Варнак. "Мертвая вода"

— Плывем с нами, шаман все объяснит.

— Погнали, — кивнул я, — ведите, чего уж.

Главный остался указывать дорогу, остальные спустились в лодки и сноровисто скользнули вперед. Шхуна восстановила плавучесть и пошла на среднем ходу. Место обитания серых граждан оказалось в самом центре лабиринта из острых скал, рифов и мелей. «Мертвая вода» блуждала довольно долго, пока не выбралась к плоскому, как блин, острову, на котором густо наросли палатки и хижины. К этому времени Чук успел принять на грудь, да так основательно, что осмелел и выбрался на палубу. На серых поглядывал пренебрежительно, щупал саблю и всем видом изображал лютого воина и пожирателя свежевырванных печенок и сердец.

— Кишка ты устричная, — прокомментировал я выход экипажа, — и щупальце китовое.

Главный островитянин простоял соляным столбом, с великолепным презрением игнорируя Чука. Лишь торжественно простирал руку, указывая направление, да гортанными возгласами командовал бойцами в лодках, пока мы не достигли их острова. Берег круто уходил на глубину и «Мертвая вода» пристала почти вплотную. Трап ударился о камни, Чук занял пост, а я поспешил следом за старшим по вытоптанным улочкам к хижине шамана, что была увешана амулетами и скальпами плотно и густо, будто к конкурсу готовилась.

Я раздвинул полог и ввалился в хижину. В потолке зияло отверстие, всасывающее густой дым от костерка. Сам шаман, высокий и худой, как жердь, с непроницаемым лицом расположился у очага, пыхал трубкой и изредка прикладывался к бутылке, что торчала в песочном полу, в ямке. Худое тело плотно покрыто темной глиной, отчего он казался коряво выжженным болваном. В носу массивное кольцо, в ушах серьги грубой работы, а глаза выпуклые и неподвижные, как у жабы.

— День добрый, говорящий с ветром, — вежливо поздоровался я. — Излагай, чего у вас за проблемы.

— Духи сказали, что ты придешь, — величаво провозгласил шаман, искоса поглядывая, как я реагирую. — Мы ждали тебя.

Я состряпал каменную физиономию.

— Духи поведали о могучем воине, чей клинок не знает пощады.

Я присмотрелся к шаману внимательней и произнес:

— Завязывал бы ты с представлением. Темнила из тебя так себе, честно скажу. У тебя кусок глины отклеился. Вон, на шее.

Шаман лапнул себя за шею и сплюнул. Я скалил зубы.

— Ладно, раскусил. — Шаман бросил бубен на земляной пол и сел на него же. — Хрен с ним.

Звякнула бутылка, появились две пиалы из половинок кокоса, булькнуло и ароматно пахнуло вином.

— Будем знакомы, — шаман поднял пиалу и опрокинул в рот, — меня зовут Альвур, сам я родом из Лефана, удрал на эти острова лет десять назад.

— Нормально тебя побросало, — уважительно заметил я, тоже подняв пиалу. — Как ты в шаманы угодил?

— Долгая история, — Альвур долил местного самогона, — я на родине библиотекарем работал, немного с духами экспериментировал, так что здесь приняли, как родного.

— Понятно, — прервал я, — а зачем весь этот бред про избранного и воина из преданий?

— По привычке, — честно признался Альвур. — На континенте везде Избранные, да Те Самые. Еще Великих Путепрокладывателей не счесть, ну и само собой Предсказанные Пророчествами. Я и здесь такую песню завел, а ну как кто клюнет?

Непись оказался весьма занятным. Едкий, как щелочь, и за словом в карман не лез.

— Допустим, я клюнул, хоть и не Тот Самый. В чем проблема?

— Тут с наскока не решить, — задумался Альвур. — Есть проблема социального характера. Ты видел у нас женщин?

Я припомнил. В деревне были только мужики и ни единой людоедской красотки.

— Неа, — честно признался я. — Не видел.

— Вот она, проблема. Женщины живут на соседнем острове — рукой подать. С полгода как туда перебрались, наслушавшись бессмертных девиц, и теперь лишь раз в месяц устраивают праздник продления рода, чтоб их разорвало!

Я понимающе покивал. Знакомо, ага.

— Я, как человек заинтересованный, устал месяцами писать стихи и медитировать, — сказал он возмущенно и зачем-то показал ладони. — И дети опять же. Представляешь, эти дикие самки даже сыновей оставляют у себя.

— Стоит ли лезть в такие расклады? — осторожно спросил я. — Да и я, большей частью, привык решать вопросы кулаками. Социальщина не мое.

— Туманны слова героя, — вздохнул Альвур, — непонятны. Возможно это поможет достигнуть консенсуса?

С этими словами он повелительно крикнул. Полог распахнулся, впуская серого бойца с длинным свертком в руках. Он почтительно склонился перед шаманом, коснувшись лбом песка и вроде как даже поцеловав его, аккуратно сложил сверток к ногам Альвура и быстро покинул хижину.

— Извини, самому неловко, — смутился Альвур. — Никак не могу их отучить пятки целовать. Одно дело — бабы, а другое, когда к стопам мчатся припадать здоровые мужики. Нервирует, но ничего не поделать. Шаманы на островах — первые после богов и вождя.

— Что там? — Я кивнул на сверток. — Ближе к делу, Альвур.

— Ах да…

Тряпицы раскрылись. Внутри лежали эскизы татуировок. Я обрадованно потер ладони, а Альвур доставал широкие ленты и раскладывал на пол.

— Так, — пробормотал шаман, расправляя первую. — Смотри, выбирай. Все самое лучшее!

Я заинтересованно вгляделся и посмурнел.

— Бонус к поеданию врагов? — Первая лента легла в сторону. — Спасибо, не увлекаюсь. Эта тоже не пойдет. Зачем мне мастерство готовки из человечины?

Альвур с тоской глядел, как забракованные эскизы кочуют в сторонку.

— Вызов Энги Кровавой раз в неделю, — безжалостно откидывал я в сторону очередную татуировку, — и умение упрощенного ритуала призыва? Хм… А, понятно, для вызова нужно три метра кишок вокруг жертвенного столба, вместо стандартных десяти. Так себе уменьице. Блин, Альвур, тут все людоедское, понимаешь?

— А вдруг? — Шаман кивнул на мою физиономию. — Герои всякие бывают.

— Не борзей, говорящий с ветрами. Я хоть не особо снаружи, но внутри героический, спасу нет. Зачем мне, к примеру, вот это?

Очередной эскиз давал неслабый бонус к самогоноварению, с дополнительным шансом сотворить суперядреную брагу из бананов. Я скрутил его в трубочку и отложил.

— Может что-то конкретное? — спросил Альвур с надеждой. — Предложи?

— У вас каменных топоров не завалялось? Магических, героических, как хочешь называй. Мне очень нужно оружие из органики.