Варяг. Княжич Варяжский

Хлёдвир-ярл переглянулся со своими. Те уже разошлись полукругом. Приготовились. Одиннадцать человек с ним. И все очень серьезные мужи. Опытные и идеально оснащенные для убийства.

Неужели эти двое не понимают, что сейчас будет, подумал он. Или рассчитывают договориться? Ну или просто храбрецы.

Ярл задумчиво оглядел стоящую шагах в десяти парочку. Один – совсем молодой, безусый. Надо полагать, не больше шестнадцати зим встретил. Но держится хорошо, уверенно так. Неудивительно, раз его второй хёвдингом назвал. Судя по лицу, молодой – здешний, однако на языке северян говорит чисто, как на родном. Полукровка?

А вот второй – натуральный дан. С таким один на один сойтись рискнет не всякий.

– Хороший день, – согласился Хлёдвир. – Превосходный день, чтобы умереть!

«И разбогатеть», – мысленно добавил он. Одного только золота на обоих марок на десять, не меньше. И еще оружие. Неплохая прибавка к той сотне марок серебром, которую вручил им новгородец. Кошель с серебром, с его долей, долей ярла, приятно оттягивал пояс. О да, сегодня хороший день. Отличный!

– Верно сказал, вестфолдинг!

Дёрруд, надо полагать, опознал «вышивки» кудрявого.

Сергей в таких тонкостях не разбирался. Норега от дана отличал, но не более. Да и зачем? Нурманы – нурманы и есть. Своих уважаем, чужих… Мертвые друг от друга мало отличаются.

Нурманская свора загыгыкала. То ли похвала понравилась, то ли тон Убийцы. Нурманам вообще нравятся храбрецы.

Кудрявый осклабился.

– Сложись все иначе и встреть я вас у своего дома, я бы, пожалуй, выпил с вами пива, – сказал он. – Но здесь не там.

Тень, пробежавшая по лицу кудрявого, была мимолетной, но Сергей заметил. И картинка сложилась.

– Может, скажешь, что ты не поделил с Харальдом Харфагри [4] , норег? – звонким высоким голосом бросил Сергей.

Напряжение нарастало, адреналин бурлил от ощущения смертельной опасности… И Сергею это дико нравилось. Именно в такие мгновения чувствуешь, что живешь по-настоящему.

– Что я не поделил с Косматым? Уверен, что сейчас ты хочешь узнать именно это? – Кудрявый чуть прищурился. Снег на солнце так и сиял. Ослепительная белизна на сотни шагов вокруг. Даже деревья на неблизком берегу облеплены снегом. Безветрие. Тишина. Сугробы, тронутые корочкой наста.

4

Харальд Прекрасноволосый, он же Харальд Харфагре, сменивший свое прозвище Косматый после того, как стал конунгом, постригся и вымыл голову.

– Лучше – сейчас, – Сергей качнул головой влево-вправо, потер рукавичкой подбородок. – Потом уже не получится.

– Тут ты прав, – согласился кудрявый. – Не получится. Значит, не станете молиться?

– А вы? – задал встречный вопрос Сергей.

Взрыв веселья.

– Ты мне нравишься, юный варяг, – сообщил кудрявый. – И за твою храбрость я подарю тебе еще немного времени. Насладись последними мгновениями этого мира и вспоминай его там, в чертогах славы.

Очень поэтично. Нурманы такое любят. И чувствовать красоту они умеют. Особенно в такие минуты. Когда грань между мирами тонка, как лезвие твоего клинка.

Или – чужого.

– Он думает, что умирать будем мы, – сказал Сергей, обращаясь к Дёрруду.

Убийца покачал головой.

– Вестфолдинг, – сказал он. – Они не отличаются особым умом.

– И очень самонадеянны, – заметил Сергей. – Помнишь Тангбранда-хёвдинга, которого я убил на отмели этим летом? Он ведь тоже норегом был. Из Трённелага, кажется. И тоже думал, что могуч, как сам Тор.

Нурманы слушали с интересом. Не перебивали. Ради хорошей истории об убийстве можно и подождать немного с новым убийством.

– Да. И ты прикончил его быстрее, чем я досчитал бы до десяти, – согласился Дёрруд. – Но я все же думаю, что тебе повезло.

– И ты снова прав, – в свою очередь согласился Сергей. – Удача – это мое второе имя.

– Ну, думаю, достаточно, – сказал кудрявый, опуская ладонь на рукоять меча.

История закончилась. Подробностей больше не будет. Значит, пора поговорить железу.

– Ты еще можешь уйти, норег. – Сергей улыбнулся. – Вы все еще можете уйти.

– Они не уйдут, – пробасил Дёрруд. – Я же сказал: вестфолдинги туповаты. А эти особенно. Иначе не бегали бы от своего Харальда, а договорились.

– И опять ты прав, Убийца, – кивнул Сергей. – Успеть понять, что ты не самый большой медведь в лесу, и вовремя унести ноги способен не всякий.

Слушая их спокойную беседу, Хлёдвир все же усомнился. Ненадолго, на миг, но заподозрил недоброе и метнул взгляд в сторону берега. Вдруг там засада?

Но он не увидел ничего, кроме снега. И ни одна ветка не дрогнула. Да хоть бы там и целый хирд прятался! Пока они добегут оттуда сюда, с этой парочкой храбрецов все будет кончено.

– Они могли бы, но не уйдут, – повторил Дёрруд. Неторопливо стянул рукавицы и бросил их в снег.

Опаньки.

Самоуверенность с норегских рож слетела вмиг. А кудрявый так вообще зубками скрипнул, увидев Дёррудовы татушки.

Хлёдвир сжал зубы, проглотив ругательство. То, что один из парочки оказался убийцей берсерков, объясняло многое.

Но их все еще было двенадцать против двоих. Так что ничего не изменилось. Просто задача немного усложнилась, вот и все. Теперь главное не просто убить этих двоих, но убить так, чтобы самим никого не потерять.

Норег сделал шаг назад, одновременно перебрасывая щит в боевое положение. И это же действие быстро повторила вся дюжина. Они столько лет стояли в одном строю, что давно превратились в единое целое. От полуторасотенного хирда их осталось всего двенадцать, но они выжили, потому что были лучшими. И убивать безумных воинов Одина им тоже приходилось. Пока они в строю, ни берсерку, ни тому, кто их убивает, строй не сокрушить.

Сергей тоже оценил противника. То, как они стоят, как держат щиты. И пришел к тому же выводу: такую стену щитов не разбить даже Дёрруду.

Дёрруду – не разбить. Вот только татушки Убийцы были не единственным сюрпризом.

Сергей успел увидеть промельк стрелы раньше, чем она вошла в шею норега, стоявшего левофланговым.

Вторая прошила бедро его соседа.

Недурной выстрел даже для Машега. Учитывая зимнее время, дистанция в двести шагов – это очень прилично.

Как и следовало ожидать, нурманы среагировали мгновенно. Большая их часть единым движением перестроилась, разворачиваясь в сторону берега, а оставшиеся так же мгновенно и слитно атаковали Дёрруда, справедливо посчитав его более опасным, чем Сергея. Сразу три копья, и все – в цель. Причем в динамике. Нореги рванули вперед, за секунду вдвое сократив дистанцию между собой и варягами.

Будь Убийца чуть менее расторопен, тут бы ему и конец. Но ключевые слова – «чуть менее».

От двух копий Дёрруд увернулся, третье ухитрился поймать и отправить обратно, причем тоже в того, кого он счел наиболее опасным: в кудрявого.

Тот умело принял копье на щит, но удар был так силен, что вестфолдинга вместе со щитом развернуло на девяносто градусов, из-за чего он не только сам разорвал строй, но и толкнул соседа, извлекавшего из ножен меч.

Сергей рванулся вперед, навстречу норегам, уйдя на третьем шаге вниз в одном из выпадов, в которых его натаскивал Избор. Но сделал это творчески: не с длинным уколом, а хлестом, достав запястье только-только вытащившего меч нурмана и укоротив тому правую руку. И на том же движении подсек саблей сразу обе ноги кудрявого. Зимние штаны против синдского булата не играют.