Вавилонская башня

— Ну, что вы делаете?! Какого чёрта вам здесь надо? — чуть не плача сетовал рыбак. — Такая рыба из-за вас ушла!

— Откуда ты знаешь, что это была рыба, да тем более большая? — спросил Игорь.

— Ну, ни водолаз же за крючок дёргает?

— А почему ты считаешь, что она ушла из-за нас? — поинтересовался Андрей, вылезая из кустов.

— Вы так топаете, будто стадо слонов гуляет.

— Сашка, у нас к тебе дело, — серьёзно начал Игорь.

Понимая, по лицам Игоря и Андрея, что рыбалка не идёт ни в какое сравнение с тем делом с которым пришли ребята, Саша отвернулся от удочек и подошёл к приятелям.

— Ну, что за дело?

— Сашка, тебе мать про Вавилонскую башню рассказывала?

— Мне отец про неё рассказывал.

Андрей и Игорь переглянулись.

— Ну!? — спросили они хором.

— Что ну? — не понял Саша.

— Что он тебе рассказывал?

— Короче это была водокачка.

— Какая водокачка?

— Обыкновенная водокачка, которую потом взорвали.

— А почему она Вавилонская? — спросил Андрей.

— Потому что её Гитлер построил.

— А причём тут Гитлер? — не понял Игорь.

— Я и сам не знаю. Отец давно это рассказывал. Я ещё маленький был.

— Значит, тебе это отец рассказывал, а не мать? — переспросил Игорь.

— Отец.

— Но ведь у тебя мать верующая.

— Ну и что? Мать со мной вообще на религиозные темы никогда не разговаривает. Она считает, что у каждого человека своя дорога к Богу и никого подталкивать на эту дорогу нельзя. А что собственно случилось?

— А случилось то, — заговорческим тоном стал объяснять Игорь, — что нам всем эту историю рассказали отцы…

— И рассказали её по-разному, — продолжил за товарища Андрей.

— Следовательно, если мы сейчас пойдём к Кольке, — въехал в тему Саша, — то он нам тоже скажет, что узнал эту историю от отца…

— И расскажет её совершенно по-новому, — закончил коллективную мысль Саша.

Ребята, не теряя времени, быстро юркнули в кусты и скрылись. Поплавок резко дёрнулся и скрылся под водой. Леска натянулась и стала потихоньку стягивать валявшее на берегу удилище в воду. Река подхватила удочку, покружила её в водовороте и унесла за горизонт.

Кузьма с сыном вышли из леса с двумя большими охапками хвороста.

— Фу, дотащили, — сказал Кузьма, кидая хворост на землю. — Я к мужикам пойду, а ты перенеси хворост к женщинам, да побыстрее, а то костёр может потухнуть.

Кузьма показал рукой на полянку которую тонкой пеленой, как кружево, накрывал дымок от костра.

— Вы скоро придёте? — спросил Коля.

— Пособираем пока светло, чтобы вечером не бегать.

Отец опять ушёл в лес. Коля отдохнул немного и уже собрался поднять с земли охапку, как увидел ребят. Те окружили его и стали сверлить его взглядами.

— Вы чего? — насторожился Коля.

— Тебе кто про вавилонскую башню рассказывал мать или отец? — вместо ответа спросил Игорь.

— Отец. А что?

— Так я и знал, — Андрей толи от досады, толи от удовольствия, что расчёты оказались верны, звонко хлопнул ладонью по ноге.

— Колька, дело у нас серьёзное. Рассказывай, что тебе говорил отец?

Напрасно Николай говорил про костёр, который вот-вот может потухнуть, напрасно пытался понять в чём собственно состояла серьёзность. Товарищи были настроены решительно и не собирались уступать. Поняв, что рассказать будет быстрее, чем припираться, Николай начал свой рассказ:

— … понимаете, эта башня находится внутри нас, — при этом рассказчик показал рукой куда-то в область грудной клетки, — и её ни в коем случае нельзя строить. Но если человек всё-таки начнёт строить её, то она всё равно окажется разрушена.

Приятели переглянулись между собой и недоверчиво посмотрели на Николая.

— Понимаете, это притча и её следует понимать именно так.

— Не понимаю, зачем же строить, если заранее знаешь, что она будет разрушена? — разочаровался в услышанном Андрей.

— Потому, что люди не могут её не строить.

— Почему? — спросили хором трое.

— Потому, что они грешны.

Ребята опять переглянулись.

— Башня это наши пороки: жадность и зависть. Одним словом, желание быть выше других.

— Ну и…

— Её невозможно построить, потому, что когда люди начинают строительство, они перестают понимать друг друга — начинают говорить на разных языках.

— А потом что?

— Ничего. Башня начинает рушиться. Если она была достаточно большая, то может даже придавить тех, кто её строил. Поняли?

— Очень смутно, — сказал Андрей.

— С водокачкой было понятнее, — поддержал товарища Саша.

— У древних Греков мифы были интереснее, — заключил Игорь.

Стало смеркаться. Дымок, висевший над поляной, развеялся.

— Ой, я же хворост должен принести для костра! — испугался Коля.

Ребята схватили хворост и побежали к поляне.

Вокруг костра, оживлённо беседуя, сидели их матери и отцы. Увидев своих чад с хворостом, они громко рассмеялись.

— А ты, Катюша, хотела уже искать их! — смеялся Андрей Петрович, — как видишь, целы и здоровы.

— Вас, голубчики, только за смертью посылать! — смеялся Кузьма.

— А рыба-то где? — спросила Маша.

Саша, вспомнив, что ему было поручено наловить к ужину рыбу, чуть не провалился от стыда сквозь землю. Он как-то подпрыгнул и под смех взрослых кинулся к реке. Товарищам по несчастью ничего не оставалось, как последовать примеру своего друга.

Ребята стояли на берегу речи, когда было ещё достаточно светло, но и это не помогло им найти удочку. Рядом с тем местом, где рыбачил Саша, огромный чёрный кот, урча, как трактор, доедал и без того невеликий улов.

— Вот урод!

Саша отломил от куста прут и замахнулся на кота. Тот издал отвратительный вопль и скрылся.

Вернувшись, ребята застали своих родителей, сидящими вокруг костра и который раз рассказывающими про свои фронтовые подвиги. Присутствующие прекрасно знали про все приключения, но всё равно слушали с замиранием сердца, как будто это всё случилось только вчера, и как будто никто не знал, чем всё это закончилось.

После конфуза с хворостом и рыбой, ребята сидели у костра молча, ничем не напоминая о себе. Рассказы взрослых были им даже на руку. Мальчишки надеялись, что за разговорами родители забудут и про рыбу и хворост.