Ван Ван из Чайны 3

— Итальянская неделя моды. В Милане, — пояснила Бинси. — Мы всей семьей каждый год летаем.

— О, я на таких показах никогда не была, — простодушно позавидовала Катюшка. — Наверное, жутко интересно?

— Очень утомительно, — с видом «я так устала от этой светской жизни» вздохнула Бинси. — Но мама сотрудничает с несколькими дизайнерами, поэтому мое присутствие обязательно.

— Шмотки это так по-девичьи, — со скучающим видом потянулся я. — Споешь что-нибудь? — протянул Кате пульт, пока малолетние мажоры не придумали еще какой-нибудь способ показать девушке ее место.

Хорошо, что она не понимает. Или просто вид делает?

— Может сначала ты? — спросила Катя Ли.

Стесняется.

— Я в конце, чтобы вы поняли, кто тут круче всех, — пошутил младший Хуэй.

Хреново он поет, сам мне об этом говорил. Судя по всему, в курсе была и тайка — вон как смеется.

Хихикнув, Катя набрала номер песни, помещение наполнил пианинный проигрыш, и на экране появилось название: «Coldplay — A Sky Full Of Stars». Английский у девушки лучше китайского, поэтому выбор понятен. Пела девушка хорошо, вкладывалась всем сердцем, но выше головы не прыгнешь — профессиональной певицы из Катюшки бы не вышло.

— Хорошая песня, — нейтрально похвалил я. — Так и не скажешь, что изначально ее пел мужик — тебе она подходит лучше.

— Coldplay — музыка для женщин или нытиков, — вроде как поддакнул Ли, задев при этом Катю.

Ну как «задел»? Благодаря специфичности нашего знакомства, Катя к нему заранее расположена хорошо, поэтому не обиделась, рассмеявшись в ответ на «шутку».

Хитрожопый наследничек туристической империи начинает меня расстраивать. У него, кстати, песен этой группы в аудиозаписях больше десятка. Не стану на это указывать, чтобы не обострять конфликт.

— Твоя очередь, — протянул младшему Хуэю пульт.

— Ага, — он набрал присмотренные «цифры», и мы послушали еще один тайский поп-хит.

Со всех сторон так себе, а еще я, кажется, начинаю понимать. Ну-ка без перерывов инициируем еще один «караоке-круг». Да, Бинси и Ли определенно сговорились петь только тайские песни — этого языка Катя не знает так же, как и я, но по мне «бить» «молодоженам» никакого смысла нет.

Интриги интригами, но чем дольше мы сидели в кабинке, тем больше мне нравилось общество Кати. Живая мимика, дружелюбный, открытый характер, природная красота и моя приобретенная память русского мужика средних лет наложились на череду очень своеобразных знакомств с китаянками, и моя китайская часть характера с чисто прагматической точки зрения шепнула: «спорим, она еще и готовит хорошо?».

— Ой, а я же муравейник испекла! — «опомнилась» Катя, но наигранным хлопок ее ладошек не выглядел. — У меня день рождения сегодня, пойдемте ко мне чай с ним пить?

Все, пропал Ван.

* * *

«Дилемма о подарке» — так я для себя назвал размышления, занявшие всю дорогу до Катиной общаги — разрешилась быстро и без моего участия: сидящий за рулем Фэй Го, воспользовавшись моментом, тихонько сунул мне в руки коробку с моим так и не распакованным айфоном. Красная ленточка прилагается — телохранитель походу был в курсе Катиного дня рождения. Неудивительно — Фэй Го не был бы сотрудником такой занятной спецслужбы, если бы не «пробивал» всех моих знакомых. И, судя по тому, что телохранитель занялся подобной самодеятельностью, Катина биография чиста как сибирские снега.

— Спасибо, — шепнул я ему, убрав подарок в карман до лучшего момента.

— Тебе нельзя муравейник, — шепнул он в ответ.

Блин. Караоке-бар-то проверили, а Катину стряпню — нет.

— Знаю, что не отравит, — добавил телохранитель на опережение.

Наша короткая беседа для окружающих осталась незаметной — девушка рассказывала «молодоженам» и мне о своей маме:

— При СССР в Осетии хорошо было, спокойно. Да везде хорошо было — мама рассказывала, что ее подругу в конце семидесятых в Киргизскую ССР распределили, они всем университетом ее провожали, плакали будто на казнь ведут. А ничего — подруга мамина красивая была, с косой вот такенной, — Катя показала руками толщину косы. — Ее там мужчины на руках носили, она через полгода после переезда за киргиза из облисполкома вышла. В гости к маме приезжала потом — вся в бриллиантах и золоте, в шубе соболиной. Муж ей квартиру в Москве подарил кооперативную, машину — «Волгу». Всю Европу она объездила — и это в СССР, когда мало кого выпускали. Сейчас они в Кыргызстане живут, их старший сын хорошо устроился, над родителями буквально трясется — дворец настоящий отгрохал им, с вертолетной площадкой. Но у них там своя культура, нам этого не понять.

Культура номинально отсутствовавших в СССР взяточничества, кумовства и прочего блата. Впрочем, я не объективен — это во всех странах и у всех народов есть. Катя тем временем понизила голос и продолжила рассказ:

— А потом в Осетии плохо стало — в 90-м году периоды были, когда на улицу выйти было нельзя. Русских там буквально ногами забивали. Папа рассказывал, у соседки нашей сына пятилетнего убили — он по тротуару шел, его кто-то из местных сбил, специально на тротуар заехал. В милицию пришли, а они в ответ «сделать ничего не можем», — Катя прикусила губы от застарелого приступа несправедливости. — Тогда мы оттуда и уехали, и слава богу — там потом чуть ли не война началась, между осетинами и грузинами.

— Ужасно, — впечатлилась Бинси, впервые за прогулку потеряв «маску» скучающей светской львицы.

Такая вот «дружба народов» в СССР была, специфическая.

— Фигово, — поддакнул и Ли. — Нам в школе русской про это почти и не рассказывали.

— Да чего старое ворошить, — улыбнулась Катя, сжалившись над «молодоженами». — Мы в Красноярске хорошо устроились, а теперь я вон — в целом Цинхуа учусь. Шиш бы мне в Осетии такое светило!

— Ты — большая молодец, — от чистого сердца похвалил я девушку.

Общежитие у Кати было точной копией нашего, с поправкой на то, что жила она в комнате с соседкой — этнически русской. Соседки «дома» не оказалось, поэтому между кроватями поставили стол, на котором расположился муравейник, а Катя включила чайник.

— Слушай, Кать, тут такое дело, — не без смущения начал я «сливаться» с чаепития. — Я тебе доверяю как себе…

Ли и Бинси от такого признания аж перекосило.

— … Но мне по правилам Теннисной ассоциации запрещено питаться в непроверенных местах. Прости, но я сегодня без муравейника.

Как ни странно, Катя не обиделась:

— Вот блин! Извини, я совсем об этом не подумала. Ребята, а вы? — обратилась к «молодоженам».

— Я на диете, — слился Ли.

Говнюк.

— Это очень калорийный торт, — поддержала его Бинси, но не смогла удержать линию поведения в свете недавних Катиных рассказов. — Можешь, пожалуйста, отрезать мне ма-а-аленький кусочек?

— Конечно! — с улыбкой кивнула Катя. — А чай-то будете?

— Прости, но не твой, — виновато ответил я. — Сейчас Фэй Го принесет нам термос.

— А я так хотела тебя угостить, — вздохнула девушка.

— Я бы очень хотел попробовать твою стряпню, — честно признался я. — Давай что-нибудь придумаем после «Чайна Опен»? Пока он не кончится, у меня все равно времени ни на что другое не будет — сегодня на пару часиков выбрался, и больше мне такого счастья в ближайшие дни не светит.

Ну и рожа у младшего Хуэя! Да, мой зазнавшийся и ревнивый друг, мне здесь, в смысле рядом с Катей, очень нравится, и я и не подумаю отступиться — повидал я китаянок, мне с ними вообще не по пути.