Варлорд

Смерть для всех вокруг, без разбора.

Я закончил свой обход, когда пламя пожара уже перекинулось с косой избы на небольшую пристройку, похожую на курятник. Встав на одно колено, я опустил пальцы в лужу крови, которая натекла под только что убитым мной жителем деревни. Последний старик, который достойно принял свою смерть. Так же достойно, как и встреченная в самом начале моей жатвы старуха.

Мой клинок дрожал от переполняющей его крови, и я не стал сдерживать рвущуюся на свободу магию. Очертив вокруг себя полукруг, я выбросил кольцо черного пламени, которое в мгновение ока воспламенило рядом стоящие дома.

Пламя сделает свое дело. Вся деревня превратилась в огромный погребальный костер, который скроет мои следы. Пусть это все выглядит как неудачный рейд, в котором что-то пошло не так. Никто не станет разбираться, почему небольшой отряд оказался в огненной ловушке. Армии нужно будет двигаться дальше.

Лиан, опустив голову, ждала меня у дороги. Мне нечего было ей сказать — темная и сама все понимала.

Пламя окутало деревню, стирая с лица земли безымянное поселение.

Глава 10 Порезы

Дневник капитана интендантской службы, Седрика Урмо, «Хроники Завоевания Юга» (черновое название)

День 1.

Наконец-то снялись с лагеря и встали на марш, так что это будет первый день моих мемуаров. Совсем скоро мы наконец-то пересечем мерзлые холмы и ступим на земли юга! Я думал, эти бесконечные приготовления загонят меня в могилу, но мои парни справились. Обоз собран, походная кузня, припасы, фураж — приготовлены и погружены на телеги. Командование поставило задачу приготовиться к выходу войск минимум на три месяца. Конечно же, все припасы взять с собой не выйдет, обозы растянутся по всему маршруту следования наших славных войск с севера на юг, но это будет уже не моя проблема. Пусть с этим разбираются тыловые на базе в Хаундхелле. Все заботы по организации подвоза провизии и оружия лягут на плечи этих увальней во главе с командором Глесаром. Моя задача — прокормить войска, пока они будут топтать весеннюю грязь по пути на юг.

День с 2 по 11.

Ничего значительного не произошло. Двигаемся на юг.

День 12.

Сегодня заходил заместитель полковника Дьютера, командующего нашей конницей. Требовал для своих лошадей дополнительную пайку из фуражных запасов, отказал.

День с 13 по 14.

Ничего значительного не произошло.

День 15.

Приходил лично Дьютер. Много кричал, даже плевался. Обещал вздернуть меня на ближайшей ветке или путевом столбе, если бы таковые водились в Западных землях, будто тут ему Брим. Выяснилось, что некоторые кони пали из-за нехватки питания. Стали разбираться.

День 16.

В ругани с Дьютером дошли до командующего армией, генерала Генина. Будучи сподвижником короля Мордока еще во времена командования крепостью Каламета, он сделал головокружительную карьеру. У меня были записи амбарных книг, где фураж выдавался под роспись. У Дьютера — павшие кони. Стали разбираться.

День 17.

Выяснилось, что хозяева умерших животных проигрались в кости. Расплачивались всем подряд, в том числе и собственными пайками. На вечернем привале мои ребята собрали помост, на котором под командованием Генина все семеро были вздернуты, в назидание остальным. Генерал грозился провести децимацию, если подобное повторится. На Дьютере не было лица. Я же лишь порадовался тому, что так тщательно веду записи. Ведь этот подлец пытался все спихнуть на меня! В одном с командующим я был согласен — наша армия распустилась. Я служил еще в гарнизоне Каламета и точно знаю, что дисциплина упала ниже некуда. Вместе нас удерживает только воля Разящего Короля.

День 18.

У одной из телег отвалилось колесо. Долго чинили.

День 19.

Ничего значительного не произошло.

День 20.

Все чаще слышу разговоры о том, что зря наш король не возглавил поход лично. Фигурой Генина многие были недовольны, и пресечь этот ропот не удавалось даже выписыванием палок любителям трепаться. Я стараюсь держать язык за зубами. Армия движется, обоз — следом за ним. Пока мы не встанем лагерем где-нибудь хотя бы на неделю, надеяться на то, что нас нагонят тыловые снабженцы, не приходится, так что полным ходом работают фуражные команды. Часть из них сформирована из конницы Дьютера, часть — из обычной пехоты. Каждый солдат хочет поразвлечься в походе. Но в итоге все это добро все равно стекается ко мне.

День с 21 по 24.

Ничего значительного не произошло.

День 25.

Я получил первое тревожное донесение. Одна из фуражных команд не вернулась с рейда. Идет разбирательство.

День 26.

Это утро выдалось солнечным и ярким, как если бы… Только листы переводить. Ничего значительного не произошло. Продолжаем искать пропавший отряд.

День 27.

Вернулся поисковой отряд. Пропавшая фуражная команда нашлась в одной из деревень, в которой планировалось провести конфискацию провизии на нужды армии. Мы с моим помощником Перро постоянно отмечаем деревни и села на походной карте, чтобы спланировать, куда отправить фуражистов. Конечно, в этом нам очень помогает разведка авангарда. Я точно помнил, что никаких проблем в этом поселении возникнуть было не должно, так что и направил туда всего чуть более дюжины бойцов. Проблемных, жестоких, которых не стоит посылать в крупные села, дабы спустили пар. По донесению, деревня сгорела дотла, остались только кости, которые уже стали растаскивать дикие животные. Странно, неужели поселение сумело дать отпор?

День с 28 по 30.

Ничего значительного не произошло.

День 31.

Опять пропала фуражная команда, на этот раз в совершенно другой стороне. На этот раз это был такой же мелкий отряд всего из дюжины бойцов. Сходил с докладом к генералу. Решили усилить фуражные команды конными арбалетчиками. Тела мы так и не обнаружили, на стоянку вернулось всего несколько лошадей.

День 32–37.

Погибли еще две команды. Одна, как и прошлая, исчезла без следа, причем уже после ограбления деревни, вторая же приняла бой с неведомым противником на подходах. Нам достались только трупы, как людей, так и животных. Очевидно, бой был ожесточенным, но все разговоры о лесных духах, демонах и колдовстве тут же сошли на нет. Люди были убиты обычной сталью, об этом говорили глубокие рубленые раны.

Вот только место сражения привело наших разведчиков в полное недоумение. Противников было едва ли не меньше, чем членов фуражной команды. Скорее всего, они забрали с собой тела погибших. При этом версию о том, что это могли быть остроухие, отмели сразу: раны были широкие, рубленые. Нанесенные мечом или саблей. Эльфийские клинки таких отметин не оставляют.

День 38.

Очередное утро, очередное донесение об исчезновении фуражистов. Генерал Генин рвет и мечет, требует результатов. Сегодня в штабе армии состоится совещание.

День 39.

Усилили фуражные команды вдвое. На меня давят, но без фуражистов припасов нам просто не хватит. Точнее, мы можем дойти до Халсина, но тогда нам придется предать его огню и мечу, полностью разграбив город для того, чтобы прокормить своих бойцов. И о длительной осаде Мибензита, о которой твердит Генин, речи быть не может.

День 40.

Начались проблемы с донесениями. Мы уже две недели не получаем писем с севера, хотя гонцы регулярно отправляются к королю. Тревожно. Среди солдат ходят всякие разговоры, а зачисление в фуражисты из привилегии быстро стало наказанием. Причем не работают даже угрозы телесных наказаний. Люди предпочитают получить палок, чем сгинуть в этих лесах. Движение войск замедлилось, началось дезертирство.

День 41.

В лагерь прорвался один из гонцов. Молодой парень, он твердил о том, что за ним гнались черные тени. Генерал Генин ничего на это не сказал, а просто молча удалился в свою палатку сразу после привала. По всей видимости, у нас проблемы.

Сегодня я плохо спал. До Халсина еще две недели марша по этим диким землям, а припасов почти не осталось. И что-то мне подсказывает, что снабжение, которое должно пойти по нашим следам, не прибудет. Об этом же говорят и солдаты. Обстановка накаляется. Мне тревожно, но я верю, что наша армия достигнет Халсина, а после — Мибензита, и одержит оглушительную победу, как и всегда до этого.