Варвар: Воин Аттилы. Корона бургундов. Зов крови

Не тратя времени даром, Родион по пути расспрашивал Истра о житье-бытье – обычаях, праздниках, людях. Узнал много нового, причем такого, что шло вразрез с тем, что говорили в школе, например, о тех же готах.

Описания многочисленных праздников и племенных богов молодой человек пропускал мимо ушей, полагая лишним забивать голову подобной чепуховиной. Зато весьма интересовался болотом: не происходили ли там какие-нибудь непонятные или необъяснимые случаи, не появлялись ли оттуда странные люди или вещи.

– Необъяснимого ничего не бывает, – перепрыгнув через ручей, отозвался подросток. – Все ведь делается волею богов.

– Ах, ну да, конечно, – Радик едва скрыл издевку. – И все же, неужели никогда ничего странного не случалось? Хотя бы очень давно, при дедах? Может, старики что-то помнят?

– При дедах мы здесь не жили, – Истр покрутил головой. – В давние времена наш род обитал южнее, где теперь готы. В леса ушли после появления гуннов. Правда, они и сюда добрались, и теперь мы платим им дань кровью – отдаем молодых воинов.

– Что-то я гуннов у вас не видел.

– Подожди, еще увидишь. Сейчас не время.

Какое-то время друзья шагали молча, и каждый думал о своем: Истр о родном селении, а Родион… Радоваться пока было нечему.

– О болотине навий Влекумер может знать, – неожиданно промолвил парнишка. – Он частенько там бродит, с богами говорит.

– Влекумер? Крючконосый дед с бровями вразлет?

– Агу, дед… За ним не всякий молодой угонится. Недавно двух новых жен в дом привел – в придачу к тем, что уже были.

– Силен мужик, что и говорить, – Родион покачал головой. – Как бы с ним перемолвиться словечком?

– Не советую, – Истр вдруг нахмурился и потряс головой. – Влекумер – он себе на уме. Не зря его в селении боятся – он ведь волхв, навий. Но больше него о болоте никто знать не может. Разве что Хотобуд, его племянник.

– Хотобуд? – оживился Радик. – Тот парень, который с нами был? Что же ты мне раньше-то не сказал, дружище?!

– А ты раньше про болото не спрашивал.

И правда, не спрашивал.

– Да и жив ли Хотобуд? – вздохнул Истр. – Или готами убит?

Кто знает?

Жив оказался Хотобуд! Он и был первым, кого они встретили, оказавшись наконец в угодьях Доброгастовой общины, – вдвоем с каким-то мальчишкой вытягивал с лодки сети раненько поутру.

– А вон он, твой Хотобуд! – Истр сразу углядел с бережка знакомое лицо. – Живой и здоровый.

– А точно – он? – Родион всмотрелся. – Издалека не разберу.

– Да он один у нас такой чернявый. Слава богам – пришли, значит! Слышишь, брат? Наконец-то мы дома!

Стало быть, не убит Хотобуд, отметил про себя Родион. Значит, он из тех, кому удалось сбежать. Интересно будет с ним поговорить.

А Истр уже мчался к воде, размахивая руками и вопя:

– Эй, Хотобуд! Хотобуде-е-е!

Тот вдруг бросил сеть, оглянулся, всмотрелся – а потом схватил со дна лодки лук, живенько наложил стрелу и спустил тетиву.

К счастью, Истр оказался парнем ловким – услыхав свист стрелы, тут же упал в воду.

– Эй, эй! – закричал с берега Родион. – Хотобуд, не стреляй! Свои! Это же мы с Истром. Мы от готов сбежали!

Вздрогнув, Хотобуд обернулся на новый голос, а Истр уже поднялся на ноги.

– Это ж я, Хотобуде! – крикнул он.

– Ой! Да это ж и впрямь наши! – Сидевший в лодке мальчишка тоже узнал обоих. – Вернулись!

– А, теперь вижу, что наши, – Хотобуд попытался улыбнуться, но улыбка вышла больше похожей на досадливую гримасу. – Рад, что боги услышали наши мольбы и помогли вам.

Вечером этого же дня беглецы подробно рассказали обо всех своих приключениях. Слушал их совет старейшин: Доброгаст, Межамир, Витенег, Сдислав. Все это были уважаемые в селении люди, не суетливые, не говорливые, почтенные, чем-то похожие между собой – не внешностью, а скорее манерой держаться и общностью взглядов. И Влекумер присутствовал – как же без него? Как Родион успел выяснить, свою должность тот получил по наследству: и дед его был волхвом, и отец.

По ходу рассказа старейшины задавали вопросы.

– Четыре для пути, говорите?

– Может, и пять, если не очень быстро идти.

– Все на заход солнца?

– Там броды, Хотобуд их знал, да и мы запомнили.

– Да, Хотобуд и Ятвиг нам все рассказали.

Кстати, Хотобуд уже бегло пересказал свою часть истории. Ничего неожиданного Истр и Родион не услышали: дескать, заснули парни, проснулись от шума драки, увидели готов, пришлось сражаться, Доможира с Оровидом убили, а им двоим удалось уйти.

– Говорите, у них каменная стена вокруг селения? – продолжали расспрашивать старейшины.

– И ров глубокий.

– Надо и нам такую ставить, что скажете, отцы?

– Где взять столько камня?

– Зачем камень? Деревом обойдемся.

– А гунны? Они что скажут?

– А что же они нас от готов не защищают? Пришлют воеводу – поговорим. Теперь о Раде речь пойдет, – Доброгаст повернулся к парню. – Ты изгой, это плохо. Нельзя человеку жить без роду-племени. Я сегодня размышлял: парень ты неплохой, воин отважный. Тем более, у нас ведь останешься?

– Думаю, так. – Родион пожал плечами.

– Ну вот, – довольно ухмыльнулся старейшина. – Тогда завтра все и сладим. Имя себе выбери, сыне!

Родион не сразу понял, но Истр, сидевший рядом, ткнул локтем в бок и шепнул:

– Вставай, брат! Кланяйся! Честь тебе великая… теперь и в самом деле мне братом будешь! Всем нам.

«Великая честь» была оказана Родиону уже на следующий вечер. Сперва истопили «черную» баньку и прислали девку-рабыню – спину тереть. Родион сперва было застеснялся, потом плюнул – в конце концов, баня ведь. Да и девчонка оказалась ничего себе: большеглазая, худенькая, как раз в его вкусе, и грудь маленькая – а то ведь такие бывают, что убить можно… У этой грудь в ладони помещалась – сама и предложила проверить, уже после, в предбаннике… Там все и сладилось. Потом кваску попили, поболтали. Родион и тут не упустил случая расспросить про болота, но девчонка тут ничем помочь не могла: сказала только, что как-то брала краем болота бруснику, но ничего непонятного не видала – медвежонка разве что.

– Какого медвежонка? – тут же насторожился парень. – Плюшевого? Пластмассового? А, может, на нем еще и иероглифы были или надпись – «Мэйд ин чайна»?

– Не поняла, – девчонка расхохоталась. – Обычный медвежонок был, бурый. Рычал так смешно!

А потом мужики пришли: дескать, одевайся, ждут тебя все. Надев чистые порты и льняную рубаху с вышивкой, Родион вышел.

На берегу реки, на крутояре, под россыпью мерцающих звезд ярко горел костер, подкидывая искры в фиолетовое вечернее небо. Вокруг собрались люди – парни и молодые мужики, многие – с короткими копьями и щитами. Перед костром лежала колода, на которую Родиона усадили – так, чтобы не касался земли. Навий Влекумер в «рабочей одежде» и с жутковатыми ожерельями из птичьих и змеиных черепов, с секирой за поясом, побрызгал на голову парня водою из чаши, приговаривая: