Вампиры – дети падших ангелов. Голоса дрейфующих льдов

Вильям схватил на руки Киру, отпихнул ногой рогатого от Кати и быстро повел их за собой по лабиринту.

Катя слышала, как за спиной цокают копытцами чертенята, и едва сдерживалась, чтобы не обернуться и не посмотреть на них.

Вскоре к ним присоединились еще трое, и один из них, уцепившись за Катину штанину, поехал за ней на пузе, вереща совсем как маленький ребенок.

Девушка не выдержала, нагнулась, чтобы отцепить его. И ее тут же окружили его товарищи. Они тыкали копытцами ей под ребра, щекоча, взбирались по рукам, желая добраться до лица.

–  Катя!
– возмущенно крикнул Вильям.

–  Отстаньте, отстаньте, - взмолилась девушка, отталкивая от себя рогатых проказников.

Со всех сторон на нее смотрели черные зеркала, а из них она сама - растрепанная, с белым лицом и, как никогда, красивая.

–  Это правда я?
– неосознанно прошептала Катя, хватая одного чертенка за плечи и притягивая к себе под его хихиканье, чтобы получше себя рассмотреть.

Молодой человек застонал.

–  Не поддавайся, хочешь провести тут несколько месяцев?!

Девушка смотрелась на себя, и ее губы шевелились, произнося:

–  Я так давно не видела, так давно, очень давно…

Остальные чертенята выстроились рядом, соединив мордочки так, что глаза их оказались близко-близко и получилось одно большое зеркало.

Кира заерзала на плече Вильяма.

–  Отгони их, нам нужно немедленно уходить, - сказала девочка и тише добавила: - Сейчас здесь появится сотня таких вот.

Молодой человек с огромным усилием вырвал чертенка у Кати из рук и, крепко схватив ее за запястье, потащил по лабиринту, на ходу просвещая:

–  Тут немало вампиров блуждало, залюбовавшихся своим отражением в чертовых зеркалах. Для вампиров, которые столетиями не видят себя, - зеркала - страшная сила.

–  То же самое будет, если посмотреть в зеркальные глаза ягуара?
– поинтересовалась Катя.
– Помнишь, ты мне рассказывал про дар Лайонела!

–  О нет, - Вильям отодвинул ногой с их пути очередного рогатого.
– Чертовы зеркала - детская шалость, лабиринт создал старейшина Наркисс, чтобы поиграть с путниками и задержать их. Эти зеркала, в отличие от глаз Лайонела, довольно безобидны. Наркисс славится тем, что его кровью созданы самые красивые вампиры мира, он неравнодушен ко всему прекрасному. А сам, поговаривают, до того безобразен, что окружающие стараются на него не смотреть. Он страшно жесток с теми, кто сильно гордится своей внешностью. Много красавцев и красавиц попали из этого лабиринта прямиком к нему.

Вильям подергал девушку за руку, проверяя, слушает она его или нет.

–  Я такая красивая!
– Катя задумчиво посмотрела на него, словно все сказанное им сейчас прошло мимо нее.

Вильям замедлил шаг, скептически оглядывая девушку.

–  Рад, что ты столь высокого о себе мнения!

Девушка оскорбленно хмыкнула.

Пока бежали по лабиринту, им на пути постоянно встречались чертенята. Они цеплялись за одежду, хихикали, кричали на разные голоса, плакали, лишь бы привлечь к себе внимание.

Наконец, лабиринт закончился. Вампиры устремились в тоннель, подальше от черных зеркальных глаз и визгливого хихиканья, под защиту тьмы и привычной тишины.

Вильям был впереди, за ним Кира, Катя держалась последней. Они с невероятной скоростью неслись вперед - дороги тут оказались без резких поворотов, что позволяло набирать высокую скорость. Останавливались лишь, чтобы подкрепиться и немного отдохнуть. Из привалов девушке запомнились только названия: Донгола, Эль - Обейд, Кисангани, Камина, Лусака, Габороне и наконец Мосселбай.

Вильям сидел возле стены, уперев один локоть в колено, и о чем-то думал.

Катя поглядывала на крутой спуск со ступенями, возле которого они устроили привал. Им предстояло опуститься ниже уровня дна Индийского океана.

–  Мы добрались до одной из самых опасных точек нашего пути, - нехотя признался Вильям.

–  Почему?
– спросила Катя.

Кира не проявила интереса, она стояла, глядя на ведущие вниз ступени, и, как частенько с ней бывало, как будто отсутствовала.

–  Подокеанный тоннель обитаем, - объяснил молодой человек.
– И существа, живущие там, - ни тебе, ни даже мне не знакомы.

Катя усмехнулась.

–  Знаешь, я и чертей прежде никогда не видела, так, на всякий случай, если ты вообразил…

Вильям метнул на нее строгий взгляд и она умолкла. Иной раз молодой человек очень отдаленно, но напоминал ей Лайонела. Особенно теперь, когда перестал ей во всем потакать, пытаясь понравиться.

–  Не знаю, Катя, по какой причине нас все еще никто не задержал, но чувствую, тут что-то не так… неправильно.

–  А что, если все слухи о Тартарусе и старейшинах преувеличены?
– предположила девушка.

Обернулась Кира и неожиданно вмешалась, едва слышно шепнув:

–  Слухи приуменьшены.

Вильям кивнул.

–  Это тебе дедушка рассказывал?

–  Нет.
– Девочка отвернулась.
– Я сама знаю.

Он вздохнул, но выспрашивать у нее было абсолютно бесполезно - она рассказывала ровно столько, сколько считала нужным - не больше.

–  В любом случае, - продолжил Вильям, - нам следует быть начеку.

Катя с нетерпением посмотрела на ступени, но молодой человек возразил:

–  Нужно хорошенько отдохнуть.

Девушке пришлось согласиться. Близость к Лайонелу ее буквально окрыляла, она могла не пить, не спать, а двигаться, двигаться вперед. Временами ей самой не верилось, что они проделали такой путь и уже вот-вот окажутся у цели. Мысль о конце путешествия пугала. Каким будет этот конец? Что принесет им всем ее сумасшедший поступок?

«Уже близко, близко» - повторяла она про себя и в груди ощущала томление, а еще, точно в сердце что-то легонько шевелилось. И до того ей было приятно - хотелось смеяться от счастья.

Девушка закрыла глаза, позволяя себе немного помечтать.

–  Катя, - позвал Вильям, накрывая ее руку ладонью.

–  Что?
– слегка морща нос отозвалась та, не открывая глаз, чтобы не спугнуть образ Лайонела. Голубые глаза смотрели на нее с нежностью и необыкновенной теплотой, но после вмешательства Вильяма глаза похолодели, превращаясь в осколки льда. Золотистые брови сошлись на переносице, уголки губ немного опустились и образ медленно начал исчезать.

Девушке хотелось протянуть руку и схватить его, она даже попыталась это сделать, только прежде пришлось высвободить кисть из руки Вильяма.