Вечная зима
Шрифт:
– Это трижды принесённая клятва, - тихо произнёс он.
Хульдра отшатнулась, и улыбка исчезла с её лица.
– Ох, - выдохнула она, - но это...
Она бросила взгляд на Мор, а потом снова посмотрела на Рука.
– Мне очень жаль, - прошептала она. Хульдра протянула руку и потрепала парня по щеке.
– Бедный дух. Я ничем не могу тебе помочь.
Рук удивлённо глянул на женщину. Он и не ждал от неё никакой помощи.
Ещё одно нежное похлопывание по щеке - и радостная улыбка снова вернулась на лиц Хульдры. Она оглянулась, кивнула Мор и вышла из шатра. Когда полог откинулся, в палатку
– Хм, - Мор опёрлась локтями на покрытые ковром подлокотники кресла и скрестила под подбородком когтистые руки.
– Прошло уже много времени с тех пор, как ты повёл Гвиннифер к её шатру после ужина. Что она делала?
– То то, то сё, - пробормотал Рук.
Мор нахмурилась:
– Если хочешь, я превращу свою просьбу в приказ, Робин. Расскажи, чем занималась эта девчонка!
Рук терпеть не мог рассказывать ей всё. Просто ненавидел. Он глубоко вдохнул.
– У вашей служанки, Колючки, - начал он, - сестра превращалась в одичалую. И Колючка попросила Фер о помощи.
– Фер?
– перебила его Мор, вскидывая брови.
Рук тряхнул раскалывающейся головой. Действительно, глупо называть её этим именем перед Мор.
– Колючка отвела нас к своей сестре, и Гвиннифер её исцелила.
– Как лаконично!
– сухо заметила Мор.
– Расскажи поподробней. Как именно она её исцелила?
Рук понимал, что Мор имеет в виду. Он помолчал секунду и угрюмо ответил:
– Так, как вы и полагаете, - сказал он.
– Она использовала травы и заклинания.
Лицо Мор превратилось в холодную маску:
– Так значит, она целительница? Как и её глупая мать?
Наступила тишина. Мор сгорбилась на краю стула и уставилась на ковёр под ногами.
– Ей не понравится проливать кровь, - пробормотала она. Наконец, она вскинула голову.
– Что ж, не это я хотела услышать.
Её выражение лица стало ещё холоднее.
– Ты видел, Робин, что она делала во время нашего ужина? Она пыталась заставить меня ответить на трижды заданный вопрос!
«И у неё почти получилось». Фер сопротивлялась чарам Мор настолько, что смогла настаивать на ответе. А это значит, что она было достаточно могущественной.
– Она может быть опасна. Но я привяжу её к себе, - яростно произнесла Мор.
– Я должна привязать к себе её силы. Если я свяжу её с собой кровью, моё могущество на этой земле будет практически безграничным!
Связать кровью. Рук точно знал, что это значит. И он ненавидел это, но ничего не мог поделать.
Мор коротко кивнула:
– Ты отлично поработал, Робин. Думаю, ты можешь попросить о награде.
Он ни на секунду не задумался:
– Я хочу вернуть свою кость и зуб для превращений.
«Чтобы снова стать нормальным духом».
– О, нет, не думаю, - протянула Мор.
– Ещё рано. Может, чуть позже. А пока ты будешь следить и дальше за Гвиннифер. И помни: не отвечай на её вопросы.
– А что, если у меня есть вопрос?
– спросил Рук. Он мог сделать то же, что попыталась сделать Фер: задать вопрос один раз, другой, третий, и заставить Мор рассказать, что на самом деле случилось с истинной Леди и её человеческим возлюбленным.
Мор вскочила на ноги, пересекла шатёр и скинула руку. Рук изо всех сил сдерживался, чтобы
не отшатнуться.– Ты посмеешь задать мне вопрос, мой дух?
– тихо и угрожающе прошипела она.
– Ты посмеешь задать его трижды?
Она наклонилась ещё ниже.
– Только представь, что я сделаю с твоим братом-духом, если ты заставишь меня ответить на вопрос.
Рук проглотил вопрос. Риск слишком велик.
– Нет, - прошептал он.
– Никаких вопросов.
– Вот и отлично, - Мор потрепала его по щеке костлявой рукой, как Хульдра недавно.
– Ты плохо выглядишь, Робин. Иди и поспи.
– Ну, конечно, посплю, - сказал Рук.
Разве после всего произошедшего он сможет заснуть?
Рук развернулся и направился к выходу из шатра. Но отодвинув в сторону полог, остановился.
– А вы заметили, - злорадно спросил он, - что ваши стражи уже на последней стадии превращения в одичалых?
Глаза Мор сверкнули сталью, а взгляд был острым, как иголки:
– Забудь об этом, Робин. Это моё дело.
Не ответив, Рук вышел из шатра. Хульдра и её люди ушли. Барабаны стихли, танцоры разбрелись, кто куда, а костёр кто-то забросал снегом, чтобы затушить. Ночь была ледяной и пустой. А над головой по чёрному высокому небу плыл полумесяц.
Рук направился к шатру, где с остальными лошадьми находился Фука. Фука, его брат-дух, застрявший в теле лошади. В первую очередь из-за него Рук ввязался во всё это.
Внезапно парень почувствовал озноб и головокружение. Мор сказала ему поспать. Нет, он не будет спать, но ему надо тихонько полежать и заставить себя не думать о том, как дочь истинной Леди и её вопросы могут повлиять на крепкие узы его трижды принесённой Мор клятвы.
Глава 12
Фер проснулась еще до рассвета, дрожа в коконе из шелковых простыней и двух покрывал. На мгновение она перестала шевелиться, глядя вверх на наклонный, сине-зеленый потолок шатра. Прошлой ночью она обнаружила нечто о том, кем является на самом деле. В этих краях она была целительницей. Сегодня Леди преподаст ей несколько уроков, и она узнает больше.
Её желудок был пуст — она нуждалась в завтраке — но она слишком нервничала. Уроки с бабушкой Джейн заключались в толковании сухих трав, уборке кладовки, создания настоек, лосьонов и лекарственных смесей. Неинтересные занятия. Фер была уверенна, что уроки сражения Леди не будут такими скучными.
Они даже могут быть опасными.
Приготовившись к холоду снаружи, она вылезла из-под покрывал, спрыгнула с кровати, нырнула в джинсы, шерстяные носки и кроссовки, натянула две футболки, свитер, и, поверх всего этого, свой жакет с нашивками. Холодными пальцами она заплела свои волосы, воткнув черное перо, которое дала ей Леди, в резинку на конце косы.
На сундуке нашла поднос с завтраком; кто-то, должно быть, принес его в то время, когда она спала. На подносе была бутылка, закупоренная пробкой с восковой печатью. Фер провела пальцем по печати. Воск родом из ульев бабушки Джейн. Это было её сообщение, посланное через Путь. Кто, она желала знать, кто доставил его и оставил здесь, чтобы именно она нашла его.
Открыв бутылку, Фер достала письмо, скрученное внутри, и принялась его читать.
«Дженифер!
Дела здесь идут очень плохо.