Вечность мести. Кн. 1

«Тюрьма? Я что, попала в тюрьму? Но как…? Последнее, что я помню, был травяной чай. Я сделала пару глотков и уснула. Что происходит?»

Девушка лежала на охапке старой соломы. Об этом говорили колющие спину соломинки, да противный запах, от которого хотелось прикрыть нос и не дышать. Алёна попыталась шевельнуть рукой, чтобы воплотить желание в жизнь, но ей удалось лишь слегка сдвинуть её. Раздался звон, а потом что-то остановило движение. Осознание пришло через мгновение. На ней были надеты кандалы! Её приковали и оставили в тюрьме!

Теперь в этом не было никаких сомнений. Алёна, преодолевая слабость, начала подниматься, устраиваться поудобнее. Это всё сопровождалось звоном цепей и тихими ругательствами. Эта возня, похоже, послужила сигналом для того, кто находился с другой стороны двери. Девушка успела заметить мелькнувшее в окошке белое пятно лица, а затем услышала удаляющиеся шаги. Она с некоторым трудом приняла сидячее положение, прислонившись спиной к холодной каменной стене. Руки девушка положила на колени, принявшись разглядывать оковы и цепь, уходящую вверх, к вмурованному в камень кольцу. Тот, кто её упрятал сюда, позаботился о том, чтобы девушка не могла выбраться сама.

Через пару минут Алёна снова услышала шаги. Но это был уже другой человек, не тот, которого поставили в охранники. Девушка насторожилась, изобразив на лице брезгливо-холодное выражение. Она не покажет своего страха перед неведомым мучителем! Ему не удастся…

Что именно не удастся, додумать воительница не успела. Загрохотал отодвигаемый засов, дверь отворилась и яркий свет фонаря ослепил Алёну на несколько секунд. Пришлось зажмуриться, привыкая к изменившемуся освещению. Проморгавшись, она сумела, наконец, восстановить нормальное зрение. Мужчина к этому времени уже успел поставить лампу на пол и выпрямиться, глядя на пленницу сверху вниз. Алёна подняла глаза и обомлела. Над ней возвышался Терентий.

На этот раз молодой человек не улыбался. Он выглядел спокойным, хотя в глазах девушка читала некоторое сомнение. Сама Алёна переживала целый клубок противоречивых чувств. И любовь среди них оказалась далеко не самой сильной. Девушка молча смотрела, крепко сжав губы. Видя, что она не собирается говорить первой, Терентий хмыкнул и произнёс:

– Что ж, не буду ходить вокруг да около. Ты уже, наверное, догадалась, что вся эта авантюра с похищением Нины – моя затея. Вернее, не только моя. Мы с моим приятелем Воятой всё это придумали. Только этот проклятый разбойник решил «кинуть» меня, сыграть в свою игру.

Терентий присел, так, что теперь его глаза оказались на одном уровне с глазами Алёны. Он заговорил снова, голос его стал мягче, вкрадчивей:

– Ладно, случилось то, что случилось. Так или иначе, всё к лучшему. Сейчас я отправляюсь в порт, куда придут люди жениха. С выкупом. Туда же прибудет и Воята, чуть погодя. В общем, все погибнут в пламени, останусь только я. Скорбящий по своей любимой кузине. И ты… Ты тоже останешься в живых, если встанешь на мою сторону.

Алёна нахмурилась. Она не совсем понимала, куда клонит мужчина. Терентию пришлось уточнить:

– Ты чудом выживешь в пожаре, расправившись с Воятой, который виноват в похищении. Ты станешь героем, настоящим героем, как мечтаешь. И ещё… Мы будем вместе, ты и я. Ты же хочешь этого? Хочешь же, правда?

Он протянул руку, чтобы коснуться щеки девушки. Алёна, не успев даже сообразить, отстранилась назад. Цепи звякнули. Этот звук вызвал гримасу недовольства на лице Терентия. Он встал и холодно закончил разговор, глядя сверху вниз:

– Меня предупреждали, что ты упёртая. Но я всё же верю, что ты сохранила хоть крохотную толику благоразумия. У тебя есть время подумать. Жить со мной в любви и согласии. Или сдохнуть здесь, без всякого смысла. Кстати, не рассчитывай особо на своего героя. Он сумел сбежать от моих людей, но его поимка – лишь вопрос времени. Подумай хорошенько. Когда я вернусь, ты дашь мне свой ответ.

Дверь за ушедшим Терентием закрылась, снова загрохотал засов. Алёна осталась одна, в тесноте камеры, в темноте. Одна-одинёшенька, наедине со своими мыслями. Время тянулось бесконечно, девушка полностью утратила связь с реальностью, поглощённая горестными мыслями. Алёна пыталась связать воедино светлый образ Терентия, который сама себе нарисовала, с теми фактами, что стали ей известны. И это никак не получалось. Реальность плыла, никак не желая собираться в одно целое, становиться снова простой и понятной. Предательство возлюбленного выбило воительницу из колеи, оставив беспомощной и растерянной.

Постепенно эмоции схлынули, дав возможность разуму хоть немного попытаться разобраться в ситуации. Предложение Терентия предать Нину всплыло в голове девушки. Лукавить нечего, был миг колебания, когда Алёна хотела принять его. Образы счастливой жизни вместе с возлюбленным замелькали радужным калейдоскопом, сменяя друг друга с невероятной скоростью. Вот она стоит в белом платье, глядя на красавца, который вот-вот станет её мужем. Вот она нянчит на руках младенца. Вот вокруг неё бегает орава внуков, а ставшие взрослыми дети радостно приветствуют свою любимую бабушку…

Алёна застонала, впившись зубами в предплечье, едва не прокусив кожу. Боль отрезвила её, смыла беспочвенные и пустые мечты.

«Несбыточные грёзы. Никогда у тебя не будет счастливой и спокойной жизни. Нельзя построить счастье на чужом горе. Нельзя ждать верности, если семья будет построена на предательстве. Забудь и отпусти глупые девичьи мечты.»

Вырывать, выжигать из сердца, из самой глубины своего нутра первую любовь – дело крайне болезненное. И долгое, что уж говорить. Нельзя сказать, что у Алёны получилось излечиться от влечения к Терентию, но в определённой мере от «розовых очков» в его отношении она избавилась. Теперь пришло время подумать о другом. О том, как выбраться из темницы и спасти Нину. Никакого другого варианта развития событий для себя воительница просто-напросто не видела.

Однако, у этого плана уже на первом этапе появились проблемы. Алёна никак не могла придумать, как снять цепи. Она была ослаблена, измотана и морально сломлена. Божественная сила, неоднократно спасавшая её ранее, теперь ничем не могла помочь. Девушка попробовала было вытащить руки из железных тисков, но только зря содрала себе кожу. После очередной попытки, когда она едва не сломала себе ноготь, обессиленная, она опустилась на холодный камень пола и… расплакалась.

Слёзы текли неостановимым ручьём, оставляя светлые дорожки на щеках. Алёна плакала беззвучно, сотрясаясь всем телом. Она полностью «отпустила» себя, позволив на время вернуться в состояние маленькой девочки, слабой и беспомощной. Она плакала по своему загубленному детству, по растоптанным мечтам о счастье, по той самой, нормальной жизни, которой у неё никогда не будет.

Слёзы принесли облегчение. Эмоции перегорели, оставив после себя только пепел и горечь потери. Голова немного прояснилась, но никакого варианта высвобождения у девушки в голове так и не появлялось. Оставалось только ждать, верить и надеяться.

Удивительное дело, но даже сейчас, в эти тяжёлые минуты, слова молитвы не пришли к Алёне. Сколько бы ни учил её Прохор, как бы ни объяснял про жертвенность и бескорыстие святых Покровителей, они не стали для девушки добрыми помощниками. Она всегда повторяла за наставником слова молитв, но абсолютно механически. Определённый смысл в них для девушки имелся, разумеется. Слова настраивали сознание на определённый лад, позволяли входить в боевой транс. Но сами по себе они не имели никакого смысла. С таким же успехом Алёна могла бы повторять какую-нибудь детскую считалочку.