Вечный бой (Сборник)

Он все еще напряженно размышлял о том, что ему нужно будет спросить у Совета, когда почувствовал, что больше не поднимается вверх. Его воздушное путешествие подошло к концу.

Глава 15

Кенлон увидел, что они оказались только на полпути к вершине горы. Огромные открытые врата высотой и шириной примерно по сто футов зияли прямо перед ним. Ведущие вверх мраморные ступени терялись высоко в небе.

Это был один из многих входов в здание, гигантские размеры которого Кенлон смог оценить только сейчас. Оно венчало гору, поражая своей величиной, и словно парило в облаках, а верхняя часть его, расстояние до которой Кенлон определил примерно в двести метров, едва просматривалась сквозь туманную дымку.

Здание являлось своего рода городом.

Он повсюду видел крылатых мужчин и женщин, группами и поодиночке, правда, все они держались в некотором отдалении. Кенлон с удивлением глазел на крылатых женщин, но рассмотреть их как следует не мог; они находились слишком далеко.

У одной из тех, что оказались ближе всех, очень длинные золотистые волосы развевались по ветру. Она напомнила Кенлону ангела, и он был рад, что крылатые женщины не подлетели ближе; ему не хотелось разочаровываться.

— Идите вперед, только осторожно, — сказал Ларен.

Очевидно, Кенлон должен был оставаться в помочах, прикрепленных к летунам. Предостережение заставило его на мгновение задуматься о том, что ждет его внутри крепости, но времени на раздумья не оставалось, и Кенлон вошел в летающий город.

Он оказался в хорошо освещенном пустынном зале. В полу, потолке и стенах зияли огромные проемы — входы в сверкающие туннели, которые вели в глубину здания. Вполне возможно, что из этих огромных коридоров можно было пройти в жилища, потому что в некоторых горизонтальных туннелях он заметил закрытые двери.

Высота, не ограниченная стенами, — таково было общее впечатление. Кенлон, задрав голову, словно зевака, шел вперед, пока не почувствовал, что Дарен удерживает его. Он удивленно посмотрел под ноги — пол плавно понижался, а чуть дальше зияла пропасть сорока футов в ширину и три четверти мили в глубину. Кенлон отшатнулся, а Ларей вежливо хихикнул.

— Не бойтесь, — сказал крылатый человек, — мы подхватили бы вас, даже если бы вы внезапно упали. Вы, конечно, понимаете, что в мире, где у людей есть крылья, жилища устроены совершенно иначе, чем у вас — людей далекого прошлого.

Кенлон, разумеется, понимал это.

— Вы должны спуститься на… — Ларен назвал слово, означающее на его языке эквивалент ста метров и закончил с загадочной улыбкой: — Не удивляйтесь, когда увидите Совет.

Прежде чем Кенлон успел ответить, Ларен уже влетел в шахту. Канаты натянулись, и Кенлона повлекло вниз. Он взглянул в пропасть, и увидел, что Ларен приземлился и смотрит на него снизу вверх. Где-то там скрывался зал Совета; Кенлон напряг зрение и увидел продолжение туннеля за спиной Ларена. А потом…

Он полетел.

* * *

Кенлон летел. Невозможно было ошибиться в этом, настолько свободно и легко он себя чувствовал, летя сквозь туман, такой густой, что нельзя было даже увидеть кончики крыльев.

Он подтянул ноги к телу и с трудом различил свои крылья — с трудом, потому что два огромных крыла молотили воздух словно поршни быстро запущенных двигателей. Его тело наполнилось силой; радость переполняла его душу.

Довольно долго он находился под властью необычайно сильных новых чувств и ощущений. Затем постепенно к нему словно бы вернулось прежнее состояние. Видение исчезло. Кенлон дернулся всем телом и почувствовал себя сбитым с толку, оглушенным.

Что… что… ЧТО произошло?

Птицелюди спустили его к залу Совета; он уже видел пол, когда…

Он полетел. На крыльях. Но не сам, а внутри… его мозг, его сознание, он сам очутился в теле крылатого человека.

Должно быть, они сделали это намеренно. Перенесли его… сущность… в тело крылатого человека, чтобы показать ему ментальное и физическое совершенство своей расы.

Кенлон уцепился за этот логический довод, вдруг осознав, что снова летит. Он поднимался вверх к какой-то цели, к которой тот птицечеловек, в чье тело он был перенесен, направлялся.

Внезапно Кенлон попал в невообразимую толщу облаков. Его крылья пропитались влагой, но их сила ничуть не ослабла. Огромное сердце, мощные легкие, неутомимые мускулы тела, которое он обрел, принимали на себя страшные напряжения, и крылатый человек быстро преодолел препятствие.

Разум Кенлона был утомлен борьбой с гравитацией и сопротивлением воздуха, хотя он понимал, что это не он совершает полет.

Он попытался остановиться — и не смог. Он попытался лететь не вверх, а вниз — и не сумел!

Подавленный неудачей Кенлон прекратил свои усилия. И подумал в замешательстве: я всего лишь пассажир. Сознание настоящего птицечеловека никуда не исчезло. Я зритель. Это не я лечу.

Ответ мгновенно пришел к нему. Его реакция в тот самый момент, когда он вдруг понял, что летит не сам, подчинила на какой-то момент нервы и мускулы крылатого человека. Но только на одно краткое мгновение.

Лучше бы Кенлону было затаиться и ждать дальнейшего развития событий.

Придя к этому решению, он заметил, что туман начал постепенно рассеиваться. Сначала Кенлон увидел свои крылья, затем пару крыльев летящего рядом человека, а затем и других птицелюдей, бьющих крыльями в воздухе вокруг него, пробиваясь сквозь все еще густые облака.

Внезапно они вырвались на солнечный свет, поднялись еще на несколько сотен ярдов, а затем полет закончился.

Какова бы ни была их цель, этот волнующий подъем подошел к концу.

Возможно, они стремились увидеть солнце. И это стоило таких огромных усилий. Месяц без солнечного тепла и света заставил Кенлона мечтать о лучах настоящего солнца.

Если уж он желал этого, то что же чувствовали крылатые люди, живущие в мире, где горизонт был всегда скрыт туманом, мглой и облаками?

Некоторое время крылатые люди просто парили, почти не двигая крыльями. Казалось, они отдыхают в огромном океане атмосферы, время от времени лишь легкими взмахами поддерживая себя в парящем полете. Тишина царила в этом заоблачном мире. Во всех движениях крылатых людей было такое достоинство, такая высота духа, воспарившего над раздорами, одолевающими людей на земле.

В этом небесном чертоге было так мирно, что успокоилась бы любая душа. В темно-голубом небе сияло солнце, чудесный огненный шар, купающийся в прозрачной лазури. И никто не чувствовал холода; пуховая одежда, похожая на оперение птиц, плотно облегала тела людей, не пропуская студеный воздух.