Вечные поиски

– Не имеет значения, – сказал Педро. – Ведь для того, чтобы сохранить меня для уготованной мне чести и не получить в оруженосцы труп, этот… – он удрученно поискал подходящие слова, – этот вот ангел-хранитель и сам меня бы хлопнул.

– Теперь, когда все улажено, – сказал старик, – теперь я открою вам ниспосланное мне откровение. (Педро, чьи губы лиловели от пролитого напитка, свирепо уставился на него, все еще хрипя.) Небесный хранитель сего места пригласил меня остаться здесь и приготовиться к началу моих поисков. Но прежде, чем я могу остановиться тут, мне, разумеется, надо стать рыцарем. А посему, после долгого и усердного бдения, оный темный служитель (он указал на браконьера) посвятит меня в рыцари согласно канонам рыцарства.

Необычность такого предложения пришлась браконьеру крайне по вкусу.

– Ну, это противозаконно, скандально и богохульственно. Я согласен.

– Если ты на это пойдешь, можешь больше не называть меня другом, – сказал Педро с жаром.

– Но я же спас тебе жизнь какие-то пять минут назад! – сказал браконьер. – Я буду делать что пожелаю и все равно буду называться твоим другом. А если ты не согласен, так это я не стану называть тебя другом.

Пока они дискутировали, старик опустился между ними на колени, молитвенно сложил руки и закрыл глаза.

– Для посвящаемого крайне важно, – властно зашептал он, – чтобы во время его духовного бдения сохранялись высшая тишина и безмятежность. Посему, если ваш спор станет слишком громким и неуправляемым, вам надлежит подвергнуть себя бичеванию и униженно молиться.

– Я себя бичевать не собираюсь, – сказал Педро, – разве что у тебя есть власть обратить мою руку против меня. Если же нет, я считаю синяки и шишки, которые уже получил в твоем обществе, более чем достаточными для одного сымпровизированного бдения.

– Твое самовольство, – сказал старик, все еще стоя на коленях с закрытыми глазами, – более чем достаточно свидетельствует о том, что этот край изобилует демонами. И я прихожу к заключению, раз уж мой оруженосец был так легко и быстро скручен злыми духами, бдение должно быть особенно серьезным, чтобы подготовить меня к грядущим испытаниям. Посему, если потребуется, я поручу этому проверенному служителю тайн вздуть моего оруженосца, буде демон слишком уж распояшется.

– Прикажи, – сказал браконьер в полном восторге, – и это будет тотчас исполнено.

Взбешенный Педро наклонился над стариком.

– Я меняльщик, а он браконьер, эта хижина – старая развалюха, а ТЫ – ОЧЕНЬ ГЛУПЫЙ СТАРИК.

– Сей материальный мир полностью заполнил твои чувства, – сказал старик. – Да получит мой оруженосец побои.

К полнейшему изумлению обоих друзей, кобыла, пробужденная от своей печали властным тоном старика и распознав угрозу в голосе Педро, взбрыкнула копытами, ударив злополучного меняльщика точно между лопаток и опрокинув его наземь носом вниз.

Браконьер, сильно ошарашенный, повернулся и увидел, что кляча меряет его свирепым взглядом.

– Как замечаю, мой приказ был тотчас исполнен, – сказал старик и вздохнул. – И как себя чувствует мой злополучный оруженосец?

– Видно, я не нравлюсь Богу, – сказал вновь распростертый Педро.

– Бог избрал странный облик для изъявления своего неудовольствия, – сказал браконьер, правда, самым кротким тоном, так как кляча смотрела на него крайне воинственно.

– Каким бы ни был его облик, я покоряюсь, – еле выговорил Педро.

– Вот и хорошо, – ласково сказал старик. – А теперь, когда мы выдержали эти испытания, меня должно посвятить в рыцари.

Педро поднялся на ноги и встряхнулся.

– Ну, – сказал он с веселой и абсолютно фальшивой бодростью, – давайте орыцерствим вашу милость, да побыстрее, не то от меня не останется ничего, чтобы вас орыцерствлять.

– Здравая мысль, – сказал старик, – хотя твоя веселость не приличествует случаю. Служитель тайн, не будет ли тебе угодно войти в скит и принести сюда меч, висящий на середине стены?

Браконьер призадумался, поскольку прекрасно знал все, что находилось в хижине, а затем сказал:

– Вы говорите про батог, которым оббивают ячмень?

– Бог счел разумным придать такому волшебному оружию вид домашней утвари, дабы лучше уберечь его от алчных душ. Да, будь добр, принеси его, – сказал старик.

Браконьер исчез в хижине и вернулся с батогом.

– Оруженосец, – властно сказал старик, – помоги мне встать, ибо пост и всенощное бдение телесно меня ослабили.

Педро не поставил под сомнение этот категоричный сдвиг времени и помог старику встать, настороженно следя за клячей.

– Теперь, – сказал старик, – я открою глаза, и тогда служитель возведет меня в рыцари надлежащим образом, включая полезные наставления о возлагаемом на меня долге.

– Почему, – сказал браконьер, сгибая и разгибая батог, – не король возводит тебя в рыцари, а достаточно простого служителя?

– И ты считаешь достойным, – сказал Педро, памятуя, как браконьера забавляли его страдания, – что тебя возведет в рыцари бандюга?

– На эти вопросы может ответить только Бог, – невозмутимо сказал старик. – Теперь ты должен коснуться моего плеча мечом, – зашептал он браконьеру, – назвать меня рыцарем, а затем произнести полезное поучение.

Браконьер злорадно взглянул на Педро и приступил к обряду.

– Наименовываю тебя, – сказал он, прикасаясь батогом к плечам старика, – Старым Рыцарем и повелеваю тебе быть таким хорошим Старым Рыцарем, как все прочие, и столь же полезным.

Старик вздохнул и встряхнулся, а затем ласково обнял Педро и браконьера.

– Полезный служитель, – сказал он, – мужественный оруженосец, итак, заветный обряд завершился. Я должен приступить к моим поискам. Иногда я буду возвращаться для отдыха в этом скиту. Посему пригляди, чтобы и сам ты, и этот полезный служитель очистили место сие, убрали бы разные суетные предметы, которые я видел внутри, без сомнения, свидетельствующие о бродящих в окрестностях холостяках.

Затем старик взгромоздился на послушно стоявшую в ожидании клячу, лицом к хвосту.