Василиса Премудрая. Нежная жуть в Кощеевом царстве

— Не бойся, княжна, я добра тебе желаю, — весело проговорила Яга, забавляясь моими опасениями.

Я бы, может, и рада не бояться, да как-то сложно быть смелой, когда ведьма позади стоит. Руки ее, теплые и мягкие, легли на мои плечи, волос коснулось легкое дыхание:

— Пусть все беды и хвори, все невзгоды и печали обходят тебя стороной, — напевно произнесла она, поцеловав меня в макушку, — такое мое слово.

Кощей был доволен, это сложно было не заметить. Я же испытала стыдное облегчение, когда ведьма отстранилась и отошла, возвращаясь на свое место. Да только тепло ее рук еще долго согревало мои плечи. А сила слов — ненавязчиво и мягко усмиряла что-то в груди.

— Вам с дороги отдохнуть надо, — заметила Яга, с гордостью наблюдая за тем, как во мне приживается его дар.

На радость мне и на холодный сон царя, спать меня уложили в маленькой комнатке, коодной из стен которой служил бок натопленной печи. По первой я упрямилась и хотела уложить там Кощея, ему-то тепло нужнее. А он лишь посмеивался такой моей заботе и не соглашался, и успокоилась я лишь когда государь примирительно сказал:

— Это тепло меня не согреет, так стоит ли тратить его впустую? Ложись тут.

Куда определила на ночь царя Яга я не знала, меня оставили одну с подушкой и мягким одеялом в обнимку. Недолго полюбовавшись широкой лавкой, на которой предстояло спать, я неохотно кинула на нее подушку.

Казалось, после того, как я весь день проспала, ночью уж точно глаз не сомкну. Но ведьмин дар и тело утомленное поездкой даже во сне, решили по-своему.

Уснула я крепко, стоило только голове коснуться подушки. Разве что, подивилась тонкому, приятному запаху, что исходил от нее, да так и вырубилась, не додумав мысль.

* * *

Казалось, я только сомкнула глаза, а в следующее мгновение уже проснулась по чужому желанию.

Будили меня настойчиво тряся за плечо.

— Да очнись же ты, непробудная, — шипели из темноты неприятным, но знакомым голосом, который я узнала сразу. И радости мне это не принесло.

— Ты откуда здесь? — спросила хрипло, присев раньше, чем даже проснулась, только чтобы избавиться от нежеланного прикосновения.

— Следил за вами от самого замка. Не сидится тебе на месте, бесова дочка? — зло выплюнул Иван, поражая мое воображение своей выносливостью. А по нему и не скажешь, что способен пешком такие расстояния преодолевать… да и стрелять метко он никогда не умел. И вообще не походил на того, кто сам был способен хоть на какое-то свершение… Тут уж подозрения сами собой закрались, без моего дозволения.

— И чем еще кроме заговора защитного тебя ведьма одарила? — недобро спросила я. В зыбкой темноте, что мягко рассеивал легкий лунный свет сочащийся сквозь окошко, разглядеть царевича было сложно. Лишь белки его глаз странно белели, будто полные магии.

— Не твоего ума дело, — огрызнулся он. — Подымайся, я тебя вызволять пришел. Времени совсем не осталось, а она по этим чертовым землям разъезжать вздумала. Уж когда я тебя отцу твоему верну, потребую, чтобы выпорол.

Желание поднять шум, перебудить всех в избушке, приманить Кощея и посмотреть, как с царевича вся спесь сползет при встрече с настоящей силой, удалось подавить с трудом.

Вызнать, чем его Марья одарила в земли Тринадцатого царства запуская мне хотелось больше, чем просто утолить низкий мстительный порыв отыграться за его невежество и наглось.

— Она тебя магией напитала, да? Но разве так можно?

— Подымайся! — грозно рыкнул Иван, ухватив и скомкав рубаху на моем плече, треск ткани заставил меня злорадно хохотнуть:

— Это Яги рубашка. За порченную вещь перед ней ответ держать будешь, — пообещала я, вывернувшись из его разжавшихся на миг от неожиданного известия пальцев. Проворно скатилась с лавки и у противоположной стены оказалась раньше, чем царевич опомнился. — А теперь отвечай, иначе не сдобровать тебе.

— Василиса…

— Закричу. — пообещала я. И пусть Кощей ловит Ивана и обменивает его жизнь на мою. Сейчас, глядя на своего бывшего жениха, я особенно ясно поняла, насколько же лучше жених нынешний. И пусть холодный как труп и страшный как смерть, это мелочи. И обогреем и откормим…главное, что мне при взгляде на него дурно не делается.

— Кости мои она заговорила, чтобы я ни боли, ни усталости не чувствовал, из твоих волос один браслет сплела, что путь к тебе указывал, а из крысиных костей другой собрала, что невидимым меня для нечисти делает и он почти распался. — ответил царевич, с трудом сдерживать гнев. Не привыкший подчиняться, он едва терпел и утешал себя, сдается мне, лишь мыслями о том, как я визжать буду под суровой розгой.

— Чего?

Он стремительно, в раздражении подошел к окну, встал в лунном свете и дернул рукав рубахи, показывая мне нить, на которой осталось всегда четыре косточки, одна из которых наполовину почернела и взялась крошиться.

— Время истекает, нужно уходить. Возмем твою кобылу, так быстрее будет…

Я продолжала прятаться в тени, рассеянно прокручивая на пальце кощеево кольцо. И занимал меня сейчас лишь один вопрос:

— А все же как ты сюда пробрался? — хороший, к слову вопрос, правильный. Даже пусть и защищенный Марьиной магией, как он умудрился пробраться мимо двух сильнейших существ во всем Тринадцать королевстве?

— Правду говорят, дуры вы бабы, — ругнулся Иван, собираясь уже броситься на меня.

Остановил его сварливый вопрос:

— Это кто так говорит?

Царевич побелел и будто в пол врос. А следом за вопросом, окончательно добивая моего новоявленного спасителя, раздалось усталое:

— Яга, ну просил же.

— Так ить, чего ж он меня обижает? — возмутилась ведьма. — И вообще, видно ж, что девка не хочет с ним никуда идти, чего ж дальше ждать?

И из темного угла, на зависть Мышу, утратившему такую способность, показалась Яга. В рубахе провокационной длинны, с растрепанной седой косой и опасным блеском в темных глазах.

Неразборчиво что-то булькнув, Иван безвольно осел на пол. Только, смотрел при этом он не ведьму, а за нее — на хмурого Кощея, возвышавшегося за плечом Яги.

Собственно, будь я чуть впечатлительнее, тоже чувств лишилась бы…или завизжала…

Ночь вдали от источника тепла обезобразила царя.

Кожа его вновь посерела, губы высохли и растрескались, а в запавших глазах читался жуткий, звериный голод, рождая в душе непроизвольный порыв немедленно принести в честь его кровавую жертву, чтобы утолить этот голод и отвести беду.

— А вы…давно там? — спросила я, старательно проговаривая каждое слово, следя, чтобы голос не дрожал.

— С самого начала. Я этого задохлика почуяла как только он на порог мой стал, ни одна ведьминская безделушка от меня в моем же доме не укроет, — гордо ответила Яга.

— А чего ж не это… — я кивнула на Ивана не в силах верно сформулировать мысль. К счастью, этого и не нужно было, меня поняли и так.

Пожав плечами ведьма очень по-ведьмински сдала своего государства:

— Да Кощей хотел, чтобы ты сама его выбрала, по доброй воле от царевича отвернулась. Вот и ждали мы покуда ты отворот этого заморышу дашь И настоящего мужчину выберешь. А ты все тянула и тянула…