Ваше Сиятельство 6

— Борис Егорович, вы по этому вопросу не беспокойтесь. Я оцениваю все верно. У меня есть инструменты влияния на самого Козельского, и есть кое-какие замыслы в подходе к решению этой проблемы. «Операция Гром» — так это у Григория Юрьевича называется? — уточнил я — князь кивнул, я вдохнул табачный дым и продолжил: — Против его «Операции Гром», мы проведем свою, назовем ее «Заземление». Да, кстати, Козельский ждет меня сегодня-завтра для душевной беседы, даже сообщение на эйхос прислал. Грех не воспользоваться. А недавно он присылал ко мне своего человека, якобы какого-то серьезного мага. Оля знает, чем это кончилось для серьезного мага, — я подмигнул своей невесте.

— Хорошо, Сань. Если ты действительно сможешь как-то решить вопрос с Козельским, то честь тебе и хвала. И конечно от Дениса Филофеевича высокая награда, но это уже только потом, когда он вступит в свои права престолонаследника. Мы очень на это надеемся и верим в тебя, — Борис Егорович откусил кончик сигары, поглядывая на меня темными, внимательными глазами. — Давай тогда так договоримся: пятница и суббота в твоем распоряжении — решай это дело как сочтешь нужным. Я все время на связи, любая необходимая помощь, любое содействие — сразу мне сообщением на эйхос. Все решим, но лучше не говори о том, что тебе требуется напрямую. Если у тебя что-то за эти дни не выйдет, то боюсь, придется прибегнуть к плану Лапина, а его план не очень хороший. Я бы даже сказал, очень нехороший.

— Просветите? — я выпустил сизую струйку дыма.

Ковалевский явно не хотел об этом говорить, и уже пожалел, что упомянул князя Лапина, хотя я после первого и пока единственного посещения нашей базы в Сибири знал, что Ростислав Сократович является одним из руководителей «Сириуса», при чем скорее всего он возглавляет службу безопасности или какое-то теневое крыло, не подчиняющееся напрямую военным.

— Пап, ну скажи! — настояла Ольга, которая мало участвовала в разговоре, но была полна интереса.

— Да нечего особо говорить. Плохой план — просто силовое решение проблемы, пока не вернулась Глория с императором. Силовое по отношению к Козельскому и иже с ним. Ладно, не будем об этом, — Борис Егорович пыхнул сигарой. — Очень надеюсь, что до этого не дойдет, потому как неизвестно чем такое дело закончится. Во-первых, сам Козельский готов к силовому противостоянию, а во-вторых, Филофей Алексеевич за такое накажет строго, так что полетят чины, и царевич здесь вряд ли сможет на него повлиять. Пока думаем, как можно провернуть этот план наиболее деликатным образом, так чтобы не было слишком много шума, и чтобы перед императором хоть как-то обосновать необходимость этого.

— Я понял, Борис Егорович. Вы уж как-то не спешите с «планом Лапина». Давайте сначала попробуем мое «Заземление». В общем, времени у меня до полуночи субботы и очень постараюсь, чтобы вам не пришлось прибегать к тем крайне нежелательным решениям, — заверил я, встал и стряхнул пепел в пепельницу князя.

— Да, Саш, на этом и порешим, — Ковалевский тоже встал и пожал мне руку.

Впервые от него такой жест по отношению ко мне — жест мужской, подчеркивающий высокую значимость наших решений и доверия.

Долго я у Ковалевских не задержался. Мы пообедали с Ольгой — князь к тому времени срочно отбыл на какую-то встречу, полагаю по всем тем же беспокойным делам вокруг «Сириуса» и престолонаследия. После обеда Оля подвезла меня к Торопову, а сама поехала на Таганку, где принимала участие в заседаниях общества «Софос».

Все что хотел Геннадий Степанович это предупредить меня насчет Козельского, но не хотел делать это через эйхос или коммуникатор. Настало такое время, что конспирация имеет значение. Сыщик сразу усадил меня за стол, его помощник тут же подал кофе с печеньем и шоколадом, хотя я отказывался. Ну куда в меня еще, после обеда у Ковалевских? А затем Геннадий Степанович наговорил о Козельском много чего. Наговорил такого, что пересказывать не хочется, но если кратко: редкий мерзавец этот князь. И рука об руку с британской разведкой, и связи у него обширные в Лондоне, благодаря, конечно, Глории. И здесь, в России он из Ведомства Имперского Порядка сотворил настоящего спрута для личных нужд, оплетающего щупальцами все важные структуры нашей империи. Впрочем, многое я знал и без Торопова. Даже поделился с ним кое-какими сведениями о Григории Юрьевиче, которых сыщик не знал. И наш общий враг — Джеймс Лаберт, бежавший в Лондон, без сомнений тоже был человеком, тесно связанным с князем Козельским. С Лабертом к моменту моего визита в агентство, еще вопрос не решили, но в ближайшие дни должен он предстать перед Аидом за все зло, которое совершил.

После Торопова я все же успел ненадолго заехать домой, переоделся, похвалился перед мамой успешной сдачей первого экзамена и поспешил к Артемиде. Кстати, по пути мне пришла в голову полезная мысль, и я подъехал к лавкам на проспекте Новых Механиков, купил там роскошный букет бледно-кремовых роз. Видно, уроки госпожи Ковалевской возымели свое действие.

Войдя в храм Артемиды Берегущей, я постоял минутку, привыкая к полумраку, поглядывая на прихожан возле алтарей. В свете огня, горящего в больших бронзовых чашах, и легкого дыма курений, который плыл по залу, было стойкое ощущение присутствие самой богиня и небесного таинства. Таинство в храме действительно происходило: люди взывали к богине, и их мысли, их желания и надежды, обращенные к Артемиде, давали силу ее божественной сущности, питали ее энергией. В ответ Небесная Охотница на самом деле помогала многим из обратившихся. Конечно, очень редко она принимала участие в жизни того или иного человека напрямую, как например это случилось с Элизабет, но для молившихся обстоятельства складывались так, что наиболее пылкие просьбы исполнялись.

Я тоже подошел к алтарю, положил в жертвенник золотую монетку, и прикоснувшись в намоленному камню. Он, истертый бесчисленными касаниями человеческих рук, служил проводником между нашим миром и Артемидой. Прикрыв глаза, я обратил мысли к моей возлюбленной богине. Просто сказал: «Я здесь, моя дорогая! С любовью к тебе!». Постоял немного, зная, что сейчас мой посыл потечет к ней по невидимому энергоинформационному каналу, и он, укрепленной волей и силой мага, будет в тысячу раз сильнее многих других.

Затем я подхватил охапку роз, коловших мне руки, отступил в сторону и нашел взглядом ту самую жрицу — Атнею. Когда я подошел, она мгновенно узнала меня и проводила в известную уже комнату, где предстояло немного подождать. В этот раз дальняя стена растворилась сразу, едва жрица закрыла за мной дверь.

Что меня удивило: портал открылся не в то место, с которого я начал путь ко дворцу охотницы прошлый раз. Здесь так же звенели водопады, так же текла между камней прозрачно-голубая река, и так же зеленел южный лес по склонам гор, но готов поклясться — прежде я здесь не был.

Глава 21

Секрет Артемиды

Похоже, что Небесная Охотница решила пошутить надо мной или подвергнуть меня испытаниям. Выйдя из портала, я остановился на берегу горной речки, которую питало множество водопадов, и не знал, в каком направлении идти. Передо мной открылся на редкость живописный пейзаж — залюбуешься, но вот с указанием пути, даже хотя бы со скромным намеком на таковой здесь имелись проблемы. По эту сторону реки, где находился я и выход из портала, вставали высокие скалы, хотя между ними имелись проходы, круто уходившие куда-то вверх. Другой берег реки тоже был скалистый, но желтые каменные выступы там прервали языки густого леса, небольшие ущелья, кое-где со скал срывались водопады.

Чтобы найти дорогу, мне пришлось войти во второе внимание и дополнительно задействовать интуицию. Она, беспощадная, заставила меня промочить ноги, переходя на перекате на противоположный берег реки. Я старался прыгать с камня на камень, но все равно имелись такие участки, где пришлось брести по колени в холодной воде. Пройдя выше по течению ближе к двум самым большим водопадам, я обнаружил широкую лестницу.

Ступени вели наверх мимо останков древнего храма. Вообще во владениях Артемиды полно подобных мест, где величественная дикая природа соседствовала со столь же величественными сооружениями, похожими на останки древних святынь. Однако, у меня имелись подозрения, что все эти храмы, может не все, но почти все — не более чем божественные декорации, цели которых придать владениям Небесной Охотнице тот вид, что ей нравился. Надо сказать не только вид: в этих местах, как и во владениях Геры все пространство наполняла высокая магическая сила. Я чувствовал множество ее источников, столь могучих, что они могли бы насытить меня на полчаса, даже если бы я был полностью опустошен.