Вампиры не обязаны... просить?

Антонио пожал плечами.

— Я не человек, а вампир.

— Только не начинай. Почему ты это скрывал? Чего ты мне не договариваешь?

— Ничего. — Он напрягся.

— Тогда почему ты вдруг окутан облаком раздутой самоуверенности? Для справки, раздутая самоуверенность — это то же самое, что и самоуверенность, только вне закона. Вроде того, когда действительно глупый человек говорит, как он тащатся от опасности, когда точно знает, что это не так.

В его глазах запылал гнев.

— Я ничего не скрываю. И мне не нравится, что ты ставишь под сомнение мою честность.

— Ох, поглядите-ка. Ты только что поднялся по служебной лестнице наглости и начал выкручиваться. Почему мужики вечно так себя ведут? Нет бы просто признаться, что их поймали на лжи. Ну, зачем? Лучше начать юлить, словно за покерным столом сидят. Типа увижу я, как ты ловко выкручиваешься, меня это впечатлит, и я повышу тебя до статуса крутого мужика, — произнесла она низким насмешливым голосом. — А увижу твой крутой член — повышу до… — Иш Таб прыснула со смеха.

— Что смешного? — прорычал он.

Иш Таб отсмеялась под свирепым взглядом Антонио.

— Ох… я пошутила, понял? Увижу твой крутой… Ладно, неважно. На чём я остановилась? — Она откашлялась. — Ах да. Ты точно что-то скрываешь.

— Нет. — Он шагнул к ней.

— Да. — Она шагнула к нему, сократив между ними расстояние до одного дюйма. Иш Таб почувствовала его дыхание и то, как энергия просачивается в вены. Боги, она хотела его поцеловать. Он на дюйм склонил голову, будто думал о том же, но замер, а потом повернулся уйти.

— Мне нужно увидеться с отцом.

Она схватила его за руку.

— Ты же только что уходил. Перестань бегать и расскажи. Почему никогда не упоминал об этой женщине? И о близнеце? Знаю, что происходит что-то плохое. Чувствую это в воздухе. — Антонио не ответил, но она снова почувствовала, как страх и страдание нарастают в нём. — Может, я смогу помочь.

— У меня отец умирает, и до его гибели нужно многое решить.

Так вот почему Антонио сюда прилетел.

— Мне жаль. — Она погладила его по руке, не зная, успокаивает его или просто утоляет своё желание прикоснуться к нему.

— И мне.

Да, для каждого тяжело потерять родителя. Должно быть, у него на душе такая тяжесть, а она пришла и дразнит медведя кулаком, затевая с ним драку во время беды. Боже, она такая сука.

— Я могу что-нибудь сделать?

— Мне бы этого хотелось, но нет.

— Ты уверен? Если причина во мраке… — Она сглотнула, зная, насколько здесь всё отравлено.

Антонио покачал головой, и она могла поклясться, что увидела, как его глаза наполнились слезами. Она никогда не видела, чтобы вампир плакал из-за чего-то. Они слишком жестоки, словно онемевшие и похожи на мозоли на пальцах, от которых никак не избавишься.

— Сколько у него осталось времени? — спросила Иш Таб.

— Немного. Вероятно, пара дней.

— Твоя мать, наверное, убита горем, — заметила она.

— Моя мать умерла во время родов. Так что остаёмся только я и брат.

— Если могу что-нибудь сделать, только скажи, — предложила она. — У меня никогда не было родителей, но я знаю, что их нелегко терять.

— Я не боюсь потерять отца. Этот ублюдок может гнить в аду, плевать.

«Ого! Неожиданно».

— Не понимаю.

Антонио потёр руками лицо.

— Мне надо идти. Если что-нибудь понадобиться, позови Кирсти, горничную. — Он остановился и посмотрел на неё великолепными оливковыми глазами, полными страдания, пронзая её сердце. — Иш Таб?

— Да?

— Сегодня вечером я должен расшифровать скрижаль.

— Ты ведь не скажешь почему, да? — спросила она.

Он отрицательно покачал головой.

Иш Таб проводила взглядом уходящего Антонио. Каждое его движение казалось неправильным. Какая нелепица… Самая странная ситуация за всё существования Иш Таб. Даже более странная, чем в тот раз, когда Симил устроила вечеринку с шоколадным фондю. Для протокола, ни клубники, ни пирога для того, чтобы окунать в шоколад не было… только… Симил.

Но какой бы странной и болезненной ни была эта ситуация, ничто не сравниться с пустотой, сжигающей изнутри. Иш Таб больше не могла отрицать, что испытывает к Антонио какие-то чувства. И понимание, что он хочет другую женщину убивало.

Кто она такая?

«Причина мерзости вампиров номер одиннадцать: вампиры, правда, отлично хранят секреты».

Она должна узнать, что происходит, прежде чем портал откроется, и времени всё меньше. Она сдвинула колючую вуаль. Ответ, казалось, смотрел ей прямо в лицо. Возможно, если она выберется из темноты этого дома, сможет ясно мыслить. Она взяла телефон и позвонила своему шофёру.

ГЛАВА 24

— Hola. Me llamo Ixtab, pero mis amigos me llaman Ixy [35] . — Иш Таб стояла перед группой примерно из двадцати человек, сидевших на серо-стальных раскладных стульях в маленькой комнате в задней части деревенской ратуши. Грязно-жёлтые стены увешаны листовками, в том числе шокирующим количеством фотографий пропавших без вести… в основном женщин.

Водителю Иш Таб потребовалось больше тридцати минут, чтобы найти ближайшую встречу АА — или что-то в этом роде — однако, Иш Таб извлекла пользу из дневной поездки по историческому городу.

35

Привет. Меня зовут Иш Таб, но друзья называют меня Иши.

— Привет, Иши, — ответили все хором.

— Привет. Знаю, что я сама заставила всех собраться в этой комнате, лишая выбора, но хочу поблагодарить вас за то, что вы здесь. У меня столько всего на уме. — Она начала рассказывать толпе, которая находилась в коматозном состоянии, все свои горести, включая странную часть о двойниках Франсиско: Антонио и его близнеце. И всё же произнести проблемы вслух не помогло разобраться с этой неразберихой в голове. Отсутствовало слишком много деталей. — И, есть какие-нибудь предположения? — спросила она.

Пара людей из группы что-то пробормотали, а затем:

— Если хотите знать моё мнение, сеньорита, вам следует держаться подальше от этого дома и этой семьи. Они прокляты, и все это знают. — Иш Таб внимательно посмотрела на мужчину лет восьмидесяти в толстых очках и погрызенном молью свитере.

— Прокляты? В каком смысле?

Никто не ответил. Поэтому приходилось использовать искусство принуждения.

— Расскажи сейчас. Я приказываю, — сказала она прямо старику.

— Говорят, что отец одержим дьяволом — крадёт души молодых женщин. — Старик указал на стену, а потом сказал, что полиция много раз проверяла семью на протяжении десятилетий. Десятки пропавших женщин были найдены в поместье, но каждый раз обвинения снимались без объяснения причин. — Каждый полицейский, который заходит в дом, не помнит, что он там был. — Красный флаг!