Ван Ван из Чайны

На глаза неожиданно для меня самого навернулись слезы. Тяжело менять обстановку так радикально. Ивану в свое время пришлось несладко, а он ведь уехал от родных всего за полсотни километров. А я… А я теперь очень далеко от места рождения нового себя, и вокруг меня после отъезда Кинглинг совсем никого не останется. Один на один в исполинской столице Китая. Один в переполненном мажорами элитном Цинхуа. Тоже своего рода теннис — что здесь, что на корте успех зависит только от тебя самого.

— Выше нос, грустное яичко! — взъерошила мне волосы бабушка, и я только сейчас заметил, что для этого ей приходится подниматься на цыпочки.

Такая вот она, «Госпожа Кинглинг» — держит себя так, что совсем не замечаешь ее маленького роста, морщин на лице, выцветших от прожитых лет и увиденного горя глаз и — в минуты, когда она думает, что ее никто не видит — сгибающихся под тяжестью лет плеч. По ней я буду скучать больше всего.

Мы вошли в приехавший лифт, бабушка нажала кнопку, и мы поехали вниз.

— Завтра мы с тобой встанем пораньше, — принялась она как маленького отвлекать меня от грустных мыслей переводом темы. — Хорошо, что мы взяли с собой побольше вещей. Остальные мы отправим тебе по почте. Дэи, конечно, очень обрадовался бы возможности прокатиться до Бейджина на своей новой любимой игрушки, но такому образцовому крестьянину в столице точно не место!

Я рассмеялся немудреной бабушкиной шутке, и лифт выпустил нас в фойе.

— До моего возвращения постарайся составить список того, что тебе понадобится — завтрашним утром мы отправимся за покупками, — выдала мне наказ Кинглинг. — Это станет для тебя настоящим заданием — если в нем будет много ошибок, я могу и передумать насчет того, чтобы оставить тебя одного в Бейджине, — строго погрозила пальцем.

— Я начну с маленькой плиты, — ответил я.

— Хорошее начало! — широко улыбнулась она.

Мы прошли через «вертушку» на вахте и выбрались на освещенное вечерним солнышком крыльцо.

— Люди всегда и везде остаются людьми, — авторитетно заявила Кинглинг. — Не слушай своего отца — чесночные побеги слишком глубоко проросли в его мозг. Городские не больно-то отличаются от деревенских. Единственное исключение — в городе так много людей, что пристально вглядываться в каждого никто не станет. Потерять лицо здесь не так легко, как в деревне, но работает это и в обратную сторону — нарабатывать репутацию придется долго, прилагая к этому все силы. Но это верно в первую очередь для Бейджина, а здесь… — она развела руками, словно вместив в них весь Цинхуа. — Здесь просто твоя новая деревня, а значит здесь ты совсем скоро начнешь чувствовать себя как рыба в воде. И умоляю тебя, будь особенно осторожен с женщинами — уж поверь мне, здешние вертихвостки могут сбить с пути кого угодно только ради того, чтобы потешить свое черное сердце.

Голос бабушки дрогнул, на ее глазах появились слезы:

— Воспользуйся временем до осени разумно, — продолжила она тише. — Постарайся завести полезные или хотя бы приятные знакомства, засветись в библиотеке, регулярно посещай спортивный зал, бассейн и стадион…

— Желательно, чтобы учитель Пэн это заметил, — закончил я за нее.

— Умное яичко, — всхлипнула бабушка. — А главное — звони нам каждый день, понял?

Ну конечно я буду! Не бросать же такую интересную семью на произвол судьбы — вдруг наломают дров?

Конец первого тома.

Выражаю огромную благодарность Снежане, чей вклад в эту книгу поистине неоценим.

Пользуясь случаем, от всего сердца благодарю уважаемых читателей за внимание к моему творчеству. Если книга вам понравилась, поставьте, пожалуйста, лайк.

Второй том — здесь: https://author.today/work/416414