Вдоль по лезвию слов (сборник)
Шрифт:
Но мне не терпелось посмотреть на более интересную гонку – ту, в которой можно стрелять по-настоящему.
Так минуло порядка трёх месяцев. Я довольно быстро включился в работу над «Шерманом» и действительно начал придумывать всякие штуки для превращения танка Джерри в конфетку. Не буду вдаваться в технические подробности, но я серьёзно перебрал двигатель, по ходу немного его форсировав, сконструировал остроумные крепежи для пулемётов, позволяющие размещать их в любой точке машины; для стрелка я провёл в башню телеприцелы.
Единственным, что меня смущало, был тот факт, что Джерри не стремился к боям. Гонки проводились
Обязательным условием для окончания боя было возвращение победителя к финишу и пересечение линии своим ходом. Кроме того, существовало временное ограничение на один бой: двенадцать часов. Говорили, что раньше, лет пять назад, танки порой вели перестрелку и по нескольку дней, осторожничая. Бывали случаи, когда оба соперника выходили из строя. Тот, кто успевал починить машину менее чем за половину суток и добирался на ней до финиша, побеждал.
Джерри никто не трогал, и он сам ни к кому не лез. Я не пытался ничего выяснить относительно его пацифизма и правильно делал, потому что спустя некоторое время мой друг сам рассказал, в чём его цель.
Он собрал нас у себя в комнате, точнее, в квартире, потому что участники соревнований, платившие взносы, покупали себе постоянное жильё на Базе. Гостиная Джерри была обставлена со вкусом, скромно, изящно. Он очень любил сухие цветы – они украшали каждый угол, и даже в танке над командирским местом был прикреплён высохший букетик.
«Мы много работали, друзья мои», – начал Джерри.
Нас было шестеро помимо него: я, механик-водитель Джо, стрелок-радист Карли, наводчик Макс, заряжающий Би-Джи и мой помощник, специалист по электронике Марк. Остальные по той или иной причине быть не смогли.
«В процессе работы у нас получился отличный танк – уже не «Шерман», а нечто гораздо более совершенное. Кроме того, мы почти каждый день выезжали на тренировки и многому научились. Мы не утонем в болоте благодаря разработанной нашим Эйнштейном (он кивнул мне) специальной лебёдке и полозьям, а наши гусеницы практически невозможно повредить, и при этом мы по-прежнему весим всё те же тридцать тонн, что и в самом начале, когда наш боевой друг выкатился из заводских ворот. Сегодня важный день: время общей подготовки прошло, пора двигаться к конкретной цели».
Он сделал театральную паузу.
«Вы, наверное, спрашиваете себя, почему я никого не вызывал на бои. Потому что я экономил силы. Я хочу вызвать Гордона».
Слова Джерри произвели эффект разорвавшейся бомбы.
«Что?!» – воскликнули одновременно Карли, Макс и Марк.
Я промолчал, потому что – единственный из всех –
не видел ничего странного в решении босса. У Гордона было несколько танков; чаще всего он тренировался на опытном японском «Чи-Ну», так и не успевшем принять участие в боевых действиях. «Японец» практически не подвергался переделкам, Гордон даже оставил красные круги на его бортах.Джерри, видя, что необходимый эффект достигнут в пяти случаях из шести, обратился лично ко мне.
«Понимаешь, танки, на которых Гордон выезжает на учения, – это игрушки. Один раз в жизни я видел настоящий бой Гордона – три года назад его уже вызывали. Против него был, позволю заметить, тяжёлый американский T34 [5] , не игрушка. А из боксов Гордона выехал настоящий «Ягдтигр». Где он его достал – до сих пор загадка. В общем, он просто выехал и по сигналу старта выстрелил. И от Т34 остались рожки да ножки».
5
Имеется в виду T34 Heavy Tank, экспериментальная модификация танка T29 (который тоже остался лишь концептом), созданная в самом конце Второй мировой.
«Но дело не в “Ягдтигре”, – вставил Карли. – С “Ягдтигром” мы бы справились, он тяжёлый и не слишком манёвренный. Проблема в том, что, по слухам, у Гордона в гараже есть ещё Т95, выкупленный у музея Паттона, и “Штурмтигр” с реактивным бомбомётом, и ещё чёрт знает что».
«Именно, – продолжил Джерри. – А у нас только “Шерман”. Поэтому мы просто не знаем, против чего выступаем».
Он закончил, и на некоторое время воцарилось молчание.
«Но мы это сделаем», – добавил Джерри уверенно.
Собственно, тогда я пожал плечами и ответил: «Конечно, что тут сложного…»
С этого дня работа закипела ещё активнее. В первую очередь мы возлагали надежды на военные хитрости и ловушки. Мы выучили наизусть все возможные варианты отхода, потому что было понятно, что от любого гордоновского монстра прежде всего придётся драпать. В основном мы рассчитывали на сражение с «Ягдтигром» или Т95, но, если что, смогли бы одолеть и «Маус». Впрочем, единственный экземпляр последнего осел где-то в СССР, и потому речи о нём не велось.
Мы работали как на убой, днём и ночью, без выходных, без отдыха – и к весне шестьдесят пятого года почувствовали, что готовы. К этому моменту слухи о вмешательстве США в гражданскую войну во Вьетнаме превратились в отправку за море наших солдат, и танковые бои ради развлечения в какой-то мере стали казаться фарсом. Тем не менее вызвать Гордона и одолеть его оставалось делом чести.
Был и ещё один важный фактор, обозначенный уставом Базы. Одолевший Гордона в бою занимал его место по праву сильного.
Шестое марта тысяча девятьсот шестьдесят пятого года стало для нас знаковым днём. С утра я позвонил жене (телефонная связь у нас была, и потому Сэнди не волновалась), а Джерри глотнул для храбрости шотландского односолодового виски и отправился к Гордону – бросать вызов. Для обычных боёв процедура была проста: требовалось при четырёх свидетелях (по два с каждой стороны) передать противнику так называемую карту вызова – картонную визитку с эмблемой команды. Меня в качестве свидетеля Джерри не пригласил – с ним отправились члены боевого экипажа. Впрочем, в последние месяцы это деление стало условным: я справлялся с танком не хуже, чем основной механик-водитель Джо, да и все остальные превратились в «мультиинструменталистов».