, пробуя исполнить супружеский долг. Отказом он показал свою любовь.

Виконт встал на ноги и протянул Барбаре руку.

– Потанцуйте со мной сейчас,- попросил он.

Барбара смотрела на него с удивлением и улыбкой. Удивление

– Танцевать? – изумилась она.

– Здесь? Сейчас?

Она растерянно огляделась.

– Но здесь нет музыки.

– Вы поете?
– спросил он.

– Я могу более-менее сносно.

Она снова улыбнулась. Но, так или иначе, она была на ногах, и ее рука тянулась к нему.

– Вы никогда не вальсировали? Вдели, как это делается? Слышали об этом?"

– Жена викария говорит, что это очень неприличный танец, - произнесла она.

Он усмехнулся. "В скором времени вы сможете судить сами, - пообещал он

– Положите руку на мое плечо, так. Он поднял ее руку и положил на свое плечо.

– А моя рука лежит на вашей талии, вот так.

– Я держу вашу другую руку, вот так.

– Это нелепо, - произнесла она, внезапно смутившись, осознавая пустоту комнаты и близость гостя.

– Очень, согласился он.

– Все танцы таковы, если вы по-настоящему подумаете об этом. Но вы хотите снова танцевать. Вы проговорились.

– А так же я хотела бы звезду в кармане, сказала она.

– Но я никогда не ожидала найти ее там.

– И это хорошо, - ответил он.

– Она, несомненно, была бы немного тяжеловата.

Это более чем глупо, решила она через несколько минут, после того, как он научил ее движениям и танцевал с ней, в тоже время, мурлыча мелодию. Это было нелепо. Это было совершенно неприлично. Это было замечательно, кружило голову.

Она наступила ему на ногу и услышала свое хихиканье.

– Ой!
– воскликнул он, и его голубые глаза смотрели в ее, когда он прекратил напевать и потерял ритм.

– Если бы это было сказкой, я смог бы щелкнуть пальцами и появился бы целый оркестр. Увы, это не сказка.

– О да, это так, - вымолвила она, не до конца понимая, что же она сказала, пока не услышала свои слова. Они перестали танцевать.

– Да, - согласился он, «это так»"

И он наклонился и поцеловал ее в губы.

Он подразумевал только легкий жест привязанности. Она поняла это потом. Конечно, это все, что он имел в виду. Он навестил ее, общался с ней, танцевал с ней. Он отдыхал с ней. Он поцеловал ее, как брат может поцеловать свою сестру или один дорогой друг другого.

Но она потеряла голову и сильнее прижала свои губы к его. И тогда ее тело прильнуло к нему и ее руки обвили его шею, пальцы перебирали его волосы. И его руки обнимали ее, как два дня назад на озере. Его губы раскрылись и языком он проводил по ее губам.

Барбара услышала свой стон, когда ее рот открылся и его язык скользнул внутрь.

И затем его губы стали спускаться вниз по подбородку, дальше по шее. А руки прикасались к ее груди.

Бедная изголодавшаяся дурочка. Ее разум возвращался к ней, она с трудом отодвинулась от его плеч и отвернулась.

– Барбара, - позвал он после секунды тишины.

– Я очень сожалею. Я не собирался позволить этому случиться.

– Пожалуйста, поверьте мне. Это не то, зачем я пришел сюда. Простите меня.

Ей было так стыдно. Она спрятала лицо в ладони и крепко зажмурилась. Она не знала мужчину восемь лет, не имела никаких связей все это время. И сейчас она встретила молодого и симпатичного мужчину – мужчину, который станет женихом Евы, до конца недели – она завладеет им. Как будто не было ничего более важного в жизни, чем касаться этого мужчины, быть рядом с ним. Несколько мгновений она вела себя точно так же, как восемь лет назад в павильоне. Не считая того, что ей тогда было восемнадцать лет, и она была с тем, кого знала всю жизнь и любила два года. Она решила, что непременно умрет от стыда.