Вдоль дороги
Шрифт:
– Нет, не сказали.
– Надо бы узнать. Корова не чемодан, за ней ухаживать надо. Давай спросим?
– Давай.
Они принялись стучать, звать дежурного милиционера. Появился милиционер.
– Командир, - обратился к нему Петя.
– Там у человека корова была. Напоить, накормить надо бы. Жалко все же. Живая.
– И подоить потом, - добавил Ахмет.
– Ладно. Узнаю, - пообещал милиционер.
– Пусть почешутся, - проворчал Петя, когда за милиционером закрылась дверь.
– А то хватают всех подряд... Ну мы ладно. Но корова-то при чем? Она за что страдает?
–
– Доложил дежурный милиционер.
– Задержанный просит напоить, накормить корову и подоить потом.
Капитан задумался. Затем приказал:
– Позови Шестакова.
Дежурный милиционер сходил за Шестаковым.
– Шестаков, - сказал капитан.
– Корову напоить надо бы. И попасти.
– Товарищ капитан, я что, пастух?
– заныл Шестаков.
– Почему я должен пасти эту корову?
– А кто должен? Я? Корова к тебе поступила. Ты отвечаешь за ее сохранность. Хочешь, не хочешь, пасти надо. Иначе сдохнет. Доить тоже надо.
– Но, товарищ капитан...
– Я все понимаю, Шестаков. Надо будет попросить какую-то женщину. Организуй это дело.
– Товарищ капитан...
– Все, Шестаков. Все. Я понимаю, сочувствую, но другого выхода нет.
Вечером Шестаков вернулся во двор отделения милиции с коровой на поводу и с ведром, в котором было молоко. Сослуживцы его радостно встретили.
– Как вечерняя дойка прошла?
– По надоям молока наше отделение теперь выйдет на первое место.
Шестаков молча привязал корову, зашел в отделение, спросил у капитана:
– Что с молоком делать?
– Отнеси в камеру, - распорядился капитан.
Шестаков отнес ведро с молоком в камеру, поставил на пол, сказал Ахмету:
– Твое молоко.
– Спасибо, - поблагодарил Ахмет.
Шестаков ушел.
– Молочко - это хорошо, - довольно потер руки Петя.
– Спасибо твоей корове. Не забывает корешей.
Попили молока. От нечего делать улеглись на топчаны.
– Как ты думаешь, - поинтересовался Ахмет, - долго еще нас здесь продержат?
– Трудно сказать, - глубокомысленно ответил Петя.
– Им тоже надо работу показать. Что не зря хлеб едят. Вот они и суетятся. Поймают какого-нибудь лоха и давай: протоколы, проверки, допросы. На все это время надо... Эх, на волю бы сейчас... Хотя бы по рынку пройтись.
Выйду на улицу,
Гляну на село.
Девки гуляют,
И мне весело...
Чертова дура. Надо же было ей на рынок пойти. Нет чтобы сидеть дома, щи варить. Так она на рынок приперлась... И еще сумку настежь... Раз-зява...
Утром следующего дня в отделение вошел пожилой майор - начальник отделения. Поздоровался с дежурным офицером - капитаном, спросил:
– Что за корова там во дворе?
– Кавказец один ходил с коровой по поселку, продавал молоко. Решили проверить - не ворованная ли корова. Вот протокол и его объяснения. Протянул бумаги майору.
Тот отложил в сторону протокол, принялся читать объяснение.
– Какие-нибудь жалобы, заявления о пропаже коровы поступали?
– спросил майор.
– Нет.
– Так что его держать? Скорее всего, он правду пишет. Ты можешь представить, что вор украл корову, чтобы доить ее и ходить по поселку, продавать молоко? Я -
нет.– Тогда отпускаем?
– Конечно. Гони его к чертовой матери вместе с его коровой. Пока она весь двор не уделала. Ты видел, что возле забора творится? На один день, всего на один день уехал и уже не отделение, а какой-то скотный двор... Вызови Шестакова, пусть организует уборку.
В камеру входит Шестаков с лопатой, кивает Ахмету.
– Пошли. Уберешь за своей коровой и - на все четыре стороны.
Ахмет и Петя смотрят друг на друга.
– Уходишь, значит?
– с сожалением произносит Петя.
– Покидаешь меня?
– Отпускают, - виновато разводит руками Ахмет.
– Эх, Ахметка, - обнимает его Петя.
– Луч света в темном царстве. Я же здесь сдохну без тебя. Со скуки. Или с ума сойду. Они же здесь все правильные. Все-то они знают. Туда нельзя, сюда нельзя...
Снова вдоль дороги бредут Ахмет с коровой.
Вечер. На берегу небольшого пруда Ахмет доит корову. Неподалеку по дороге проходит мужчина. Увидел Ахмета с коровой, остановился. Направился к ним.
– Бог в помощь, - поздоровался мужчина.
– Спасибо, - откликнулся Ахмет.
– Проходил мимо, гляжу - пастух доит свою корову.
– Мужчина явно хотел наладить контакт.
– Лужайка, озеро, птички вокруг и пастух с коровой. Сказка, да и только.
Ахмет закончил доить, отправил Мануш пастись.
– Молочком не угостишь?
Ахмет молча взял из рюкзака банку, налил молока, протянул незнакомцу.
– Вот спасибо, - обрадовался мужчина.
– Хлебца не найдется чуток?
Ахмет достал хлеб, отломил приличный кусок, протянул.
– Спасибо. Теперь можно подзаправиться.
Ахмет и себе налил в кружку, отломил хлеб. Присели на травку, едят.
– Оголодал я маленько, - продолжил мужчина.
– Финансы того - поют романсы.
– Поел, утерся ладонью, вернул банку Ахмету.
– Вот, теперь легче. А то в голове одна мысль: где бы перехватить. Теперь жить можно... Извини за любопытство. Почему сам доишь? Домой не успел дойти?
– Нет у нас дома, - коротко ответил Ахмет.
– Что так?
– удивился мужчина.
– На бродягу ты вроде не похож.
– Остался без квартиры, хотел пожить у бабки в селе. Пришел, а она недавно умерла. В доме другие люди живут. Мне вот корову отдали. С тех пор мы с Мануш путешествуем вместе.
– У меня тоже ни кола ни двора. Мотаюсь по белу свету. Где я только не был. На Урале, в Сибири, в Москве. Теперь вот сюда занесло... Если не секрет, куда вы путь держите?
– Мы с Мануш от войны уходим. Идем все время на север.
– А мне без разницы. На юг, на север. Пойду тоже на север. С вами. Все веселей... Кстати, меня Алексеем зовут.
– Мужчина протянул руку.
Ахмет пожал ее и тоже представился:
– Ахмет.
– Ну вот и познакомились.
Сумерки. Ахмет сварил уху, снял котелок, остудил его в воде. Налил уху в банку, отломил кусок хлеба, протянул Алексею.
– Извини, ложки второй у меня нет.
– Ничего. Приспособимся. Не впервой.
– Алексей достал из костра, обгоревшую на конце палочку, вытер ее травой. Принялся есть, помогая себе палочкой.
– Вкусная уха.