Вань, я не Яга! История попаданки

— Это ты чуть дел не натворила! От колбасы она решила отказаться, травоядная мямля!

— Да ты Гавриле и его дочери жизнь сейчас испортила! Эта же тварина их со свету сживет, — возмутилась я.

— Да что ты говоришь? — повысив голос, передразнила меня Ягуся и вцепилась зубами в колбасу.

— Говори! Как Гаврилу теперь защитить от этого приворотного зелья?! — потребовала я.

Но кот сосредоточенно пережевывал лакомство. Я выхватила из его лап заветное колечко и повторила:

— Говори!

— Отдай, — зашипела Ягиня.

— Говори! — настаивала я.

— Да никакое это не приворотное зелье, чучело ты неугомонное! Слабительное это. Посидит до утра дома на горшке, подумает о своем поведении, и все.

Я хлопнула пару раз редкими белесыми ресницами и уточнила:

— А если она жаловаться на нас будет?

— И чо? Реже ходить будут. А то устроили из моей избушки проходной двор! Да и вряд ли она признается, что Гаврилу приворожить хотела, — усмехнулся кот.

Я села к столу, Ягиня тут же этим воспользовалась: выхватила у меня колбасу и утащила ее за печку.

— Какая же ты коварная, Ягиня Берендеевна, — восхитилась я.

— Ага… — довольно урча, согласилась бабуся.

— Добрая и справедливая, — добавила я.

— Еще чего! — оскорбилась Ягуся.

Я готова была поспорить и доказать свою правоту, но в дверь опять постучали.

Стук был тихим и скромным. Так что в этот раз мы не перепугались.

— Кого нелегкая принесла? — грозно спросила я дверь.

В домик робко вошла милая девушка. Волосы ее были аккуратно заплетены в тугую косу, на голове повязан чистый, белый платок. Сарафан и рубашка сразу показались мне старенькими, но вышивка на них была очень изящной: мелкие цветочки нежных оттенков: бирюзовые, бледно-розовые, салатовые. Личико было милым, но бледным и худым. Гостья произвела на меня впечатление бедной, но прилежной девушки. А в руках у нее была почему-то метла. Древко — свежеструганное, а пучок веток внизу перевязан алой лентой.

— Доброе утро, бабушка! — поприветствовала меня девица нежным голосочком.

— И тебе не хворать, — откликнулась я. Грубить этому изможденному ангелу почему-то не хотелось.

Кот запрыгнул на стол и сел возле меня, тоже с интересом рассматривая гостью.

— Ягиня Берендеевна, я к тебе с просьбой, — густо краснея, призналась девушка, — Мы с маменькой бедно живем. У нас из всего добра только домишко старенький с прохудившейся крышей, огород маленький на пять грядок, да корова Зорька, наша кормилица. Но она уже старенькая. В последнее время совсем расхворалась. Может, будет у тебя зелье какое, чтобы укрепить ее здоровье? Без нее мы с матушкой совсем пропадем…

Девушка закончила свою речь тихо, явно борясь со слезами.

— Сколько лет-то Зорьке вашей? — ворчливо, но незлобно, спросил кот.

Гостья вздрогнула, но ответила:

— Лет уж двадцать она с нами.

— Ну, милая, нет такого зелья, чтобы смерть победить, — возмутилась Ягиня.

Девчушка всхлипнула, кивнула и принялась кланяться:

— Прости, что побеспокоила.

Жаль мне стало горемычную.

— Куда собралась? — строго спросила я, усадила девушку за стол и принялась расспрашивать, — Как звать-то тебя?

— Аннушка…

— А почему вы вдвоем с маменькой живете?

— Батюшка давно погиб, годков уж пятнадцать назад точно, медведь-шатун его зимой заломал. А без мужской руки дом быстро обветшал. Мы потихоньку распродавали все, что ценного у нас было. А Зорька нам помогала, мы ее молоко и продавали, и сметану, сыр делали. Худо-бедно да жили… Я ведь ничего и не умею, зато к тяжелому труду привыкшая. Матушка с горя слегла, я по хозяйству одна осталась. Огород вскопать, траву накосить, дров раздобыть да нарубить, воды принести. Все могу. А вот на продажу сделать ничего не умею. Разве что метлы у меня хорошо получаются. Вот это тебе, бабушка, прими в подарок, — закончила Нюша и протянула мне метлу с розовой ленточкой.

Меня это чудо рукоделия не впечатлило, зато как оживился кот, соскочил, обошел по кругу веник, потерся о его прутики, обнюхал и вынес вердикт:

— Славная метла! Но помочь тебе мы ничем не сможем!

Аннушка вздохнула и снова засобиралась.

— Да погоди ты, — остановила я ее. Крутилась в голове у меня какая-то мысль, но все никак оформиться не могла, — А где ты, говоришь, живешь?

— Так в соседней деревне, — доверчиво откликнулась Анюта.

— И откуда ты про меня прознала? — с подозрением спросила я.

— Так мне соседка рассказала, что видела дочь Гаврилы, у нее раньше метка страшная в пол лица была, а сейчас кожа чистая, ровная. Варя скоро первой красавицей на деревне будет.

— Ничего себе, у вас скорость передачи информации какая! — восхитилась я, — Быстрее, чем в соцсетях…

— Где? — хором переспросили кот и гостья.

Но я не стала отвечать, меня увлекли размышления о Варе и ее хмуром отце, и тут в сознании блеснула гениальная мысль:

— Значит, ты Гаврилу знаешь? — спросила я.

— Кто ж его не знает? Его дом со всех концов деревни видать, а мы с матушкой на соседней улице с ним живем. Он замечательный хозяин, и отец заботливый.

Я улыбнулась и строго заявила:

— Тебе нужно устроиться к нему в помощницы. Полы мыть, еду готовить, за скотиной приглядывать, пока он в поле. Ты же справишься с такой работой?

— Справлюсь… Но он меня не возьмет… — испугано заикаясь, заметила девушка.

— Возьмет. Если ты к нему сейчас же пойдешь и скажешь, мол, мне Ягиня Берендеевна посоветовала к вам на работу устроиться. Да про беды свои поведай, и про умения не забудь. Я тебе для храбрости одно очень ценное снадобье накапаю. Выпьешь три капли, и тебе никто отказать не сможет. Поняла?

Аннушка посмотрела на меня перепуганными голубыми глазками и кивнула. Я скрылась за шторкой, накапала в чашку немного чистой воды и вынесла гостье.

— Пей!

Та нерешительно взяла чашку, понюхала ее содержимое и выпила залпом. Немного поморщилась, но встала уже решительно.

— Спасибо тебя, бабушка. Я как подработаю, еще гостинцев тебе принесу!

— Только сразу иди, пока снадобье действует. Я вижу, тебе у него хорошо будет!

Аннушка скрылась за дверью, а кот, удивленно наблюдавший за мной все это время, с подозрением спросил: