Ваше Сиятельство 6
Шрифт:
— Миссис Коннорс. Анна Коннорс, — представилась Элизабет, назвав имя своей школьной подруги и глядя под ноги: пройти дальше она не могла, опасаясь оставить кровавые следы на светлом ковре.
— Вам нужны тапочки, госпожа Коннорс. Сейчас мы мигом решим этот вопрос, — она позвала кого-то из служащих назвав размер тапочек, подходящих по ее мнению на ножки гостьи. — И вам обязательно нужен врач! Почему же Джозеф не догадался сразу повезти вас в лечебницу?!
— Врач, адвокат, это все немного позже. В первую очередь мне нужно прийти в себя, после ночного сумасшествия. Огромное вам спасибо, госпожа Берч за такую заботу, — на ум Элизабет пришли кое-какие полезные мысли, и она сказала так: — Вы не могли бы зайти ко мне в номер сразу, как я заселюсь? Или лучше минут через десять.
— Конечно, миссис Коннор, — она тоже понизила голос до шепота: — Я люблю секреты и умею их хранить.
Прислуга принесла вельветовые тапочки бордового цвета. Надев их, Элизабет поспешила наверх за девушкой-служанкой, ей так же не доверив свой тяжелый мешок. Комнатка оказалась небольшой с единственным окном, выходившим на близкую стену соседнего здания и вряд ли могла стоить 30 фунтов за сутки. Из мебели: небольшой шифоньер эпохи «Theodore’s Greatness», стол и два стула, кровать с потертым деревянным изголовьем. Бедно, но не так уж плохо в ее положении. В номере нет ни туалета, ни душа, но зато они совсем рядом, через три двери по коридору.
Первое, что сделала миссис Барнс, это заперла дверь и, устроившись за столом, начала выкладывать вещицы из коллекции виконта Уоллеса. Тубусы со свитками она доставать не стала — с ними пусть разбирается Алекс. Самым крупным и тяжелым предметом в мешке была египетская маска, Элиз вытащила ее лишь на несколько секунд, оглядела и вернула на место. Затем вытащила диадему из серебра или какого то белого металла, небольшой кинжал в ножнах из слоновой кости — в спешке, она не заметила его сразу, потому как хватала с разбитой витрины все подряд. Еще нагрудник, скорее всего стальной с изящной гравировкой в форме мальтийского герба. Эта совсем бесполезная для миссис Барнс вещь весила почти столько же, сколько золотая египетская маска. Еще она извлекла из мешка две каменные пластины, покрытые какими-то иероглифами. Вот тоже на какой черт они ей сдались?! Знала, бы выкинула еще в Эшере.
Все это Элизабет вернула в мешок, оставив на столе лишь два самых маленьких, и, пожалуй, самых полезных в данный момент предмета: медальон в виде шестиконечной звезды и браслет, похожий на извитую змейку с зелеными камешками-глазами. Скорее всего и медальон, и браслет были золотыми. Медальон баронесса убрала в сумку, на самое дно под фотоаппарат. А браслет еще пару минут повертела в руке, пытаясь хотя бы примерно оценить эту вещь. Поскольку вещица была в коллекции виконта Уоллеса, то она представляла ценность не столько как ювелирное изделие, сколько как вещь мистическая, как-то связанная с важными историческими событиями. Однако миссис Барнс сейчас очень были нужны деньги, а не реликвии, какими бы ценными они не оказались. Весил этот браслет несмотря на тонкий металл никак не меньше семи унций. А значит, если его сдать в ломбард, то можно было бы получить не меньше трех тысяч фунтов, даже без учета стоимости крупных бериллов в глазах золотой змейки. Хотя камешки могли быть и не бериллами.
В дверь постучали. Миссис Барнс задвинула мешок подальше под кровать, браслет положила в сумочку поверх фотоаппарата и поспешила к двери. Щелкнула замком, впуская госпожу Маргарет Берч.
— Немного обустроились? Номер не самый удобный, но думаю, на первое время вас устроит. Если решите остаться у нас на длительное время, я подберу вам что-нибудь удобнее. У нас последние дни прямо-таки наплыв постояльцев, но скоро кое-что освободиться, — сказала хозяйка, входя, и когда дверь закрылась, спросила: — Так о чем вы хотели со мной поговорить?
— Понимаете, госпожа Берч, все случившееся со мной, произошло так неожиданно и так потрясло меня, что я была вынуждена бежать из дома практически без денег и своих вещей. У меня не было времени собраться, иначе Джозеф убил бы меня. Однако, я прихватила с собой одну очень ценную вещицу — она досталась мне от моей богатой тетушки, госпожи Элиз Элмерз. Кстати, блистательной виконтессы, дружившей даже с самой герцогиней Фостер, — вот теперь миссис Барнс врала с легкостью и даже удовольствием. —
Ввиду того, что мне очень нужны деньги: на адвоката, целителя и сопутствующие нужды, мне придется продать это украшение, — Элизабет открыла сумочку, чтобы достать браслет.Внимательный взгляд хозяйки отеля тут же зацепился за паспорт, край которого виднелся за фотоаппаратом — синий паспорт с британским гербом с двойным вензелем внизу. Такие паспорта имели только дворяне. Теперь Маргарет Берч точно знала, что ее гостья вовсе не та, за которую себя выдает и вряд ли ее история о жуткой ссоре с мужем правдива. Или остается предположить, что в ее сумочке чужой паспорт.
— Вот, посмотрите. Эта очень ценная вещь, — Элизабет положила браслет на стол перед хозяйкой отеля. — Я буду вам очень благодарна, если вы поможете мне ее продать. Меня устроит, если я выручу за этот браслет хотя бы три тысячи фунтов, при том, что он стоит намного дороже. Разницу вы можете взять себе. Я бы сходила в ломбард или к ювелирам сама, но увы, не могу в таком виде. Пожалуйста, помогите, госпожа Берч!
Прежде чем ответить, Маргарет Берч взяла браслет со стола и долго разглядывала его, понимая, что это украшение в самом деле очень дорогое и, скорее всего, древнее. Тем более, если приглядеться к таинственным знакам на внутренней стороне браслета. Гостья, назвавшаяся Анна Коннорс не переставала ее удивлять.
* * *
На лицо князя смотреть было весело: оно сначала порозовело, при чем весьма неравномерно, затем на нем проступило глубокое недоумение. После чего пронзительный взгляд Бориса Егоровича метнулся к Ольге. И уже потом князь все-таки заулыбался. При чем искреннее, от всей души.
— Саш, с Ольгой вопрос как бы решенный — забирай! Но сначала отечество спаси! — его улыбка стала еще шире.
А Ольга рассмеялась, пряча лицо у меня на груди.
— Борис Егорович, отечество — это святое! Спасать однозначно будем! Сразу вам не скажу, каким образом я это сделаю — мой план еще не готов. Но у меня есть несколько неплохих задумок. Аж три, — загибая пальцы, вычислил я. — И связаны они с магией. Не хочу здесь погружаться в подробности — они все равно вам будут непонятны и неинтересны.
— Минутку, — Ковалевский поднес эйхос ко рту, покручивая лимбы, выставил нужный номер и сказал в прибор: — Анатолий Сергеевич, я задержусь минут на пятнадцать. Прошу отметить, есть очень хорошие новости. Подробности позже сообщу, — затем вернул эйхос на стол и вернулся взглядом ко мне, явно ожидая продолжения.
— Так вот, я постараюсь решить этот вопрос завтра и или послезавтра, — сказал я, открывая коробочку «Никольских». — К сожалению стопроцентных гарантий дать не могу, но для вашего спокойствия скажу: скорее всего все у нас получится. Победим мы в этой войне. Ведь на нашей стороне правда, забота об отечестве и немного хорошей магии, — я прикурил.
— И боги! — заметила Ольга, возможно намекая на мой предстоящий визит к Артемиде.
Хотя я не собирался просить богиню о помощи — сами разберемся. А помощь богов, это уже крайняя мера, при чем она не всегда работает. Есть такая поговорка в одном из моих излюбленных миров: «На бога надейся, а сам не плошай». Я бы даже так ее повернул: «На богов особо не надейся — верь в себя». Ведь в каждом из нас скрыты огромные силы, просто не все об этом знают.
— Сань, что для этого нужно? Давай обстоятельно, с нашей стороны какая помощь? Маги, какая-то боевая сила, иные способы поддержки — все предоставим, — Ковалевский тоже соблазнился запахом табачного дыма и выдвинул ящик стола в поисках сигар. — Я не совсем понимаю, как ты собираешься решить этот вопрос, но я точно знаю, он очень-очень непрост. За Козельским стоит гораздо больше, чем просто Ведомство Имперского Порядка. Я прекрасно понимаю, ты — человек выдающийся и твои способности как мага огромны, но очень хочу, чтобы ты верно оценил силы. Особо замечу, — он постучал пальцем по столу, — у Козельского в главном корпусе Ведомства всегда находятся маги. При чем очень серьезных, перешедших к нему из верхушки коллегии и имеющие особые таланты.