Вавилон-17. Пересечение Эйнштейна

– Мы… вылетели с военных заводов в Армседже.

Тарик кивнул:

– Вам повезло. Другой теневик прошел бы мимо, и вы без генераторов угодили бы прямо в звезду. Из такой бестелесности не возвращаются.

– Да уж…

При мысли об этом у Ридры засосало под ложечкой.

– Теневик? – переспросила она.

– Да. Как «Джебель-Тарик».

– Я, честно говоря, не знаю, что такое теневик.

Тарик хохотнул мягким, круглым, глубоким смешком:

– Может, оно и к лучшему. Надеюсь, вам не придется пожалеть о том, что теперь узнали.

– Я вся внимание.

– Пояс Спечелли радионепроницаемый. На относительно большом расстоянии любой корабль, даже такая гора, как «Тарик», не поддается обнаружению. Кроме того, Пояс идет вдоль гиперстатической стороны Рака.

– Эта галактика находится под захватчиками, – непроизвольно насторожилась Ридра.

– Пояс – граница Галактики Рака. Мы… ее патрулируем и делаем так, чтобы корабли захватчиков… ее не пересекали.

В его лице Ридра заметила колебание.

– Но неофициально?

Тарик снова хохотнул:

– А как иначе, капитан Вон? – Он погладил перья между лопатками Клика, шут выгнул спину. – Даже военные корабли регулярных частей, находясь в Поясе, из-за радионепроницаемости не в состоянии получать приказы. Так что в Штаб-квартире Альянса смотрят на наши дела сквозь пальцы, лишь бы мы свою роль исполняли. Они не могут отдавать нам приказы, не могут и снабжать оружием и припасами. Приходится игнорировать некоторые правила захвата и положения о трофеях. Космолетчики называют нас мародерами. – Он пристально взглянул на нее. – Мы верные слуги Альянса, капитан Вон. Но… – Он поднял руку, сжал пальцы в кулак и ударил себя по животу. – Но если мы хотим есть, а кораблей захватчиков поблизости не видно, то что поделать? Берем, что пролетает мимо.

– Ясно, – сказала Ридра. – Значит, меня взяли?

Ей вспомнился худосочный барон, всегда словно размышляющий, не наброситься ли.

Тарик разжал кулак:

– Разве у меня голодный вид?

– Да нет, вполне упитанный, – усмехнулась Ридра.

Он кивнул:

– Месяц выдался удачный. В противном случае мы бы так любезно сейчас не беседовали. Но вы наши гости – пока что.

– Тогда не поможете отремонтировать генераторы?..

Жестом руки Тарик ее прервал.

– Пока что, – повторил он.

Пока говорили, Ридра сдвинулась к краю скамьи; теперь же вновь откинулась назад.

– Подай книги, – попросил Тарик Клика.

Тот проворно нырнул в стоящий рядом с топчанами шкаф.

– Мы живем в постоянной опасности, – продолжил хозяин. – Потому, возможно, умеем жить. Ценим культуру – когда есть время. Когда увидел название вашего корабля, решил послушаться Мясника и вытащить вас. Хотя мы тут и не совсем проклятые, нечасто нас посещает поэт.

Ридра постаралась улыбнуться аллюзии как можно вежливее.

Клик принес три тома – в черных переплетах с серебряным обрезом.

– Мой любимый – второй. – Тарик взял их в руки. – Особенно меня поразили «Изгнанники во мгле». Вот вы говорите, о теневиках никогда не слышали, но вам знакомы чувства, которые «опутывают ночь, чтоб тебя связать», – так ведь у вас? Третью книгу я, честно говоря, не понял. Но там много аллюзий и пародий на современные события, а мы тут за всем следить не успеваем. – Он пожал плечами. – Первую книгу мы… изъяли из собрания капитана захватнического транспорта, который сбился с курса. Вторая… гм, вторая снята с военного корабля Альянса. Там еще, кажется, надпись была.

Он открыл обложку и прочитал:

– «Моему Джонни по случаю первого вылета. У нее так хорошо все сказано, что я сама очень хотела сказать. Люблю очень-очень. Твоя Ленья». – Он захлопнул книгу. – Трогательно. Третью я раздобыл месяц назад. Но говорить о ней мы не будем, пока несколько раз не перечитаю. Я поражен прихоти судьбы, которой было угодно свести нас. – Он положил все книги себе на колени. – Когда вышла третья?

– Почти год назад.

– Есть ли четвертая?

Она покачала головой.

– Можно полюбопытствовать, над чем вы сейчас работаете?

– Сейчас ни над чем. Написала несколько коротких стихотворений. Издательство хочет выпустить их книгой, но я планирую подождать, пока напишется большая, выдержанная поэма – чтобы уравновесить.

– Понимаю. Но ваше молчание лишает нас огромного удовольствия. Если пожелаете создать что-нибудь на борту «Джебеля», почту за честь. Во время трапез у нас звучит музыка, а артисты – под управлением хитроумного Клика – дают драматические и комические представления. Если вам будет угодно сочинить для нас пролог или эпилог, в любой угодной вам манере, можете рассчитывать на благодарную аудиторию.

Он протянул ей коричневую твердую руку. Когда тебя ценят, чувство не теплое, поняла Ридра, а холодное; ты улыбаешься, а в спине пропадает напряжение. Она в ответ протянула свою:

– Спасибо, Тарик.

– Вам спасибо. С вашего позволения, я распоряжусь выпустить ваших людей. Могут ходить по всему кораблю свободно.

Тут взгляд его карих глаз сместился в сторону.

– Мясник.

Тарик кивнул, Ридра тоже обернулась.

Ниже на ступенях стоял тот самый осужденный, который в первый раз появился на пандусе.

– Что там за пятно в квадрате Ригеля? – спросил Джебель.

– Альянс убегает. Захватчик догоняет.

Лицо Тарика нахмурилось, затем разгладилось.

– Ничего, пускай. Этот месяц – тучный месяц. Зачем расстраивать наших гостей сценами насилия? Это Ридра…

Мясник влепил правым кулаком в свою левую ладонь. Люди в столовой обернулись. От резкого звука Ридра вздрогнула и теперь пыталась осмыслить легкое подрагивание этих мышц, застывшее выражение полногубого лица: стремительная, но неясная враждебность, бунт против тишины, страх перед прерванным движением, безопасность в молчании, наполненном бешеной деятельностью…

Вновь заговорил Тарик, но голос его звучал уже ниже, тише, жестче:

– Ты прав. Хотя какой цельный человек не бывает по любому вопросу о двух разных мнениях, а, капитан Вон? – Он поднялся. – Мясник, идем на сближение. Они в часе от нас? Прекрасно. Сперва понаблюдаем, затем ударим, – он улыбнулся Ридре, – по захватчикам.

Руки Мясника разомкнулись, и Ридра прочитала в них облегчение (или высвобождение). Он снова задышал.

– Готовь «Джебель», а я провожу нашу гостью туда, откуда будет удобнее смотреть.