Вечная невеста

А может быть, все не так? Может быть, и не убивал этот лже-Сапожников Порфирьева, а документы у Бориса украл просто потому, что под своими не может светиться в силу какой-то другой криминальной истории? А сбежал потому, что понял — если начнется проверка, то все раскроется, и он первым делом попадет под подозрение. Но как бы там ни было, а его нужно искать. Слава богу, фотография его имеется. Конечно, он может изменить внешность, но все-таки пробовать нужно. Конечно, не самой мне, а милиции. В частности, майору Мельникову, к которому я решила направиться сразу после посещения братьев Сапожниковых. Только перед этим бросила кости и получила следующий ответ:

18+8+34 — С самого начала в вашей жизни присутствуют все человеческие чувства: радость и горе, удачи и неудачи, любовь и ненависть…

Очень тонкое наблюдение! И при чем тут моя жизнь, если я сейчас думала о Сапожникове и его роли в убийстве Порфирьева? При чем тут радость и горе, любовь и ненависть? А ведь это все упомянуто не зря, мои косточки никогда зря не скажут!

«Что ж, время покажет», — философски рассудила я и отправилась в управление.

— Прокудин уже был у тебя с докладом? — с порога мельниковского кабинета спросила я, решив не тратить время попусту.

— Был, — ответил майор, указывая мне на стул. — Садись.

Я опустилась на стул, ловя на себе пристальный взгляд Мельникова.

— Ну и что ты можешь сказать? — спросила я.

— Да ты подожди с Прокудиным, — остановил меня майор, не меняя выражения лица. — Тут вот какая история произошла интересная…

— Какая? — оживилась я в надежде на новый поворот в деле.

— Я, понимаешь, снова послал двух ребят по этому адресу. Ну, по сапожниковскому. Открывает какой-то сопляк. Ну, Витек — ты же Витька знаешь, бугай такой здоровый, — с порога этому сопляку в нос. Куда, говорит, сбежать хотел, гнида? А тут из комнаты выходит бугай раза в два побольше Витька и, ни слова не говоря, нашему Витьку бьет в челюсть. Витек три зуба выплюнул и рухнул. Оказалось, что их уже задолбали «менты недоделанные», что утром уже приходила дамочка из милиции, и ей все объяснили, а эти якобы «козлы недоношенные» — это он про Витька с Коноваловым — либо не поняли ни хрена, либо водяру жрали, пока дамочка отчет о своих действиях проводила.

— А дальше? — заинтересованно спросила я, внимательно глядя в сторону.

— Дальше, — усмехнулся Мельников. — Дальше Витек очухался, понял, что лажанулся, и начал извиняться. Ты представляешь, чтобы Витек извинялся?

Я вспомнила здоровенного Виктора из опергруппы Мишакова, главным и беспроигрышным аргументом которого всегда являлся кулак, и покачала головой.

— Короче, извинился он. Парень, увидев, что перестарался, тут же сопляка своего за водкой послал. В общем, сидели они там три часа и расстались друзьями на всю жизнь. Правда, жиденького Коновалова в отделение буквально принесли…

— Кто принес? — спросила я.

— Да Витек вместе с этим кренделем, старшим братом этого Сапожникова. Он, между прочим, знаешь, кем работает?

— Кем?

— Врачом на «Скорой помощи». Реаниматором. Пообещал Витьку с зубами помочь. Вот такие дела…

Мельников внимательно посмотрел на меня, а потом неожиданно прищурился.

— Дамочка из милиции — это ведь ты была, признайся!

— Ну, я, — в свою очередь улыбнулась я.

— Я так и думал, — махнул рукой Мельников, и по выражению его лица я сделала вывод, что он весьма доволен.

— Я сейчас хорошенечко бы подумала относительно наших дальнейших действий, — сказала я, ненавязчиво напоминая Мельникову, что вообще-то он официально занимается этим делом.

Мельников нахмурился. Он немного подумал, повращал головой туда-сюда — видимо, это помогало справиться с постоянной усталостью, которая в последнее время обуревала майора и днем и ночью, — и вдруг неожиданно спросил:

— Так, ну и что ты думаешь делать?

— А ты? — не осталась я в долгу.

— А я уже кое-что сделал, — с вызовом заявил Мельников.

— Это что же? — удивилась я. — Отдал распоряжение об объявлении лже-Сапожникова в розыск? Составил фоторобот?

Мельников снисходительно усмехнулся.

— Это все само собой, — произнес он. — Тут поработали по Саранску, насчет той фирмы, где до недавнего времени обретался убитый товарищ Порфирьев.

— И что же? — заинтересованно спросила я.

— А выяснились очень даже интересные вещи, — спокойно ответил майор. — Вот, сегодня разговаривал с саранскими коллегами, они поделились. Была фирма «Сар-Би-Си»… — Мельников вздохнул.

— Так, — нетерпеливо подбодрила его я.

— Была… И сплыла… — заключил Андрей.

— То есть?

— А вот так и есть, что сплыла. Сейчас расскажу. Мы тут время тоже зря не теряли, пока ты по Сапожниковым шастала. — В очередной раз уколол Мельников меня, но я пропустила реплику мимо ушей. — В общем, фирма эта действительно сплыла. Но перед этим вышла там одна некрасивая история. Фирма работала успешно, занимаясь продажей оргтехники. Порфирьев там был кем-то вроде консультанта. А возглавлял эту фирму некто Антон Николаевич Чесноков. Дела у фирмы шли довольно хорошо, она пользовалась доверием, и вот берет этот Чесноков кредит в банке на очень крупную сумму. Якобы для покупки большой партии компьютеров. И после этого спокойно исчезает.

— Что значит — спокойно? На кого был оформлен кредит? — быстро спросила я.

— На него самого.

— И ты утверждаешь, что после этого он спокойно исчезает?

— Таня, но он же не совсем идиот! — развел руками майор. — Вероятно, заранее планируя эту операцию, он запасся новыми документами, возможно, изменил внешность. Можешь не сомневаться, поисками его занимались очень активно. «Старбанк», в котором он получил кредит, поднял на уши всех, кого только можно. Никаких следов.

— А когда это было?

— Четыре месяца назад.

— А что стало с остальными сотрудниками?

— Их и было-то там четверо, вместе с Чесноковым. Фирма развалилась, каждый подался куда мог. К ним-то какие претензии, если кредит Чесноков на себя оформлял? Порфирьев вернулся в родной Тарасов, решив начать здесь дела заново, остальные тоже стали как-то устраиваться в жизни… Порфирьев вон в Москву подался, работу, правда, не нашел, зато невесту нашел.

— Которая, кстати, ничего не знает об этой истории, — вставила я.

— Но она и в самом деле могла ничего не знать. Зачем Порфирьеву ей об этом рассказывать? Ее слова похожи на правду — у Порфирьева были, конечно, деньги, которые он успел заработать в этой фирме, но не такие уж большие. Когда они познакомилитсь, он предложил ей поехать вместе в Тарасов, она согласилась. Вот и все.

— Насколько мне известно, здесь он не занимался ничем конкретным, — заметила я. — По крайней мере так сказали Анжелика и мать Порфирьева. Но деньги у него были. Хотя, опять же по их словам, их становилось все меньше.