Вечная молодость

– В любом случае...
– начинаю я, судорожно пытаясь сообразить, что я могу сказать. Наконец-то у меня получается встать.
– ... мы должны сами осмотреть этот мост. Возможно там мы найдём какое-то решение.

Глава 13

Чтобы попасть в Сантарен, нам нужно пересечь один из богатых кварталов Лиссабона. Солнце бьёт в асфальт улицы, которая разделяет земельные участки. Такое ощущение, что стены слева и справа от нас сменяют друг друга уже несколько часов подряд. В том, что касается защиты собственности, лиссабонцы не отличаются от лондонцев. Бежевые стены, красные стены, стены из тёмно-серого сланца... всё для создания чувства защищённости в и без того изолированном городе.

За защитными валами высятся одноэтажные постройки с плоскими крышами, каждая из которых пытается превзойти другую по своей роскоши. У большинства из них сразу несколько балконов, украшенных колоннами, по некоторым из них ползут пёстро цветущие, вьющиеся растения. Лишь со второго взгляда можно распознать пуленепробиваемое стекло, точно, как и лазерные барьеры и системы видеонаблюдения.

– Подожди минутку.

Я останавливаюсь под одной из растущих вдоль дороги пальм и наслаждаюсь тенью, притянув к себе за рюкзак и Сая.

– Дай мне воды.

Волосы Сая так мокры от пота, что кажутся намного темнее, и он широко распахнул свою рубашку, отчего плохо вписывается в общую картину. Его грудь тоже загорелая, за исключением маленького белого пятна под кулоном на цепочке. Прежде, чем я могу рассмотреть его поближе, Сай приседает на корточки, снимает ношу со спины.

– Им следовало подумать об этом, когда они программировали наши чипы. Позаботиться о том, чтобы жара на нас больше не действовала.

– Но она и не действует на нас, - отвечаю я и убираю со лба влажную прядь. Это правда. Никто из нас не пострадает от солнечного или теплового удара, никто из нас не умрёт от жажды. Тем не менее, я знаю, что он имеет в виду: мы потеем, нам жарко, но у нас нет потребности пить, как у людей. Отсутствие питья не изменило бы ровным счётом ничего, потому что наше тело не нуждается в жидкости. Всё наше существование - искусственное, противоестественное состояние, но всё же единственное, которое мне знакомо.

– Ты вспоминаешь прошлое?
– спрашиваю я, беря у Сая бутылку с водой и откручивая крышку. Я опускаюсь рядом с Саем и наливаю немного жидкости в пригоршню. Нос Мали вздрагивает, она оборачивается ко мне и немедленно начинает пить.

Сай не отвечает.

– Сай?
– спрашиваю я и поднимаю на него взгляд.

Он наблюдает за Мали, его руки неподвижно лежат на открытом рюкзаке.

Когда он замечает мой взгляд, его как будто что-то толкает, и он вскакивает.

– Конечно нет, - говорит он.
– И зачем? Прошлое - это...

– ... ни что иное, как тень, я знаю.
– Я поворачиваюсь к Мали и доливаю ей ещё пригоршню воды. Я слишком хорошо помню слова, которые снова и снова вдалбливали в мою голову преподаватели. Я думаю, мы оба можем это, и всё же их повторяет Сай, причём на его губах играет еле уловимая ироническая улыбка.

– Всё, чем ты являешься - это страж. Всё, что имеет значение - опекаемый. Прошлое - ни что иное, как тень. Будущее - ни что иное, как туман. Всё, что важно - заботиться о своём опекаемом здесь и сейчас.

– Глупо, что я спросила об этом.

Я отдаю ему воду и встаю.

– Давай позаботимся о том, как двигаться вперёд.

Довольно долго мы молча идём рядом, погрузившись в свои мысли. Я думаю о Пейшенс, мечтаю, чтобы у меня была возможность поговорить с ней. Сказать, что я почти рядом и что скоро заберу её.

– Осторожно!
– вдруг вскрикивает Сай и тащит меня в сторону, когда позади нас из какого-то имения вылетает автомобиль. Он бесшумно проносится мимо нас.

– Неплохо было бы, если бы тут был тротуар, - бормочу я.

– Тс!
– Сай оглядывается.
– Возможно они выдвигают его специально, когда один из этих снобов хочет прогуляться пешком.

Я удивляюсь его выбору слова и провожаю авто взглядом до тех пор, пока оно не достигает перекрёстка. Потом его задние фонари вспыхивают красным, и оно останавливается позади двух других автомобилей, которые ждут возможности свернуть на следующую, немного более широкую улицу.

– Ты это видишь?
– спрашивает рядом со мной Сай, вдруг чему-то по-настоящему обрадовавшись.

– Пробка, - отвечаю я без особенного восхищения.

– Я не об этом!
– Сай хватает меня за руку и часть пути быстро тащит за собой.
– Я думаю, мы могли бы обойтись без форсированного марша!

– Ах да?
– я бросаю взгляд в его сторону, а затем смотрю по направлению его вытянутой руки. Между автомобилями, застрявшими в пробке, стоит старомодный фургон, запряжённый парой лошадей, которые беспокойно топчутся на одном месте. В гривы лошадей вплетены маленькие фонарики, они же покрывают весь облучок, брезент фургона сверкает всеми цветами радуги. На нём нарисована балерина, и когда немного наклоняешь голову, кажется, что она медленно-медленно кружится.

– Я гарантирую, что это цирковая собственность!
– кричит Сай и хочет уже броситься к машине, но я отдёргиваю его за руку.

– И что ты намерен сейчас сделать?
– шиплю я.
– Просто запрыгнуть и поехать?

– Нет, но он ведь подвезёт нас за парочку AMOC до Сантарена.

– Разве у тебя есть парочка AMOC?

Сай понимает, чего я ожидаю, и его взгляд мрачнеет.

– У тебя же точно есть, - говорит он.

– Конечно, но мои запасы не бесконечны. Жизнь в Вудпери не из дешёвых, а возвращение в Лондон тоже будет чего-то стоить. Я не могу швыряться своими деньгами, - я гляжу на перекрёсток. Пробка ещё не рассосалась, запряжённые в фургон лошади нервно семенят на одном месте.
– Почему у тебя ничего нет?

– Но разве я тоже не живу в интернате?
– возмущённо спрашивает Сай.

– Нет, под открытым небом, в глуши, - отвечаю я.
– У тебя нет приличных вещей, у тебя нет собаки...

Мне не нужно даже смотреть на него, чтобы почувствовать, как его ранят мои слова. Между нами возникает неприятное молчание, а городские шумы вокруг нас сразу же становятся громче. Гул голосов, смех, музыка, рокот моря издалека.

– Я пойду сейчас туда и спрошу, возьмёт ли он нас, - говорит Сай и отворачивается.

Я удерживаю его за плечо.

– Подожди. Давай я это сделаю.

Я приказываю Мали оставаться с ним, затем преодолеваю оставшуюся часть пешеходной зоны и выхожу на дорогу.

Глава 1

4

Мужчина, сидящий на облучке фургона, - маленького роста, приземистый и носит старомодную бороду, полностью скрывающую его верхнюю губу. Кепка надета набекрень, из-под неё выбиваются седые волосы.

Я протискиваюсь между двумя автомобилями, стоящими на дороге в немом ожидании, косые фары которых, как свирепые глаза водителей - если они вообще есть - сквозь затемнённые стёкла я разглядеть не могу. Некоторые промышленники (самые богатые из них) отправляют свои авто в самостоятельные поездки и машины едут сами по себе. Перевозчики должны делать это сами, что не всегда заканчивается хорошо, если посмотреть на причину пробки. Всего в паре метров от нас, на ближайшем перекрёстке, врезались друг в друга автомобиль и небольшой грузовик. На боковой стороне грузовика можно увидеть виртуальную корову, которая, вследствие столкновения, начала мерцать. Корова стоит на лугу с ярко-зелёной травой, ест и повиливает хвостом, как собака. Что за абсурдное зрелище, и всё же, почему-то оно кажется мне правдивым. Более подходящим, по сравнению с крошечными загонами, в которых обычно держат скот. Под ногами животного появляется подпись: ДЕЦЕРЕБРИРОВАННЫЕ КОРОВЫ ДАЮТ СЧАСТЛИВОЕ МЯСО.