Вавилон-17. Пересечение Эйнштейна
Шрифт:
– Интересно, ш’ион на корабле тоже говорит на Вавилоне?
– Вот и мне интересно.
Коготь огляделся:
– Это что, все? А где остальные?
– Прошу прощения.
Они обернулись.
Стена опять раскрылась. Худенькая девочка с зеленым платком на коричневых волосах держит миску.
– Хозяин сказал, что вы встали. Вот я вам принесла.
Веки на больших карих глазах заморгали, словно птичьи крылышки. Она указала на миску.
Ридра распознала в голосе искренность, но в то же время и страх перед чужаками. Однако тонкие
– Спасибо большое! Ты очень добрая.
Девочка слегка поклонилась и улыбнулась.
– Я знаю, ты нас боишься. Не надо.
Страх отступал, острые плечи расправлялись.
– Как зовут твоего хозяина? – спросила Ридра.
– Тарик.
Ридра выразительно глянула на Когтя.
– А мы в «Горе Тарика»? – Она взяла миску. – Как мы сюда попали?
– Он оттащил ваш корабль от центра новой Лебедь-сорок два. Вы выпрыгнули из стазиса, и у вас отказали генераторы.
Коготь зашипел (так он обычно присвистывал):
– Те’ерь ясно, ’очему мы вырубились. Если дрейфовать с такой скоростью…
От этой мысли у Ридры словно пробку из живота вышибло.
– Значит, мы и правда неслись прямо в новую. Может, все-таки не было пилота.
Коготь снял с миски белую салфетку:
– Ка’итан, ’оешь курочки.
Обжаренные куриные бедрышки были еще горячие.
– Сейчас. Надо кое-что прояснить.
Она вновь обратилась к девочке:
– То есть «Гора Тарика» – это корабль, правильно? И мы на нем?
Девочка убрала руки за спину и кивнула:
– Хороший корабль.
– Но явно не пассажирский, – продолжала Ридра. – Что за грузы вы возите?
Неудачный вопрос. Снова страх. Не просто личное недоверие к чужакам, а что-то более укоренившееся, официальное.
– Мы не возим грузы, мэм. – И тут же скороговоркой: – А вообще мне с вами говорить нельзя! Пусть вам Тарик скажет.
И девочка отступила в стену.
– Коготь, – сказала Ридра, почесывая в затылке, – космических пиратов ведь больше нет?
– Транс’ортные корабли не угоняли уже лет семьдесят.
– Так я и думала. Ну и куда мы попали?
– Без ’онятия.
Но тут на сияющих пластинах его щек зашевелились голубые отсветы. Шелковистые складки над бровями наползли на темные диски глаз.
– Оттащил «Рембо» от Лебедя-сорок два? Ясно, ’очему они его называют горой. Эта хреновина размером, наверно, с военный корабль.
– Да, но Тарик совсем не похож на космолетчика.
– И бывших зэков в армию тоже не берут. Куда мы угодили, ка’итан?
Она вытащила из миски куриную ножку.
– Поговорим с Тариком – узнаем. – (В гамаках зашевелились.) – Только бы с ребятами все было в порядке. И почему я ее не спросила, здесь ли все остальные? – Она подошла к Карлосу. – Как мы себя чувствуем?
Тут наконец она заметила, что сеть пристегнута к нижней части гамака на кнопках.
– Голова раскалывается, – ухмыльнулся Карлос. – Кажется, похмелье.
– Когда похмелье, так не скалятся. Да и что ты знаешь о похмельях-то?
Расстегивать
кнопки было в три раза дольше, чем разорвать сетку.– На ужине винища напился, – ответил Карлос. – А что случилось?
– Когда выясню, скажу. Подъем!
Она перевернула гамак, и он скатился на пол. Смахнул челку с глаз.
– Где остальные?
– Кайл вон там. Нас тут четверо.
Коготь тем временем освободил Кайла, который сидел свесив ноги с гамака и пытался запихнуть в нос костяшки пальцев.
– Эй, дружище, – сказал Карлос, – ты как?
Кайл пальцами одной ноги провел по ахиллову сухожилию другой ноги, зевнул и в то же время пробормотал что-то неразборчивое.
– Да нет, – ответил Карлос. – Я сам проверил, когда вернулся.
М-да, подумала Ридра, есть еще языки, которые осваивать и осваивать.
Теперь Кайл чесал локоть. Вдруг надавил языком на краешек рта и взглянул вверх.
Ридра посмотрела туда же.
Из стены вновь выдвигался пандус. На этот раз он дошел до пола.
– Пройдемте со мной, Ридра Вон.
В темном проеме, вооруженный и сребровласый, показался Тарик.
– Что с остальными членами моего экипажа? – спросила Ридра. – С ними все в порядке?
– Они в других палатах. Если хотите их увидеть…
– С ними все в порядке?
Тарик кивнул.
Ридра шлепнула Карлоса по затылку. Шепнула ему:
– До скорого!
В столовой под арочными сводами и галереями тусклые, словно сложенные из камня, стены были украшены зелеными и бордовыми гобеленами со знаками зодиака и батальными сценами. И звезды… Сперва она решила, что пустота с мигающими огоньками за подпирающими галерею колоннами, – панорамный иллюминатор. Но это была огромная, сто футов в длину, проекция окружающей корабль ночи.
Мужчины и женщины разговаривали за деревянными столами, стояли вдоль стен. Широкая лестница вела вниз к увешанному кастрюлями, сковородками и блюдами длинному окну со столом раздачи, уставленным едой и кувшинами. По другую сторону окна помещался бело-алюминиевый камбуз, где люди в фартуках готовили ужин.
Когда они вошли, все обернулись к ним. Кто поближе, приложили пальцы ко лбу, отдавая честь. Ридра вслед за Тариком поднялась на возвышение с мягкими скамьями.
Подбежал грифон:
– Хозяин, это она?
Тарик обернулся к Ридре, его каменное лицо смягчилось.
– Вот он меня развлекает, он меня отвлекает, укрощает гнев. В нем, капитан Вон, мое чувство юмора, которого, как вас заверит тут любой, у меня нет. Эй, Клик, приготовь-ка нам места! Будем совещаться.
Пернатая голова кивнула, подмигнула черным глазом, и Клик принялся взбивать подушки, на которые через минуту опустились Тарик и Ридра.
– Тарик, каким курсом идет ваш корабль?
– Мы держимся в Поясе Спечелли. – Он отбросил плащ со своего трехглавого плеча. – Каковы были ваши координаты, прежде чем вы попали в воронку новой?