Ведьма для опального Генерала

Следующий день, точнее уже тот самый, когда мы ночью бродили по лесу и потом варили зелье, прошёл без особых проблем. Мы выспались, потом устроили очень поздний завтрак из остатков того, что принесла Глаша. Молоко, что неудивительно, закончилось. Мяус вылизал тарелку до блеска и с тоской посмотрел на пустой бидончик.

Я перетрясла гардероб и до самого вечера подшивала укороченные юбки, а после вновь легла спать. Чувствовала себя так, будто в одиночку разгрузила вагон дров, может, и преувеличивала, конечно, но ни настроения, ни желания вести беседы у меня не было.

Проснулась я от стука в дверь. Вроде и осторожного, но довольно настойчивого.

Глава 9

Наспех пригладив непослушные волосы, закуталась в шаль и подошла к двери.

– Кто там? – спросила хриплым ото сна голосом.

– Это я, госпожа ведьма, – отозвалась Глаша, и я едва себя не хлопнула по лбу. Собственно, я как-то подзабыла, что сваренное зелье ещё и отдать нужно, попутно проинструктировав девушку, как его использовать.

Дверь я открыла, но помня все наставления Мяуса, в дом посетительницу приглашать не стала. Вышла на крыльцо. Утренний воздух был прохладным, краснобокое солнышко ещё не успело подняться из-за леса, чтобы нагнать духоту.

– Я вас разбудила? – испуганно пискнула гостья, я же лишь отмахнулась, плотнее запахнув шаль. На Глаше была такая же, как и в прошлый раз юбка, а вот рубаха чуть темнее, да серый фартук. Только, чтобы не мёрзнуть, она накинула грубовато сшитую жилетку, довольно потрёпанного вида.

– Ничего, всё хорошо.

Секунду помолчали, и девушка осторожно спросила:

– А…зелье готово?

Окинув её внимательным взглядом, медленно кивнула:

– Готово, – потом развернулась и, схватившись за ручку двери, строго произнесла: – Жди здесь, я сейчас вернусь.

Кажется, возражать она и не думала.

В доме меня ждал не менее взъерошенный кот. Он растирал заспанные глаза, попутно ворча под нос:

– И чего им в такую рань не спится?

Пожав плечами, поднялась на второй этаж, но прежде чем взять флакон, бегло прочитала пояснения, как зелье это использовать. Помнить-то я помнила, но лучше перестраховаться.

Вернувшись к девушке, застала её в той же позе, в которой оставляла. Приглядевшись, увидела, что её глаза лихорадочно блестят, на щеках расположился румянец, а руки то и дело подрагивают.

– Заболела? – спросила тут же участливо.

Глаша недоумённо воззрилась на меня, а потом дёргано улыбнулась:

– Нет, я… Я просто волнуюсь.

Кивнула, принимая её ответ и начала осторожно:

– Скажи мне, Глаша, а ты хотела бы, чтобы не только муж исправился, а и твоя жизнь тоже?

Девушка нахмурилась.

– Моя? – переспросила, явно не понимая, на что я намекаю. – Так она и исправится, если муж гулять да выпивать перестанет, – девушка задумчиво почесала кончик носа.

Так-то оно так, конечно, но…

– Да, ты права, – заверила её поспешно. – Только я говорю немного о другом. Вот скажи, ты замуж по любви выходила?

Кажется, этого вопроса она вообще никак не ожидала. Глаша всплеснула руками и тут же приложила их к груди:

– А как же ещё? По любви, конечно, – улыбка на его губах стала такой мечтательной. – Оно хоть мамка со свекрухой сговорились за нас, а всё одно – я давно на Киара засматривалась. Он и статен, и хорош собой, и добрый очень…

На последних словах её энтузиазм угас, а в глазах промелькнула грусть. Но спросить ничего не успела, она продолжила, устремив свой взгляд на кроны деревьев:

– Мы и жили годков пять душа в душу, а потом дружки у него беспутные появились, вот он… И пошёл по наклонной.

Я украдкой выдохнула. Значит, всё правильно, зелье сварила то, что нужно.

– Тогда, – я протянула ей флакончик. – Держи. Выпить нужно и тебе и мужу. Можно в чай добавить. Только раздели поровну, хорошо?

Флакончик она приняла, но переспросила с недоумением:

– А мне-то зачем пить? Я ж не гуляю от него…

– Так нужно, – для убедительности ещё и кивнула. – Поверь мне.

Если Глаша и сомневалась, то недолго. Робко улыбнулась и в обмен протянула маленький мешочек, в котором что-то позвякивало, попутно пытаясь оправдаться:

– Вы уж не обессудьте, госпожа ведьма, это всё, что у меня есть. Муж дома не появляется, а я хозяйство одна тяну. Оно как, когда мужских рук нету? Рушится всё, да ломается, как бы я ни старалась.

Я бросила тоскливый взгляд в ту сторону, где за домок «красовался» покосившийся туалет и тяжело вздохнула. Как я её понимаю… Мысль пришла неожиданно, но показалась самой правильной:

– Знаешь что, – отступила на шаг, не собираясь принимать плату. – Я бы не отказалась от продуктов. Молочка там, да яиц, а монеты ты себе оставь, мне они не нужны.

Нет, нужны, конечно, но… Не могла я их у неё взять. Не могла и всё тут. Наварю других зелий, да и продам в деревне, делов-то, а забирать последнее у бедняжки не стану.

– Да как же, – растерянно прошептала девушка. – Кому ж гроши не нужны? Они всем нужны! Я, хотите, ещё и молока принесу, и творога со сметанкой, и яиц, но то сверху. А монеты, они…

– Глаша, – бросила строго. – Продукты возьму, деньги – нет.

Она, было, собралась спорить дальше, да только наткнувшись на мой взгляд, резко передумала. Вот и замечательно. А чтобы она не вздумала украдкой оставить тут мешочек с монетами, попросила:

– Ты проводишь меня в деревню? Хочу пройтись, посмотреть, что у вас тут да как?

На её губах появилась искренняя улыбка:

– Провожу, конечно!

– Сейчас, я только переоденусь, – улыбнулась в ответ и скрылась в доме.

Хотела я отсидеться в лесу ещё дней пять, чтоб драконы эти странные думать про меня забыли, но… Надо уже как-то налаживать контакт с внешним миром, нельзя же вечно прятаться?

За дверью меня ждал кот, и мне показалось, что смотрит он на меня с немым укором. Поэтому решила сразу пойти в наступление:

– Я знаю, что поступила правильно! – дёрнула плечом и прошла к шкафу. Нужно выбрать юбку, ту самую, единственную, которую Мяус посоветовал не обрезать, чтобы не шокировать местный люд голыми ногами. Совету я вняла, здраво рассудив, что так оно и вправду лучше будет. Это я привычная к разного рода оголённостям девушек, а вот деревенские вряд ли оценят эдакие нововведения. Да и в деревню я иду вовсе не для того, чтобы устраивать личную жизнь, мне бы обычную устроить не помешало, не до дел сердечных сейчас.