Ведьма для деликатных поручений

Ближе ко мне был самый младший. Тот, гибкий паренёк, с которого когда-то я начала знакомство с парковыми хозяевами. Сейчас он был в цвете. Со светлой кожей, белокурыми завитыми локонами, голубыми глазами. И в белом хитоне. Ну, наверное, по задумке тех, кто когда-то их создал – он должен был бы быть белым. Сейчас я видела только, что он залит алой кровью.

А ещё неожиданно я просто прикипела взглядом к его губам. Пухлая нижняя и капризный изгиб верхней, словно лук. Изумительно порочный херувим, воплощение похоти и с вполне подходящим ему окровавленным ятаганом.

Вторым был тот самый мужчина, на которого я с удовольствием повесила ярлык аристократа. Он им и был, безусловно. Тонкие одухотворенные черты лица. Черные волосы и мягкий взгляд карих глаз. Идеальная выправка и в то же время развязность в каждом движении. Что-то вроде поручика Ржевского, известного всем по анекдотам скорее, чем по реальным событиям.

Восхитительный бретер и повеса, знающий себе цену, предпочитающий женщин, шпагу, карты и вино. На черных брюках и таком же плаще посторонних пятен не было, а вот пятна на его рубашке однозначно были кровью.

Вслед за двумя братьями двигался третий – второй по старшинству. И он был великолепным примером-образцом любовника. Высокий, с потрясающей развитой мускулатурой и широкими плечами, с грацией дикого кота и холодным взглядом убийцы. Я знала такой типаж, они ни во что не ставили женщин, доминировали во всем и вся и предпочитали контролировать все, что было в районе их досягаемости. Вооружен этот «самец великолепный» был копьем, причем глядя на него, я предчувствовала проблем чуть больше, чем я могла бы справиться. И выглядел этот красавец естественно на все сто. Разве что крови на нем было куда больше.

И если первые трое меня просто заставили напрячься, то четвертый меня серьезно напугал, а еще... Напомнил мне Лиса. Ну, в смысле, Белоснежку. Короче, того самого типа, прибить которого мне хотелось в каждую нашу встречу.

Та же полуэльфийская грация, та же утонченность черт, отстраненность и та же... Властность, наверное?

И если Лис к моему огорчению был возмутительно нормален, этот был не просто безумным. Наряду со всеми ощущениями от него веяло садизмом.

Страх обосновался где-то на дне души, не давая сделать глупостей.

«Это не мой уровень», – вздохнула я. – «Слышишь, моё ехидное второе «я»? Это твой выход. Придётся рискнуть, на тот случай, если Лэ’Аль не вовремя придёт в себя, но…»

«Ещё можно сделать вот так!»

Я закрыла глаза. Всего на мгновение, и словно оказалась перед высоким зеркалом, в котором отражалась с головы до ног. Перед зеркальной поверхностью стояла принцесса, в чудесном бальном платье цвета серебра, со сложной причёской, в которой сверкали маленькие камни – навершия шпилек. Ладони принцессы были скрыты чудесными длинными перчатками, прихваченными выше локтей ажурными браслетами. Диадема на голове венчала образ прекрасной сказки, сошедшей с небес по серебряному мосту, свитом из нитей Белой луны – самой светлой и самой для меня любимой.

В зеркальной глади безраздельно правила ведьма. Дикая, свободная, чудесная. У этой ведьмы был смеющийся взгляд. И одета она была в самые простые джинсы и майку, на руках звенели браслеты, на поясе висел меч, и волосы были подобраны в высокий хвост. И на ногах были кроссовки.

Ведьма смеялась, и в её серо-голубых глазах был не страх, как в глазах принцессы – а сила и знание.

Я закрыла глаза, и уступила мне-ей место.

Мгновение дезориентации чуть не стоило мне жизни.

«Херувимчик» оказался куда ближе, чем мне бы хотелось, а его кривой ятаган чуть не снёс мне голову.

Было бы очень «весело» остаться на этой поляне у Древа жизни трупом…

Кстати, между прочим, а ведь это может быть мыслью! В том смысле, что стражи статуй появились все четверо, и это было очень похоже на отчаянный рывок, на который они поставили всё, что у них есть.

Вопрос! Что будет, если тут, у Древа, умру я?

Ведьма, по сути дела, недоделка. Но ведь силы то у меня есть…

Так, ладно! Долой мысли, сейчас вначале покрошим этих в капусту, и…

Ощущение опасности взвывало за спиной, я кинулась прочь, навстречу херувиму, проскочила под взмахом ятагана, мазнув клинком кинжала юного красавчика по щеке, повернулась и ойкнула. Там, где я только что стояла, торчало, дрожа от напряжения, копье.

Очень весело. Очень смешно! Он его ещё и кидать умеет, и…

Повернувшись, в надежде увидеть, что в руках самца-великолепного ничего не осталось, я увидела там копье. И ещё одно уже летело в меня!

Ну, ничего себе. Они там что, у него почкованием размножаются?!

Ругнулась, дёрнулась в сторону и… рассердилась.

Ну, вот увидь меня сейчас мой ночной учитель, чтобы он подумал?! Что мучился со мной несколько месяцев только ради того, чтобы я вот так бездарно погибла на ровном месте практически?! Да здесь же ни херувим, ни дворянчик не представляют для меня опасности! Копьеносец – да, тот, что напомнил мне Лиса – безусловно. Но если копьеносец меня сейчас и гонял по всей поляне как сидорову козу, то вот самый опасный почему-то стоял.

Так, а чего это он стоит?! Чего-то ждёт? Если и ждёт, то это, однозначно!, ничем хорошим для меня не закончится. Поэтому устраняем стражей по одному, и не поворачиваемся к этому типу спиной. Целее будем.

Дёрнувшись в другую сторону, прочь от дворянчика, чуть не чиркнувшего меня по спине, я совершенно случайно задела взглядом «херувима». По его лицу текла кровь. Алая, как и моя, настоящая!

Хохотнув, я вытащила из сапожка второй кинжал. Вы посмотрите только! Последний довод королей, да? Не стражи! Они явились сами!

Ну, что ж. Если нападут все вместе, я вряд ли устою, зато я могу разобраться с ними поодиночке. И пусть у меня здесь и сейчас почти нет магии, её будет вполне достаточно у меня, в моей душе, чтобы самую малость выровнять шансы.

Итак.

Нарисовав в воздухе быстрый росчерк ускорения тела, я шагнула в него и… сорвалась с места. Херувимчик не успел ничего понять. Он не был хорошим бойцом, наверное, а может быть, мой таинственный Ник успел сделать из меня чуть более толкового воина, чем я считала?

Увернувшись от ятагана, нырнула под руку херувима и оставила в его сердце свой кинжал. Я уже не видела, как потускнели голубые глаза, и как мальчишка завалился вперёд.

Мне было уже не до этого, потому что сердитый дворянчик и копьеносец напали на меня одновременно. Если бы только! Если бы эти двое скооперировали свои усилия, от меня не осталось бы ничего совершенно. Но они только помешали друг другу, дав мне тот малый промежуток, который был нужен, чтобы ускользнуть.

Что это с ними?