Вампиры: Когда ночь сменяет день. Книга 1

– Мне показалось, мои слова вас разочаровали, дитя. Как если бы я ответил не на тот вопрос, на который вы надеялись получить ответ.

– Мои вопросы – риторические. На них не может ответить ни один из живущих.

Подойдя к двери, я потянулась к ручке, когда он особенно проникновенным тоном произнёс:

– Люди глухи к тому, что кричит в их ближнем громче всего. Но я, в силу своего призвания, научился прислушиваться. Заговорить с вами меня побудило отнюдь не желание побеседовать о спасении души. Я услышал крик, отчаяннее которого мне слышать ещё не приходилось – громкий крик о помощи.

Я вдруг испытала огромный соблазн выложить этому пастырю всё, что происходило со мной в последние месяцы, и потрясти его маленький устоявшийся мир до основания. Но желание было мимолётным. Скользнув взглядом по потемневшим витражам, я с удивлением обнаружила, что солнце село, и, толкнув дверь, равнодушно возразила:

– Вы ослышались, преподобный отец.

– Энтони,- с улыбкой уточнил он.- Отец Энтони. Буду рад видеть вас снова.

Шагнув за порог, я тотчас съёжилась от пронизывающего чувства холода. Несколько фонарей в старинном стиле освещали небольшую безлюдную площадь перед собором. Возле одного из них, засунув руки в карманы джинсов, стоял Доминик. Рассмотрев выражение его лица, я невольно замедлила шаг. Но Доминик не шелохнулся и, только когда я подошла ближе, тоном, не предвещавшим ничего хорошего, поинтересовался:

– Решила поиграть в прятки, моя милая?

Мне показалось, что тень, отбрасываемая соседним фонарём, ожила, приняв очертания стройной фигуры Арента. Но видение тут же исчезло. Я недоумённо воззрилась на Доминика. Мой взгляд его разозлил.

– Не смотри на меня глазами святой невинности! Или урок с щедрой на неуместные подарки монашкой, ничему тебя не научил?

– Ты всё-таки убил её…

– Нет, любовь моя, убила её ты. И такая же участь будет ждать и прочих твоих друзей и знакомых, если ты ещё раз вздумаешь спрятаться подобным образом.

– Мог бы постучать, я бы поторопилась…- ехидно начала я и замолчала от внезапной догадки.- Ты не знал, что я внутри… Не чувствовал моего присутствия, пока я находилась на освящённой земле…

– Верно говорят, у обыкновенной женщины ума столько, сколько у курицы, а у необыкновенной – сколько у двух.

Презрительно хмыкнув, он привычно подхватил меня в охапку, но я вывернулась.

– У меня другие планы на эту ночь.

– Вот как? И с каких пор твои планы стали меня интересовать?

Я снова уклонилась от устремившихся ко мне рук.

– Винсент ждёт меня. Время, оставшееся до моего обращения, я проведу с ним. Тебя я лишь хотела поставить об этом в известность.

Лицо Доминика потемнело.

– Очевидно, пребывание в храме сказалось на твоём разуме самым плачевным образом, моя дорогая. Или же я дал тебе слишком много свободы, и ты забыла об истинном положении вещей. Но поправить это не сложно!

Он грубо схватил меня за локоть и, умышленно причиняя боль, подтянул к себе.

– Ты давно не составляла мне компанию во время охоты. Но, может, увидев пару окровавленных физиономий своих знакомых, вспомнишь, кто на самом деле правит этой лодкой!

Я подумала о скульптуре женщины, обвитой кольцами хвоста драконоподобной твари, и почувствовала себя придавленной таким отчаянием, точно на плечи легла чугунная плита. Беспомощно глядя в пылающие глаза Доминика, я уже не пыталась освободиться.

– Чего ты добиваешься? Чтобы я действительно наложила на себя руки? Неужели не видишь? У меня больше нет сил!.. Ты превратил мою жизнь в ад и продолжаешь делать её ещё более невыносимой!..

– Во всём, что с тобой происходит, ты должна винить собственное упрямство!

–  Моё упрямство?.. Ради своей мести ты обрёк меня проклятию! Из прихоти ты губишь мою душу!

– Кто бы говорил о прихоти! Вспомни о своём голубоглазом приятеле!

– Винсент – часть жизни, которой у меня, по твоей милости, никогда не будет! Эту жизнь ты мне должен!

Доминик сжал мои плечи так, что я застонала, и, сузив глаза, наклонился к моему лицу.

– Ты – единственное известное мне существо, чья смерть причинила бы боль моему заклятому врагу. Я мог убить тебя медленно и мучительно, чтобы воспоминание о твоей смерти преследовало его не одно столетие! Но я оставил тебе жизнь. Помни об этом, когда снова вздумаешь утверждать, что я тебе что-то должен!

– И это ты называешь жизнью! Даже медленная и мучительная, моя смерть не утолила бы жажду мести, которой ты одержим! Только поэтому ты оставил меня в живых, и не смей говорить об этом как об одолжении! Если бы хотел, ты убил бы меня давно!

– Ад свидетель, как я жалею, что не сделал этого сразу!

– Тогда что останавливает тебя сейчас? Если моя смерть причинит Аренту боль, а моё обращение – жертва, на которую ты идёшь только ради мести, если моё существование для тебя – бремя, почему ты меня не убьёшь? Почему?..

Плохо соображая, что делаю, я вцепилась в его одежду. И в мгновение ока руки Доминика, соскользнув с плеч, сомкнулись вокруг моей талии, пепельное лицо стремительно наклонилось к моему… В янтарных глазах я увидела то же выражение, что и в саду Эмили, когда Сьюзан нарушила наше уединение. Но теперь я не сомневалась в том, что оно означало. Это было выражение едва сдерживаемой страсти, настолько откровенной, что я испуганно отшатнулась. Доминик тут же опустил руки и, отведя взгляд, безразлично, будто разговаривал со стеной, произнёс:

– Не вздумай снова прибегать к фокусам с освящённой землёй. В следующий раз это не останется безнаказанным.

И исчез, оставив меня в полном смятении под старинным фонарём в тени величественного собора.

Глава 10

Я никак не могла собраться с мыслями и всю дорогу к Винсенту испытывала смутное желание, чтобы он ещё не вернулся. Но Винсент уже ждал меня за накрытым столом. Стараясь вести себя естественно, я шутливо выразила удивление по поводу праздничного ужина. Винсент возразил, что удивляться стоило бы отсутствию такового.

– Должен же я подтвердить, что всё, сказанное мной утром, не было следствием шока при виде твоей истерзанной ладони,- рассмеявшись, он взял меня за руки, и тут же обеспокоенно нахмурился.- Ты вся дрожишь, что-то случилось?

Ненавидя себя за то, что разговор с Домиником привёл меня в такое волнение, я сделала глубокий вдох.

– Я уволилась с работы.

– Правда? Это повод для праздника на всю неделю, потом можно придумать что-нибудь ещё.

Выдавив улыбку, я прижалась к его груди. Взгляд Доминика преследовал меня, точно навязчивое видение. Ужин превратился для меня в пытку. Винсент был совершенно счастлив, и, глядя в его светящиеся нежностью глаза, я изо всех сил пыталась отбросить мысли о Доминике. Но это не удавалось… Позволив Доминику напиться моей крови, я впустила его в моё сознание. Именно этим объяснялось неясное чувство страха, которое я испытывала перед ним в последнее время. Я не знала, насколько сильной была власть, которую так легкомысленно позволила ему обрести, не знала, когда и как он собирался ею воспользоваться. Но в том, что это рано или поздно произойдёт, теперь, вспоминая его взгляд, нисколько не сомневалась.