Варианты от Ментора

Контрразведка рядом с ними крутилась. Всех застращали, чтобы лишнего не болтали. Только улыбались и предлагали им своё гостеприимство. Водки побольше! Но не на рабочем месте!

А июнь в Сибири - как апрель в Москве. В тайге местами ещё можно и снег встретить.

Вот тогда и от иностранцев и услышали выражение "зеленая зима". Всем понравилось и запомнилось. Особенно, когда на 9 Мая валит снег. Лето в Сибири короткое, но малоснежное!

Поставил на печь чайник, загнал нож, и одним движением вскрыл банку каши с мясом. Тоже на печь.

Продолжил курить, глядя на огонь. Усмехнулся. Кажется, что уже несколько лет он работает на железной дороге в Сибири. И ему нравится. И тех денег, что он зарабатывает, ему стало хватать на жизнь. Оказывается, что можно жить и строить планы на будущее. В том числе и поступить учиться дальше. Есть же у него одно техническое образование.

Недавно вызывали в кадры, предложили подумать о карьерном росте. Можно в институт поступать на третий курс, можно на курсы машинистов, пока снегоуборочной техники. Включили в план. Поживём-увидим.

Растёр лицо, разгоняя остатки сна. Послышались шаги, голоса. Открылась дверь, вошёл первым машинист Иван Викторович.

– - Тёзка! Не спишь? Гостей встречай!

Следом поднялись ещё двое. Он их знал. Один бывший машинист, сейчас на пенсии, работал в депо Сергей Алексеевич. И Лёха. Он работал сцепщиком вагонов.

Пенсионер был высок, жилист. Лицо прорезано глубокими морщинами. Кожа как будто дублённая. Большие очки частично залеплены снегом. Была у него привычка смотреть поверх головы собеседника. Сам был высокий. Годы его немного ссутулили. Но по-прежнему осталась гордая посадка головы. Смотрит куда-то вперёд. Резкий взгляд вниз, в глаза собеседнику, и снова поверх головы - вдаль, как будто что-то там видит.

Говорят, что у многих старых машинистов такая привычка, она часто выдаёт. Постоянно смотреть вперёд, что-то высматривая.

Сергей Алексеевич нёс что-то укутанное в полотенце. Мысли, что там алкоголь, даже не было. На работе сухой закон Строжайший. Если, как рассказывали, лет пятнадцать назад, ещё употребляли, то теперь, ни-ни. И врачи, прежде чем допустить к смене, только в желудок не залазят. Да, и постоянно контролирует начальство.

Пришедшие разместились вокруг печки. Бывший машинист снял очки, достал смятый в комок носовой платок, протёр очки, глядя на огонь через них, выискивая пятнышки.

Сергей Алексеевич открыл контейнер, что был в полотенце.

– - Блины, мужики, блины. У моего бати сегодня был бы день рожденья. Вот жена и испекла, чтобы помянуть его. Угощайтесь. Тёплые ещё.

– - Ого! Ничего она у тебя постаралась!

Стопка блинов была солидная.

– - Жена умеет. Дочери выросли, замуж вышли, а готовить она любит, и привычка готовить много, осталась. Вот и блины она на двух сковородах делает. Быстро. Перед сменой для нас приготовила. Одну стопку в депо оставил, ну, и вам принёс. Налегай, Иван! Семьи-то нет у тебя, вот и питаешься, как попало, поди. Для мужика же, что главное?

– - Что?
– Иван втягивал ноздрями запах свежих блинов.

Закипел чайник.

– - Семья. Чтобы оставить после себя след. Детей вырастить, на "крыло" поставить. Жена нужна, которая тебя кормить будет добротно. А то мужик на сухомятке и не мужик. Я со своей сорок с лишним лет прожил. Бог даст, и золотую свадьбу справим. Налегай, не стесняйся.

Заварили чай. Стали есть. Иван соскучился по домашней еде. С удовольствием ел. Мужики ему подкладывали. Все были семейные, не сильно голодные.

Блины съедены, кашу с печи Иван тоже умял, гости налили по второй кружке чая. Закурили, выдувая дым в печку. Нельзя курить на рабочем месте. А выходить холодно. Ветрено.

– - Викторович.
– Сергей Алексеевич обратился к "шефу" Ивана.
– С кем сегодня работаешь? Кто машинистом?

– - С Тимохой!

– - С "Шифровальщиком", что ли?

– - Ага. С ним.

– - А почему "Шифровальщик"? В армии шифровальщиком служил?
– поинтересовался Иван.

– - Так он закодировался от пьянки. Давно уже. Его то "Кодировщиком", то "Шифровальщиком" кличут. Он уже и сам привык, откликается.

– - Он ещё в 90-х закодировался. Пил по-чёрному, но не на работе. Как отгулы - так в запой. Правда, без белой горячки. Но жена поставила вопрос ребром. Или кодируется, или топает на все четыре стороны. Теперь только чай и то не крепкий. Но ходит на праздники, шутит, подливает всем, себе только чай. Тосты хорошие говорит. Кто не знает, думает, что наравне со всеми употребляет.

– - С ним история ещё была с ГАИшниками. Помните?
– усмехнулся Сергей Алексеевич, выпуская дым.

– - Я не знаю.
– Иван пожал плечами.

– - Давно дело было. Но было. Два часа ночи. Сидим, пьём чай. Дежурный врывается. Всем по коням! Примчались мы по вызову на переезд. На переезде ЧП! ДТП! Товарняк с милицией дорогу не поделил. Транссиб на Запад перекрыли, заперли. И вот картина маслом. Локомотив врезался в милицейскую "шестёрку". Она на "скотоотбойнике" -- передней решётке локомотива повисла. Пьяный в хлам ГАИшник скачет вокруг кабины пистолетом всем, грозя, палкой полосатой размахивая. Шифровальщик с помощником заперся в кабине.

Милиционер орёт на них:

– - Я тебе, скотине железнодорожной жезлом же махал, чтобы ты объезжал! Ты, что, мерзавец мазутный, объехать не мог?

А дело было так. Выпили ГАИшники. Много. Решили денег подзаработать. Поехали на переезд. Думают, вот сейчас кто поедет на красный, того мы и сцапаем. Только выехали они на пути, чтобы лучше видеть. А как локомотив увидали, то один стал махать, из-за руля вышел. Второй в кустах малую нужду справлял. А третий на заднем сиденье вырубился. Так ничего и не понял, когда его автогеном вырезали из машины. И ни царапины. Он ещё что-то руками махал.

– - Да, врёте вы всё!
– рассмеялся Иван.

– - Нет. Не врут.
– Иван Викторович покачал головой.- Был такой случай.

– - Да, чего только в поездках не было. После некоторых, придёшь домой, стакан махнёшь, чтобы забыть.

– - Главное, чтобы голова на месте осталась. И на стакан не падать. А то с ума сойдёшь.

– - Отчего так?
– Ивану стало интересно.

– - Всяко бывает. Например, препятствия... мягкие.

– - Это какие?

– - Животные. Люди тоже встречаются.