Ведьма для опального Генерала

– Не расскажите, значит? – прищурилась, раздражённо смотря на дракона.

Он отвернулся, без слов давая ответ на мой вопрос. Ладно. Его право.

Посмотрев на мальчика, вновь приложила руку к его груди и закрыла глаза. Ничего, я тоже упрямая, и чтобы ни произошло с Миком, постараюсь ему помочь.

Сила вновь хлынула потоком, на этот раз я усилила напор, стараясь пробить невидимую стену. В висках застучало от чужой боли, но я не останавливалась. Не отдёрнула ладонь, даже когда тошнота подступила к горлу, и что-то горячее коснулось губ.

Свет метался, то и дело, возвращаясь ко мне, но я направляла его обратно. Сколько прошло времени, сказать точно не могла. Лишь почувствовала, что что-то изменилось. Сила будто бы нашла брешь в «стене» и тонкой струйкой хлынула в тело мальчика.

Голова закружилась, а во рту появился привкус крови. По моему телу расползался жар, пытаясь заглушить холод, я сопротивлялась из последних сил, пока кто-то не дёрнул меня за плечи.

– Остановись, глупая, – в замутнённое сознание ворвался разъярённый голос. Очень знакомый голос.

С трудом открыла глаза, пытаясь сквозь пелену рассмотреть склонившегося надо мной человека. Но у меня не получилось. Бросив это бесполезное занятие хрипло поинтересовалась:

– Получилось?

Всё же было не зря? Я смогла помочь Мику?

– Получилось, – с долей обречённости отозвался голос, и я улыбнулась с облегчением, уплывая во тьму. Сил попросту не осталось.

Пришла в себя резко, будто кто холодной водой меня окатил. Подорвалась на месте и тут же застонала – голова болела, перед глазами всё кружилось, и к горлу подступала дурнота.

С трудом огляделась. Оказывается, я лежала на кровати, точнее на матрасах, что были уложены прямо на землю. Мика нигде не было видно, зато в углу, на стуле, дремал его отец. На крохотном столике стояла почти прогоревшая свеча.

Дрожащей рукой скинула с себя одеяло и попыталась встать. Сделать это бесшумно не получилось, в груди закололо, и я не сдержала болезненного стона.

Мужчина встрепенулся и бросился ко мне:

– Куда, упрямица? – странно, но в его голосе было беспокойство. Это он обо мне, что ли беспокоится? Да нет, быть такого не может.

– Что с Миком? – спросила, вспомнив, почему вообще здесь оказалась.

На губах мужчины появилась блёклая улыбка:

– Жар спал, ему лучше.

Выдохнула с облегчением и прикрыла глаза. Слабость никуда не делась, но то было терпимо. Главное, что с мальчиком всё хорошо.

– Тогда мне нужно домой, – попыталась встать, но мне на плечи легли тяжёлые ладони.

– Ты ничего глупее придумать не могла? – обманчиво ласковым тоном поинтересовался дракон. Я же посмотрела на него с недоумением.

– Эм… – пролепетала. – Простите, я не понимаю.

Мужчина тяжело вздохнул и уложил меня обратно на кровать, ещё и одеялом накрыл, будто это могло остановить меня от побега.

– Мы, вроде бы перешли на «ты», – произнёс, улыбаясь смелее, на что я только фыркнула. Он тут же нахмурился и строго произнёс: – Ты потратила слишком много сил, тебе нужно отлежаться.

Ах, это… Неожиданно, почувствовала, что краснею. Вот сразу р-р-раз и лицо запылало. Пришлось отводить взгляд.

– Всё хорошо, мне домой нужно, Мяус беспокоиться будет, – привела, как по мне, весомый аргумент.

– Это твой кот? – в его голосе слышалась улыбка.

Я кивнула.

– Не беспокойся, Тэри предупредил его, что ты вернёшься чуть позже.

От удивления мои брови взлетели вверх, и я вновь посмотрела на дракона. Куда подевалась его вредность? И с чего это он такой добренький? Неужели, из-за благодарности он готов отказаться от ненависти, которой воспылал ко мне с самой первой встречи? Или…

– Я что, теперь ваша пленница? – произнесла на выдохе и скривилась. Виски прострелило болью.

На мой вопрос дракон не ответил, лишь устало покачал головой, и в его руках появилась кружка, от которой поднимался пар.

– Язва ты, – беззлобно бросил и поднёс кружку, при этом помогая подняться, чтобы напоить меня.

– Кто бы говорил, – проворчала тихо, чем вызвала смех мужчины.

– Согласен, – произнёс он, и я едва не поперхнулась. Это что же? Он согласен? Со мной? Удивительно. Видимо, пока я была в отключке, его всё же кто-то покусал.

Меня напоили отваром, который был довольно приятным на вкус, и уложили обратно. Мне стало чуточку легче и ужасно захотелось спать. Но я упрямо сжала кулаки и спросила:

– У Мика же не просто травма, я права? – раз уж мы достигли подобие перемирия, то почему бы вновь не попытать удачу? Вдруг расскажет правду?

Благодушное настроение, обуявшее дракона, тут же улетучилось. Он нахмурился и поджал губы, а потом и вовсе закатил глаза к потолку, будто пытался выпросить себе терпения у высших сил. Пусть не старается, я всё равно от него не отстану.

– Не успокоишься? – спросил со вздохом. Я же не смогла сдержать улыбку, потому что кричать он не стал, а это уже было хорошим знаком. Кивнула, подтверждая его слова.

Ещё раз вздохнул, тяжко так, будто надеялся разжалобить меня, но куда там – я была настроена серьёзно.

– То, что ты услышишь, не должен никто узнать, – начал с угроз, впрочем, пугаться я не собиралась, как и болтать.

– Я умею держать язык за зубами, – отрапортовала, пытаясь сесть повыше, потому что разговаривать лёжа было не очень-то удобно, да и сидя у меня было меньше шансов уснуть прямо посреди разговора. Но Себастьян, да-да, пора бы мне уже начать называть его по имени, хотя бы мысленно, пригрозил пальцем и строго произнёс:

– Не вставай, так и быть, расскажу тебе.

Улыбка моя стала шире, и я послушно замерла под одеялом.

– Микаэль очень одарённый мальчик, его дар слишком силён, возможно, это и стало роковым для него, – голос дракона звучал тихо и размеренно, я же силилась держать глаза открытыми. Что было довольно непросто.

– Он постоянно куда-то забирался, то на крышу дома, то на крепостную стену, сколько бы я не ругал его. В тот раз он опять пытался покорить высоту, но не удержался, – на лице Себастьяна заходили желваки, а лицо стало настолько злым, что я даже испугалась. Благо, он быстро взял себя в руки, качнул головой, и продолжил: – Во время падения Мик попытался обратиться, но его дракон ещё не пробудился, поэтому оборота не случилось, он попросту застрял в промежуточной стадии, а когда упал, его магические потоки были, в прямом смысле, поломаны. Теперь его магия – его собственное проклятье.