Ванька 12

Вот и знакомый вокзал.

— Всем доброй дороги, — попрощался я с теми, кто в нашем вагоне дальше ехал. На вятский перрон я один сходил, больше никому сюда было не надо.

— Вам того же, — прозвучало мне вслед.

Я ещё только пару шагов от своего бывшего места в вагоне ступил, как его тут же заняли. Ну, а что? Всё правильно…

Куда сейчас? Попробую доктора Александра Петровича разыскать. Вины у меня перед ним нет, человек он порядочный, может и подскажет, как лучше мне здесь обустроиться.

Дом Александра Петровича я нашел без труда. Где он был, там и находился. Не избушка на курьих ножках — с улицы на улицу не бегает. Только… что-то он более населенным стал. Ранее в уютном теремке только сам Александр Петрович с супругой проживали, а сейчас — муравейник какой-то.

У курящего на лавочке перед домом мужика я спросил о докторе и его супруге.

— Не знаем таких. Тут — дом-коммуна, передовой социалистический быт. Всё у нас общее — и столовая с кухней, и читальня, и помещение для стирки… Низвержена семья как ячейка общества!

Последнее было объявлено с особой гордостью.

Что это, как будто он передо мной отчитывается? За кого-то меня другого принял? Сказал бы — нет таких и на этом разговор закончил.

— Живем весело — вечеринки, девушки, атеизм… — никак не умолкал мужик. Затянется махорочным дымком и снова агитирует меня за новый уклад жизни.

— Спасибо. Всего доброго. — я развернулся и двинулся по улице подальше от непонятного мужика.

У соседних домов снова про Александра Петровича поспрашивал.

— Съехали, — таков был самый информативный ответ.

— Давно? — попробовал уточнить я.

— Давненько. Не один год.

— Не знаете, куда-то в другое место в городе?

— Не. Говорили, что совсем. Вроде в Пермь…

Ну, вот одна моя явка и отпала…

Куда теперь? Куда-куда — в гостиницу. Не на улице же ночевать. Устроюсь, отдохну, а завтра с утра — в губздравотдел. Надо обстановку разведать…

Вятка, за годы что я здесь не был, как-то… облиняла. Её и раньше-то со столицами нельзя было сравнить, но теперь во всем чувствовалась какая-то упадничествость. Неухоженность, неопрятность так и лезли в глаза. Ни один извозчик мне не встретился и пришлось свои ноги бить. Сунулся в одно место, в другое — всё занято. Беда…

Ещё и есть хотелось. Вещевой мешок у меня давным-давно дорогой опустел.

В «Европейской» раньше хорошо кормили, вот поэтому я туда и направился. Благо, почти рядом уже находился.

И тут — избушка на клюшке. Вместо гостиницы с рестораном — губсоюз потребительских обществ. Так значилось на вывеске, а вот в здании напротив, похоже, кормили. Даже и поили с музыкой. Мне уже на подходе к заведению это было слышно.

Репертуар… вызывал вопросы.

Ночь туманна и дождлива, за окном темно,

Мальчик маленький рыдает только об одном.

Он стоит, к стене прижатый

И на вид чуть-чуть горбатый,

И поет на языке родном:

Граждане, купите папиросы!

Подходи, пехота и матросы!

Подходите, пожалейте,

Сироту меня согрейте!

Посмотрите, ноги мои босы…

И тут же, сразу и без перерыва, весело грянуло…

Как на Дерибасовской,

Угол Ришельевской,

В восемь часов вечера

Разнеслася весть,

Что у нашей бабушки,

Бабушки-старушки,

Шестеро налётчиков

Отобрали честь!

Оц-тоц-первертоц.

Бабушка здорова,

Оц-тоц-первертоц,

Кушает компот,

Оц-тоц-первертоц,

И мечтает снова,

Оц-тоц-первертоц,

Пережить налёт…

Нет, сюда точно стоит зайти.

Глава 6

Глава 6 У дверей советского ресторана

Стоит зайти, но не из-за репертуара.

У входа в заведение я углядел знакомца. Шапочного, но ещё какого.

Спиридон Спиридонович собственной персоной. Бывший смотритель Вятской губернской земской больницы.

Почему бывший? Очень просто — Наркомздрав систему управления лечебными заведениями реформировал ещё когда я в нем имел честь работать. Недолго и на невысоком посту, но есть такой факт в моей биографии. Раньше как было? Губернской больницей руководили смотритель и старший врач. Смотритель ведал хозяйственно-административными делами, а старший врач — что касалось лечебной работы. Все ресурсы в руках у смотрителя были. А больницы чем занимаются? Правильно, превращают ресурсы в медицинские услуги. Так что реальной власти у смотрителя зачастую и побольше было, а старший врач при нем — типа заместителя по лечебной работе.

Когда я в психиатрическое отделение губернской земской больницы на работу нанимался, меня к кому в первую очередь повели? К Спиридону Спиридоновичу. Он и решал — взять меня или нет.

Наркомздрав смотрителей ликвидировал. Всю власть вложил в руки старшего врача. Сейчас он — главный. Смотрителей поувольняли, тем более, что они все со старой властью на местах до революционных событий в одну дуду дули. Угнетали простой народ, работать так заставляли, что у некоторых бездельников на них много зла накопилось.

Многие из старших врачей больничных заведений тогда за головы схватились — нам лечить надо, а не о мягком и твердом инвентаре озабочиваться. Хороший доктор — редко нормальный хозяйственник. Не уживается это чаще одно с другим. Он в операционной пропадает, а больница постепенно в заброс приходит. Счастье великое, если при таком главном враче путёвый заведующий хозяйством имеется. А ещё ведь финансами надо заниматься, закупкой лекарств и оборудования, инструментария… Юридические вопросы то и дело возникают.

Ну, и второе — почему бывший? Сейчас на Спиридоне Спиридоновиче был наряд швейцара или что-то около этого. Рулил он не больничным заведением, а входом и выходом из места приема пищи в музыкальном сопровождении. Да, ещё и алкогольные напитки здесь подавались желающим и платежеспособным.

С парочкой таких Спиридон Спиридонович сейчас и конфликтовал на профессиональном поприще. Сила была на стороне покушавших и принявших на грудь. Ну, их же больше и они моложе.

Я огляделся по сторонам. Представителей власти не наблюдалось.