Вампиры не обязаны... просить?

Кстати, о принуждении — этим занимался отец Антонио? Дерьмо. Может, он тоже вампир? Тогда почему умирает? Нет. Это бессмыслица.

Возможно, это история суеверного народа. Такие маленькие городки обожали свои жуткие легенды.

В любом случае, Иш Таб уже переместила отца Антонио в топ списка. Что бы там ни происходило — тёмная энергия в доме, одержимость Антонио скрижалью, его близнец — она готова поспорить на свои любимые красные шлёпанцы, что отец — ключ ко всему.

— Спасибо всем, этот сеанс обмозгования был действительно полезен.

Она уже собралась уходить, но в последнюю минуту её посетила мысль.

— Эй, могу я у вас ещё кое-что спросить? — Ответа не последовало. — Я приказала кивнуть. — Все подчинились. — Спасибо. Вы — фантастическая группа. И я не вру. — Иш Таб рассказала о своих запутанных чувствах к Антонио, а также о том, что, по его словам, он предназначен для другой женщины. — И что вы, ребята, думаете? Что мне сделать? — спросила Иш Таб. — Только честно, — добавила она, заставляя их говорить правду.

— Ты должна сказать ему и, ради Бога, сними эту дурацкую занавеску с лица. Такое ощущение, что ты собираешься устроить кукольный спектакль у себя на голове, — сказал старик.

Ладно, можно, искренность не так уж хороша.

— Просто… Снять? И всё? — спросила она. Все кивнули. — Сейчас?

Может, они и правы: она носила эту чёртову вуаль уже несколько столетий. Поначалу Иш Таб говорила, что это наказание за те ужасы, которые совершила, и чтобы держать мир на расстоянии вытянутой руки. Но скорее всего, истинная причина заключалась в том, что Иш Таб трусиха. Она при помощи вуали удерживала всех на расстоянии, но не потому, что боялась за них, а потому, что просто боялась привязаться к кому-то и потерять.

Да, возможно, Фейт права. Иш Таб — трусиха. Самое смешное, что именно вампир показал ей это.

Она посмотрела на свои ноги. Хотя была зима, на ней были розовые шлёпанцы, а пальцы ног были выкрашены в любимый жемчужно-розовый лак. Она усмехнулась про себя. Что она делает в этом нелепом костюме? Это всё не она. На самом деле, она так и не смогла отказаться от сарафанов и сандалий, которые носила под чёрной робой.

«Я не смогла отпустить ту, кто я внутри».

Ей нравилось смеяться, хотя явно не умела шутить; любила тёплые солнечные дни и наблюдать, как распускаются цветы. Иш Таб нравилось, как она могла создать счастье, удалив тьму из сердца бедной души — например, молодой матери с депрессией, супруги, потерявшей свою половинку, или ребёнка, который чувствовал себя брошенным в жизни. Ей нравилось, что она могла стереть их боль и позволить увидеть, что завтра будет ещё один день, наполненный надеждой и возможностью хорошей, счастливой жизни.

Нет. Иш Таб ни смерть, ни тьма, ни зло. Она хорошая. Кроме того, сложная и несовершенная. Как и любое из созданий Творца.

Она посмотрела на окружающие её нетерпеливые лица.

— Вообще-то я люблю счастье. Я обожаю его! — Да. Счастье её самая большая сила — истинный дар. Почему Иш Таб прежде этого не видела? С этого момента её будут называть Богиней Счастья.

Ладно, конечно, ей всё равно придётся что-то делать с той негативной энергией, которую она извлекает из хороших людей, а значит, что несчастные членов загородного клуба так и будет одолевать желание выпрыгнуть из окна или что-то в этом роде, но это не отменяло факта, что она спасла много, много достойных душ.

Иш Таб потянулась к вуали, но замерла. Сможет ли она её снять? Показать людям своё лицо? Да, пришло время двигаться дальше и начать все с чистого листа.

— Вперёд, — произнесла женщина в красной кофте. — Мы все ждём.

— Ладно. — Иш Таб сбросила вуаль, и в толпе послышался одобрительный ропот.

— Видишь, — продолжила женщина, — это не так уж трудно, правда?

Иш Таб покачала головой.

— Приятное чувство. — Она чувствовала себя голой и незащищённой. Каково будет, если она покажется Антонио? А что, если он всё-таки выберет другую женщину? — А что, если я ему не нужна? — пробормотала она.

— Любовь всегда риск, — заметил пожилой мужчина. — Но жизнь без любви — жизнь, не стоящая того, чтобы её прожить.

«Мудрые слова».

— Верно. Пора встретиться с ним лицом к лицу и со всем остальным, что меня ждёт. — Она замолчала. — О, и… все здесь теперь ненавидят алкоголь — так что можете жить счастливой жизнью, если захотите… и вы забудете, что я когда-то была здесь. Окей?

Толпа рассеянно кивала с улыбками на лицах.

«Богиня счастья снова наносит удар!»

Через полчаса Иш Таб вернулась в поместье, но там никого не было. Она надела обратно вуаль, желая, чтобы Антонио увидел её первым, а сейчас пришло время поговорить с отцом Антонио. Иш Таб поднялась и услышала тихий шорох, доносившийся из коридора. Она пошла на шум и увидела, что одна из дверей из тёмного вишнёвого дерева приоткрыта, но сама комната пуста. Людей там не было. Иш Таб втянула носом воздух. Комната оказалась большим кабинетом с пыльными полками от пола до потолка, заполненными старинными книгами в кожаных переплётах. С одной стороны стоял большой письменный стол — тоже из тёмного дерева и такой же старый, как и всё остальное. И, хотя кабинет выглядел невинно, тьма прилипла ко всему.

Иш Таб осматривала полки. Судя по возрасту книг, их приобрели в то время, когда строилось поместье. Она взяла с полки экземпляр «Божественной комедии», пролистала страницы и поставила на место.

«Дилетант…»

В комнату проникли чьи-то слабые крики. Иш Таб резко обернулась и услышала звуки, доносившиеся с другой стороны книжной полки. Она подалась вперёд, понимая, что там есть потайная комната. Крики становились громче, и хотя голоса были приглушёнными, Иш Таб услышала, как Антонио говорит по-испански с другим мужчиной, который казался слабым и старым. Его отец.

— Грёбаный ублюдок, — сказал Антонио. — Ты не можешь так поступить с нами.

— Могу и поступлю, — ответил мужчина. — Так поступает наш вид.

«Вид? Что за на хрен?»

— Ты прожил больше столетий, чем можешь сосчитать; возможно, el Trauco пора умирать — тебя никто не хватится. Это я обещаю.

Мужчина рассмеялся.

— И это говорит вампир. Почему бы тебе не прийти ко мне через тысячу лет и не сказать, готов ли ты отказаться от жизни?

— Я не такой, как ты, и скорее умру, чем лишу жизни своего ребёнка для выживания.

Иш Таб тихо попятилась. Это всё напоминало испанскую мыльную оперу бессмертных. Таинственная женщина, пойманная в ловушку по ту сторону портала? El Trauco почему этот термин кажется знакомым? И этот комментарий отца Антонио о виде? Вампиры вегетарианцы? Ладно, эта часть больше похожа на мыльную оперу района Хейт-Эшбери, но всё же. Может ли всё стать ещё более запутанным?

Иш Таб спустилась к себе и позвонила Пенелопе.

— Иш Таб, слава богам! — прокричала Пенелопа. — Почему ты не отвечаешь на звонки?

— Была занята, — ответила Иш Таб.

— Занималась с ним сексом?

«Хотелось бы».

— Не этим занята.

— О, жаль. А вернуть его к работе удалось?

— Не в этом проблема, а в другом, — сказала Иш Таб.

— Подожди, я тебя на громкую связь переключу. — Последовала пауза, а затем Пенелопа спросила: — Ты меня слышишь?

— Да. — Иш Таб закатила глаза. — Прекрасно слышу.

— Хорошо. Кинич рядом, мы тебя слушаем.

«С чего же начать?»

— Ну, во-первых, Антонио уехал в Испанию не для того, чтобы сбежать от меня.