Вечность в объятиях смерти

— Четвертый, покиньте квадрат.

— Совсем? — Пилот нуждался в четких инструкциях.

Роль козла отпущения в случае непредвиденных эксцессов никому не нужна. А судя по виду «сладкой парочки», неприятностей не избежать.

— Да. Улетайте. Патруль на подходе, будет сопровождать «террау» до встречи с группой захвата.

— Есть. Сектор покинул.

«Еще бы ты не покинул, — раздраженно подумал оператор. — Прикрыл свою толстую задницу со всех сторон — и обрадовался. А я теперь кофе точно не допью. Босс злой как собака. Перед отпуском такой прокол. Малейший повод или превратно истолкованный взгляд — сожрет с потрохами. Десять человек в координационном центре будут сидеть тихо, как мыши, поджав хвосты. Может быть, пронесет».

Все может быть…

— Вертолета нет, пора начинать. — Карусель убрала ногу с педали газа, теперь машина двигалась по инерции.

— Думаешь, это хороший план? — Я до сих пор не был уверен в том, что мы делаем.

— Другого нет. Раз убрали вертушку, значит, спецназ на подходе.

— А…

— Просто останови трассу, — с нажимом попросила она. — Чтобы перебраться на другую сторону, надо создать пробку.

— А не проще ли развернуться и, влившись в поток, остановиться в крайнем левом ряду?

— Проще. Но ониговорят: не остановишь трассу — дашь шанс полиции.

Когда речь заходила о них, ееинтонации резко менялись. Карусель начинала говорить как-то странно. Причем это самое мягкое определение из всех возможных.

— Какой? — Я решил разобраться с нимипозже. Сейчас есть дела поважнее.

— Пробка на магистрали. Заторы на въездах, выездах и в городе. Дальше объяснять?

— Не надо. Понял. И все же…

— Никто не собирается предупреждать гражданских о «Решетке Андервайзера».

— Почему?

— Это глупо. И не нужно. Люди верят лишь тому, в чем убеждаются лично. — Усталый голос принадлежал древней старухе, а не двадцатипятилетней девушке.

— Кто-то наверху решил завалить шоссе трупами, чтобы…

— Точно. Времени нет. Ты готов спасти кроме нас еще кого-нибудь? — Рядом сидела прежняя Карусель.

Перепады ее интонаций и настроений могли испугать кого угодно. Только не меня.

— Да. Главное, чтобы твои друзьяговорили правду.

— Им незачем врать. Начинай.

Вся эта запутанная история звучала не очень правдоподобно. Однако за неимением альтернативы я счел за лучшее согласиться.

— ОК…

У проезжающей мимо фуры с прицепом столько колес, что при всем желании нельзя промахнуться. Пальцы жмут на курки — и на веселом детском конкурсе «Угадай, кто лопнет больше всех резиновых шариков зараз?» побеждает хмурый мужчина с двумя на редкость убедительными дробовиками.

Стволы «Зелау-З» выплевывают в общей сложности двадцать порций картечи. Следует резкий хлопок — и…

На скорости восемьдесят километров в час три правых колеса прицепа лишаются покрышек. Мгновенно сжеванная резина отлетает в сторону. Сноп искр врывается из-под дисков, вспарывающих асфальт, это напоминает новогодний фейерверк. Только, в отличие от зимнего праздника, ликовать некому.

Дед Мороз не придет.

Подарков не будет.

Тот, кто выживет, — главный счастливчик.

Прицеп, давший крен вправо, начинает заносить на обочину. Потерявший управление водитель не готов к такому повороту событий. Хотя по большому счету его не в чем винить. Врядли кто-то мог ожидать, что средь бела дня, на обычной дороге начнут стрелять по колесам.

Экстренное торможение и отчаянный визг стираемых покрышек идущего следом грузовика не помогают избежать столкновения. От удара у искалеченного прицепа вырывает задний мост, а отлетевший в сторону фрагмент бросает под колеса проезжающего мимо седана.

Наткнуться на бордюр, паркуя машину, — одно. А получить неожиданный «подарок» на оченьприличной скорости — другое. Лишившуюся передней подвески машину выбрасывает в левую полосу. Водитель джипа, увидев неожиданно возникшую преграду, понимает — тормозить бесполезно. Пытаясь избежать столкновения, поворачивает вправо. Каким-то чудом ему удается разминуться с седаном, но обломки искалеченного прицепа превращают дорогу в непроходимое «минное поле».

«Нет!!!» — успевает подумать мужчина, прежде чем неуправляемый автомобиль с пробитыми покрышками врезается в борт грузовика. Удар такой мощный, что передняя часть сминается, словно газета. Боковые стойки выгибает дугой, и лопнувшие стекла миллионом сверкающих на солнце капель брызгают в разные стороны.

— Нет!!! — Телефонный разговор, казавшийся минуту назад вопросом жизни и смерти, превращается в бессмысленный треп.

Две птички почирикали на ветке и разлетелись. Одна — в гнездышко, другая — в проклятый борт с надписью «Девин и К. Международные перевозки».

— Не…

Одновременно с этим отброшенный в сторону седан таранит микроавтобус. После чего искореженная машина начинает кружиться безумной юлой, сокрушая все на своем пути.

Скрежет тормозов.

Глухие удары.

Звон бьющегося стекла.

Бесстрастные камеры наблюдения фиксируют хаос, захлестнувший шоссе.

Офицер с побелевшим от гнева лицом не может оторваться от жуткого зрелища. Отпуск, жена, неприятности с начальством — повседневные мелочи уходят на второй план, уступая место главному. Те, что устроили бойню на трассе, должны ответить. Он не успокоится до тех пор, пока группа захвата не выбьет остатки мозгов из двух спятивших наркоманов.

В ближайшие восемь минут спецназ достигнет точки назначения. И все кончится. Правосудие восторжествует, а ублюдки, возомнившие себя лихими героями, сдохнут. Не умрут, погибнут или окончат жизненный путь, как обычные люди. А именно сдохнут. Другой участи зараженные вирусом бешенства псы не достойны.

В любое другое время все так бы и было. Но не сейчас. Офицер не знал главного. «Решетка Андервайзера» уже включена. И значит, огромный город превратился в ничто. Полигон, где человеческая жизнь не стоит и ломаного гроша. Отныне никому нет дела ни до кого, кроме себя. А те, кто не принял новые правила или не согласен с такой постановкой вопроса, — умрут. Тихо и быстро. Так, как обычно кончают дни решившиеся встать на пути у равнодушной системы.