Ведьма для вождя

Ляля внутри сумки скулила и беспокоилась. Стоило мне освободить ее, как она запрыгнула мне на плечи и устроилась там, повиснув наподобие большого воротника. Я на миг опешила, не зная, как реагировать. Рамм потянулся, чтобы ее снять, но айла зарычала и оскалилась.

— Она явно хочет остаться с тобой, — констатировал муж.

— Ладно, — вздохнула я и погладила зверька по длинным ушкам.

— Тогда идем, — Рамм неодобрительно глянул на меня.

Он явно считал, что лучше было бы мне куда-нибудь спрятаться.

Я погладила его по плечу, успокаивая, и взяла за руку. Что уж говорить, мне тоже страшно, но мы должны это сделать. Вместе. Если победит Кан Кунт, то мне все равно не выжить. Шуни не всемогущ, он не сможет меня вывезти с Хортана, а вечно прятаться я не собираюсь. Да и как-то сложно скрываться человеческой женщине на планете, населенной сплошь четырехрукими мужиками.

— Как мы попадем в шатер? — тихо поинтересовалась я, скептично глядя на плотные ряды обнаженных серых спин.

Вместо ответа Рамм положил руку ближайшему хрогану на плечо. Тот обернулся всем телом, увидел нас и, склонив голову, поспешил убраться в сторону. Сосед, которого он толкнул, гневно обернулся, но наткнулся взглядом на вождя. Ткнув в бок хрогана перед собой, он тоже посторонился с почтительным кивком, и вскоре перед нами оказалась свободная дорога.

Мы неторопливо шли сквозь ряды хроганов. Высоко подняв головы, как и подобает тем, кому надлежит править. Запыленная, в простой мужской одежде отчего-то я чувствовала себя королевой, шагая рядом с мужем. Теперь хроганы не просто кивали, некоторые опускались на одно колено, почтительно приложив руки к сердцам и склонив головы. Но я отметила это только краем глаза, а все мое внимание было сосредоточено на массивной фигуре в конце пути.

Глава 26. Глаза земной ведьмы, или суеверия поколения Ву

Кан Кунт стоял к нам спиной. Без шлема, но в боевом скафандре, словно только что сошел с корабля. Он разговаривал с другим хроганом — с тем самым, что назвал меня Рун Хем. Это который пробрался к нам в шатер, чтобы убить в "первую брачную ночь". Неприятный гад, есть что-то шакалье в его внешности и повадках. Он-то и заметил нас первым. Что-то сказал собеседнику, и Кан Кунт начал медленно оборачиваться.

У меня сердце ушло в пятки. Вот сейчас он меня увидит и… Я ожидала чего угодно, от приказа схватить нас, до выстрела. Но когда хроган в скафандре наконец повернулся лицом, испытала мгновенное облегчение.

Это был не Кан Кунт!

Муж легонько стиснул мне руку, и я посмотрела на него. В карих с золотистыми искорками глазах не было ни грамма тревоги. Я уже немного научилась доверять Рамму, поэтому немного успокоилась. Теперь точно все будет нормально. Только вот… А Кан Кунт тогда где? Я принялась всматриваться в ряды хроганов. Что если он притаился среди них и выжидает?

Тем временем мы подошли к шатру. Остановились в каком-то метре от громилы в скафандре. Усиленные плечи, сервоприводы, прыжковый ранец за плечами и оружие… Целая куча оружия! Он казался вдвое больше и опаснее всех остальных присутствующих. Мой далеко не маленький муж рядом с ним казался миниатюрной статуэткой, но самого Рамма все это будто не беспокоило. Вождь стоял и смотрел на незнакомца так, словно это он был на голову выше.

Хроганы некоторое время буравили друг друга взглядами. Над площадью повисла гробовая тишина. И я поняла — здесь и сейчас происходит настоящее состязание воли. Ой-ой! Чем еще дело кончится? Не зря Рамм уговаривал меня не глупить и остаться в пещере. Не зря. Надо было слушаться мужа…

И вдруг случилось невероятное. Громила также молча опустился на одно колено, а за ним жест покорности повторил и Шакал, который с жадностью наблюдал за каждым нашим движением. Послышался шорох — те хроганы, которые еще не до конца определились, сделали то же самое, и вскоре на ногах не осталось никого кроме нас.

Я осмотрелась — всюду, куда хватало взгляда, хроганы преклонили колени. Их было действительно много — несколько сотен, а, может, и тысяч. От такого зрелища по спине мурашки побежали. Рамм же стоял как статуя с застывшим на лице надменным выражением и словно не замечал происходящего.

Из шатра выскользнул дедушка Шуни, с какой-то палкой в руке. Нет, не с палкой, скорее с посохом или жезлом. Когда он приблизился к нам, я поняла, что это что-то ритуальное и дорогое. Деревянное древко, инкрустированное металлическими вставками, и навершие из круглого кроваво-красного камня. Хм. Неожиданно видеть такую вещицу в качестве символа власти у хроганов. Я бы скорее поставила на пулемет или аннигилятор.

И все же я не ошиблась в выводах. Старый хроган опустился на колени и, почтительно склонив голову, подал жезл на вытянутых руках. Рамм принял его не сразу. Сначала окинул взглядом площадь и только потом сомкнул пальцы на древке. Развернувшись всем корпусом к собравшимся на площади, он резким движением вскинул жезл к небу и выкрикнул на старохроганском:

— Хайо дар матун ис оран дур Храдас! Ийо?

Мой переводчик не сделал попытки интерпретировать его слова, так что я осталась в неизвестности, к чему он народ призывает. Зато хроганы все прекрасно поняли и слаженно рявкнули:

— Храд хо!

Я едва богу душу не отдала, так громко они гаркнули. А вот айле все нипочем. Вместо того чтобы ретироваться в панике, она продолжала изображать воротник, разве что недовольно ухом повела.

— Оран дур храдас? — повторил Рамм грозно.

— Храд Ар!

Ляля — приподняла голову и сонным взглядом посмотрела на меня и презрительно зевнула.

Третий выкрик мужа я даже не разобрала, а хроганы ответили:

— Храд ан рох!

После этого все поднялись на ноги одним слитным движением. Синхронисты бы обзавидовались!

Теперь на ногах были все, кроме хрогана в скафандре, и Рамм повернулся к нему:

— Я готов тебя выслушать, Гумм Дотт. Говори, с чем пожаловал.

Хроган перевел взгляд на меня и выдал совсем уж неожиданное:

— Храдар, ты знаешь, что за… храйда делит с тобой ложе?

— Лена — моя лайани, остальное не важно, — в голосе Рамма послышалась скрытая угроза, и муж обнял меня за плечи.

— Значит, это правда? То, что болтают отбросы из поколения Чи?

— Не знаю. Я не общаюсь с отбросами, а мои люди попусту языком не мелят. Но ты можешь спросить у меня прямо. Как храд у храда.

Я отметила, что Гумм Дотт, несмотря на борзый тон, остается в униженном положении, а Рамм не предлагает ему подняться.

— Ты действительно смог создать аюр-халь? — спросил Гумм Дотт

— Да.

— Не пожалел сердце? Не побоялся погибнуть бесславной смертью не на поле боя?

Рамм расплылся в хищной улыбке.

— Криос благосклонна к тем, кто отважится отдать ей самое дорогое. Как видишь, мое сердце снова со мной, Гумм Дотт, хоть бьется и не в моем теле. А умереть на поле боя я мог девятнадцать раз, когда рискнул вернуть то, что принадлежит мне по праву. То, что Кан Кунт отнял у моего предка — Хортан. Желаешь оспорить мою победу?