Вечность по имени Любовь

– С вами все в порядке?

Влада подняла глаза. Около нее стоял водитель скорой.

– Все нормально, не беспокойтесь, я просто вышла подышать.

– Ты же синяя вся, вон на пальцы глянь. Сама дурная, так о ребенке подумай.

– Все хорошо, идите. А ребенок? Какая теперь разница...

– Так, ты мне дурить брось. Чего у тебя случилось? Заходи в больницу, сейчас я тебя врачам сдам и поеду. Заболел кто? Умер? Что бы ни было, ребенок твой ни при чем. Ну чего же ты плачешь? Пойдем внутрь.

– Извините, вы правы, мне не внутрь, мне домой надо. Я пойду.

Он как-то сразу отступил и вошел в помещение. Первым он увидел Вячеслава.

– Доктор, там у входа на лавочке беременная, девочка не в себе. Замерзла сильно. Январь на дворе, а она куртку расстегнула, рукавицы, шарф сняла. Руки синие. Ей помощь нужна.

– Пойдемте, гляну.

Слава подошел к ней, она плакала.

– Влада, да ты что? Пойдем внутрь, ты чего тут сидишь? Там к Ваньке одноклассница пришла, он с ней. Подожди, ты видела? Решила, что он с другой?

Они вошли в приемный, ноги почти не двигались. Он завел ее в палату травмы, стал растирать руки.

– Доктор, так она ваша?

– Да, жена Ивана Александровича, врача нашего.

– Это красавчика?

– Ну да. К нему одноклассница пришла, я ее впервые вижу, но видимо, у них что-то было. Но жена ему ты , Влада, а не та пигалица. Тебе же рожать со дня на день. Иван не гулящий, сама знаешь. Сейчас я тебе акушера вызову, у тебя воды отошли, а ты не заметила. Схватки есть?

– Я не чувствую. Только больно.

– Где? Влада, ты студентка третьего курса, говори, где болит?

– Душа болит, горит вся. Я не чувствую холода и схваток тоже, наверное, их нет.

Вячеслав хлопотал вокруг Влады, а водитель пошел искать Ивана. Нашел его с пациентом, которого привез. Рядом стояла молодая хорошенькая девушка.

– Иван Александрович, пройдите в первую травму. Это срочно.

– Да, сейчас. Я уже заканчиваю, и вас отпущу.

– Ваня, а ты что, женат?
– Анна увидела кольцо на его руке.

– Да, уже год. Аня, извини, посиди там, я в травму.

К палате он подошел вместе с акушером. Он смотрел на жену и не знал, что сказать. Глупо, подло, как он мог подставить ее? Акушер говорил о раскрытии, о слабости родовой деятельности, о переохлаждении, но Ваня его практически не слышал, он смотрел в ее глаза и видел там боль и упрек. Видит ли она его раскаяние? Понимает ли, что ему жаль, что он не хотел, что это минутная слабость? Как он мог поступить так с этой милой девочкой? Еще вчера он был уверен, что так никогда не случится, что никогда не поставит под угрозу жизнь и здоровье жены и ребенка. Что же он сделал сегодня?

– Ванечка, возьми меня за руку, подойди. Мне страшно.

Влада сжала его руку своей и продолжала вопросительно глядеть в его глаза. Больше всего она боялась, что он скажет что-то не то, что уйдет и оставит ее совсем. Она представляла себе, что мама сказала бы, что она тряпка и у нее нет ни капли самолюбия, что нельзя так унижаться перед мужчиной. А ей почему-то все равно, главное, чтобы он не уходил. И он не уходил. Слезы катились по ее щекам, она вдруг резко почувствовала холод, задрожала, зубы предательски застучали.

– Влада, милая, соберись, давление у тебя нормальное, температура тоже, с тобой все хорошо, ты рожаешь. Я с тобой, я никуда не уйду. Я сейчас позвоню твоей маме, и она придет. Влада, мы так долго ждали этого дня, постарайся, детка.

– Ваня, ты меня не бросишь?

– Никогда, а ты?

– Я видела, я не хочу так. Мы же были счастливы.

– Мы не были, мы есть. И тебе надо постараться и родить нашего ребенка, а не отвлекаться на глупости и не пытаться замерзнуть около больницы. Услышь меня, пожалуйста.

За окном появился свет. Небо чистое и даже солнце светлое, яркое, холодное, январское. Влада проснулась. Ее удивило это зимнее солнце. Окно рядом с койкой и видно только небо. Она попыталась повернуться, тело предательски болело. Девушка никак не могла понять, сейчас сон или нет, или вчера был сон. Живота не было. Влада испугалась, но все-таки отвернулась от окна и посмотрела в комнату. В кресле сидел ее Ваня и держал на руках ребенка. Ребенок, видимо, спал, а Ваня разглядывал крохотное личико и улыбался. Владе стало безумно хорошо. Вот этот момент был самым счастливым в ее жизни. Она уже полностью проснулась, но боялась показать это, чтобы не спугнуть, чтобы счастье не кончалось. Он посмотрел на нее. Встал, подошел.

– Влада, давай назовем ее, как мою бабушку.

– Ванюша, значит, все взаправду? А как зовут твою бабушку?

– Катерина. Она в Америке живет с сыном.

– Значит, Екатерина Ивановна Борисова. Хорошо. Ты представляешь, я проснулась и все забыла, что вчера было.

– Пусть. Ты ее кормить будешь?

– Конечно, а мама где?

– Скоро подойдет, принесет тебе покушать. Напугала ты нас вчера.

– Ваня, а та девушка?

– Это Анна, я тебе про нее рассказывал, помнишь? Она для меня лишь воспоминание и не самое приятное. Закрыли тему. Я девочку всю ночь на руках держал, она ела дважды, какала соответственно. А ты молодец. Даже нет разрывов.

– Ваня, я не помню ничего.

– Ну и не надо. Ты даже не простыла вчера. Самоубийца чертова.

– Прости.

– Ты меня тоже.

Настасья Павловна вошла в палату и сразу заговорила:

– Иван, я доверила тебе дочь, а ты…

– Сделал вам внучку. Смотрите, это Катя.

– Ох, Ванька! – Она не смогла скрыть улыбки, - я же ругаться хотела.

– Зачем? Катя спит. С Владой все хорошо, она выспалась, ее даже плач ребенка не разбудил. У меня еще есть час, а потом я пойду работать. Вечером вас сменю.

– А спать ты когда собираешься? Ох, Ванька! Давай после работы зайдешь, посидишь немного и домой спать пойдешь. Влада уже встанет сегодня и ребенком сама займется. А почему Катей назвали?

– Так мою бабушку зовут, она в США живет, в Бостоне. Это мачеха мамы.

– Она долго с дедом жила?

– Двадцать лет, а с мамой дольше, она года три как уехала к сыну. Мы все по ней скучаем.

Влада выпила бульон, затем встала. Он посмотрел на нее, оценил ее возможности, положил дочку в кувез, поцеловал жену и пошел к себе в отделение. Работы сегодня было много. Все время прибывали скорые, все время шли больные. Вдруг он опять увидел Анну.