ВАЛЮТНАЯ ЛИХОРАДКА

Как и собирался, Мэдсон устрашающе зарычал, расставив в стороны руки, и тут же получил деревянным черенком по временной «медвежьей» башке. Игорь, увидев перед собой человека в непонятной звериной маске, ни раздумывая ни секунды, опустил свое нехитрое оружие на эту страшную «морду». От неожиданности Майкл, как стоял, так и плюхнулся на пол, одновременно, освобождая лицо, и делая его узнаваемым.

Братья давно не виделись: лет десять, а может и больше, но все равно не смогли, не признать в себе родственников. По правде сказать, Борщов, не так уж сильно обрадовался ночному визиту своего двоюродного кузена, да еще, в компании двух неизвестных ему друзей, среди, которых, к его большему огорчению, нежели радости, находилась еще и невероятной красоты молодая девушка. Игорь прекрасно понимал, как долго ему придется объяснять своей разлюбезной возлюбленной – кто такие эти «ребята», а главное, что эта милашка не имеет, лично к нему, совсем никаких определенных намерений. Прокрутив все те недоразумения, что могут возникнуть с этим неожиданным посещением, новоиспеченный наркокурьер сделал неловкую попытку выпроводить всю эту дружную гоп-компанию:

– Здравствуй, Миша, и все прибывшие с ним навестить меня люди, с которыми я к сожалению не знаком. Вы к нам надолго? А, то у меня любимая сейчас намерена заявиться, а она, знаете, страсть, как не любит, когда к нам врываются непрошенные и незнакомые ей нежданные гости. Начнутся крики, истерика, вам же самим будет здесь не уютно.

– И я тоже рад тебя видеть, - заключил Мэдсон брата в свои крепкие родственные объятья, тот, конечно, попытался противиться, но потом понял, что со стороны это выглядит глупо, и поддался на провокацию, склонявшую его к проявлению братской любезности. – Видишь ли, Игорек, я так давно не был в России, что появившись здесь, первым делом бросился навестить своего дорогого братишку. Помнишь, как в детстве? Мы ведь «не разлей вода были», и как мне кажется ничто на свете, даже время, не способно разрушить такую родственную привязанность.

Майкл был профессиональным аферистом и отличным психологом-самоучкой, поэтому усыплять бдительность, располагая к себе людей, было главным его оружием. Как говорится в той знаменитой песни: «На дурака не нужен нож, ему с три короба наврешь и делай с ним – что хошь». Именно по такому принципу всегда и работал знаменитый в своих кругах комбинатор, и это почти всегда безотказно работало. Надеялся он, что и сейчас в его планах, не возникнет никаких затруднений. Поэтому закончив радостную тираду от встречи, он перешел к представлению своих спутников:

– Чтобы у тебя не возникало сомнений относительно сопровождающих меня сегодня людей, разреши тебя с ними «коротенечко» познакомить.

Первой он решил назвать имя девушки:

– Это Карен, но можешь также называть ее Хлоя. Она прибыла из Америки вместе со мной и, как ты надеюсь понимаешь, является моей невероятно любимой девушкой.

Синди что-то пролепетала, не возражающее против таких эпитетов, тем более, что сама прекрасна понимала, что между ней и Мишиным давно уже зародились, не просто дружеские отношения. Единственное, она их не выказывала до сих пор, по причине своей осторожности – чтобы тот, внезапно вдруг, не расслабился и все не испортил, а напротив доделал общее дело, а уж там… «Можно и согрешить», - размышляла про себя влюбленная Синди.

– Вот этот полупьяный субъект, - продолжал, меж тем, Мэдсон, - это родной брат моей девушки. Зовут его: Алик, живет здесь в России (умышленно не называя Москву, чтобы не создать предпосылок для скорого расставания). А это, - и обращаясь уже к своим спутникам, представил он, указывая рукой на Борщова, - мой двоюродный брат. Зовут его: Игорь. Прошу всех любить друг друга и жаловать.

На этом ознакомительная часть встречи была, вроде, закончена, но, как оказалось на самом деле, это было не так: дверь в квартиру внезапно с силою распахнулась и на пороге возникла разъяренная Кедрова Елизавета Андреевна. Еще находясь в коридоре, она услышала из квартиры «бубнящие» голоса, в том числе и, как ей показалось, один точно женский. Предположив что-то недоброе – то, что первое пришло ей на ум: «Возлюбленный «нажрался» и устроил дома пьяную вечеринку, куда, без сомнения, пригласили девиц с очень заниженным социальным статусом». Когда же она тронула ручку двери и поняла, что та осталась не заперта, у нее уже, совершенно, не оставалось сомнений, что в квартире происходит пьяная оргия. Кровь хлынула ей в бесшабашную голову, спутав и без того невеселые мысли. Вот в таком гневно-разъяренном бешенном состоянии, она и предстала перед всей остальной находящейся в помещении публикой.

– Это что здесь происходит такое?
– замерла она пороге, вставив руки в боки, и разглядывая, представшее перед нею собрание. Глядя на своего сожителя так, что готова была «просверлить» его голову, она сделала свое плотно засевшее в мозгах заключение, - Ты, что это «гад», в нашем доме оргию репетируешь? Надеюсь, ты уже попрощался со своим драгоценным хозяйством.

Тут она направилась в сторону своего кавалера с явно недоброжелательными намереньями, а скорее наоборот, намереваясь претворить в жизнь безжалостные угрозы. Для этого она выхватила из грудного кармана одетой на нее куртки выкидной нож и выбросила наружу острое лезвие.

Да, зрелище было ужасное. Невысокая, едва доходившая до ста пятидесяти сантиметров молодая девица, в возрасте лет около двадцати трех с небольшим, словно «Амазонка» продвигалась по комнате. Однако, как же она была, при этом, прекрасна. Телосложение – девяносто, шестьдесят, девяносто – явственно угадывалось даже из-под одетых на нее синих, в обтяжку, джинсов и расстегнутой кожаной куртки. Ее «аппетитные» груди «торчали», даже без лифчика, и эффектно выделялись через белую блузку. Все это очень гармонировало с невероятно красивым лицом. По-детски, еще не сформировавшееся, оно было круглым, без единого портящего изъяна. Большие карие глаза, излучающие ум и проницательность, сочетались с немалой проницательной интуицией; маленький аккуратный носик, под которым виднелись небольшие пухленькие губки кораллового оттенка; волосы были уложены в прическу с длинною челкой, и полностью скрывающей уши, они были вытравлены краской светло-рыжего цвета. Легкий макияж на бровях и на веках, с подклеенными ресницами – все эти дополнительные признаки придавали ее очаровательной физиономии некую загадочность и еще большую привлекательность.

Гнев добавлял ее лицу огромную выразительность, а горящие глазки, в сочетании со всем остальным ее обликом, излучали невероятную сексуальность. Как уже говорилось, вооружившись выкидным ножом, она двигалась к своему, так называемому парню, непременно намереваясь причинить ему вред, возможно даже и тяжкий.

Глава XIV. В квартире Борщова

Направляясь к своей предполагаемой жертве, Лиза окинула взглядом свою, как она считала соперницу, и вгорячах небрежной ей «бросила»:

– Учти, «шлюха», ты будешь следующей.

Почему-то все танцовщицы стриптиз-баров, оказываясь за пределами своего рабочего места, очень болезненно воспринимают каждое оскорбление, каким-либо образом указывающее на их незавидный род основных занятий. Так случилось и в этот раз. Как только Кедрова высказалась о своих дальнейших намерениях, приравняв Синди к лицам самого низкого социального статуса, что разумеется последнюю очень задело, если не сказать больше – привело в жуткую ярость.

– Это кто здесь, у нас, является «шлюхой»?
– только и успела сказать она, бросаясь в сторону невольной обидчицы.

Елизавета не успела достигнуть своей выбранной цели каких-то два метра, как перед ней возникла противница, больше похожая на тигрицу, чем на человека. Что отличает девушек от парней, так это то, что они более подвержены своим чувствам, нежели разуму, и начинают сначала действовать, а уже потом оценивать свалившиеся на них в связи с этим проблемы. Именно поэтому, оказавшись возле так называемой зловредной «налетчицы», Хлоя схватила ее левой рукой за запястье ладони, удерживающей выкидной нож, одновременно кулаком ударяя, по тыльной его части. Хватка ослабла и нож выпал на пол. Майкл еще раз подивился искусству боевого мастерства своей непревзойденной возлюбленной. Однако, это был еще не конец.

Две разгневанные «волчицы» оказались друг против друга. Тяжело дыша, они смотрели – каждый на своего оппонента – и, как бы, ничего не видя вокруг. Это длилось не более двух секунд, и обе противницы начали отчаянный бой. Хлоя применила свой любимый прием, ударив соперницу кулаком в переносицу, на доли секунд, допустив ее дезориентацию, но и та оказалась не так уж проста. Мотнув головой, будто стряхивая с волос воду, Лиза перехватила следующий замах, направлявшийся ей в живот, и прыгнула на обидчицу, обхватив ее руками и ногами, и намереваясь вцепиться зубами в лицо.