Ведьма, пришедшая с холода (сборник)

— Жди здесь, — бросила Таня Андуле: больше никакой мягкости или извиняющегося тона. Нет времени. Она сжала зубы и спрыгнула с крыши.

Таня вытянула из кармана амулет и активировала его, разломив веточки на нем пополам. Швырнула его в конструкт, и веточки превратились в лианы, которые обвили туловище монстра, спутали его конечности. Надя встала на ноги — проворная, как всегда.

— Мы достаточно близко? — спросила она по-русски.

— Должно хватить. — Таня достала сумку с ингредиентами и высыпала их на извивающийся конструкт. Блестящие металлические опилки, травы, кремень, еще веточки. Она добавила в смесь плевок, затем перешагнула через существо, чтобы взяться с Надей за руки.

Голубовато-золотистый свет исходил от всех компонентов. Заклятие взвилось в воздух и окружило двух женщин, бросая отсветы на конструкт, груду ящиков и край крыши, пока колдуньи зачитывали по бумажке древние строки. Старославянский переплетался с латынью, слышался арамейский. Чем дольше они пели и чем напряженнее звучали слова, тем ярче разгорался свет — пока не полился из их глоток с каждой фразой, разрезая холодный ночной воздух.

Конструкт грохотал под ними, несмотря на опутавшие его лианы, стремясь завершить свое мрачное дело. «Еще капельку», — взмолилась Таня, выпевая свою строчку заклятия в темноту.

Тут лиана лопнула — и конструкт качнулся вперед.

2.

Следуя за Джордан через служебные помещения бара, Гейб сжимал в руке талисман и уговаривал себя, что ему помогает холод металла. Дает сосредоточиться. А может, дело в том, что края амулета больно врезаются в ладонь и проясняют его разум. Закрытый глаз ничего не означал, как и перышко. Что он, чокнутый?

Хотя кто знает.

Она впустила его в дверь, зажгла свечу и пошла дальше по кривому коридору, вдоль которого стояли стеллажи, заваленные разными вещами. Большинство посетителей «Водолея» удивились бы, увидев эти предметы. За первым поворотом не было ничего необычного: бутылки с пивом, ящики с чипсами, банки орехов, крепкие напитки. Но после второго поворота барная продукция сменилась травами и фруктами, а также тем, что он осмелился назвать про себя кореньями — свет был слаб и какие-то корни слишком уж походили на мумифицированные пальцы.

За третьим поворотом коридор стал напоминать запасники музея. Одну полку занимали кованые металлические амулеты, на другой выстроились древние гвозди, тщательно отсортированные по длине и типу шляпки, каждый кончик окрашен — Гейб понадеялся, что ржавчиной. Огромные львиные и птичьи маски — и еще чьи-то, кого он и вовсе не опознал, — стояли на верхних полках и строго смотрели вниз, словно ангелы на Судном дне. Под ними располагались барабаны и флейты, сделанные из бука. Боже, он надеялся, что это бук, хотя материал больше напоминал кость. На одной полке красовались только сверкающие ножи. Он различал отсветы пламени на их лезвиях.

В конце коридора находилась другая дверь, которая вела в кабинет: кожаное кресло, старинный деревянный стол, так густо заваленный разными травами и заставленный мазями, что запахи смешивались и перекрывали друг друга, и на ум Гейбу приходило только одно слово: «джунгли». Джордан поставила свечу, которую несла все это время, в железный подсвечник.

— Закрой дверь. Сядь.

— Что, — спросил он, — никакого черепа? Я думал, свеча должна стоять на черепе.

— Может, я приспособлю твой для этих целей. Сядь.

Он сел. Пульсирующая головная боль вернулась. Он прижал талисман ко лбу.

Она сняла бронзовую чашу с полки, поставила на стол, зажгла маленькую газовую горелку под закопченным чайником и обошла комнату, собирая травы и плотно закрытые банки.

— Что ты делаешь?

— Пытаюсь сохранить тебя в целости. Это твоя худшая мигрень, верно? Самая сильная со времен Каира?

Он скрестил руки.

— Не твое дело.

Она вылила в чашу ложку чего-то, похожего на черную смолу, добавила три пригоршни разных трав, перемешала все лопаткой.

— Все это и мое дело, отнюдь не только твое. По правде, ты не должен был входить в этот мир. Ты пытался игнорировать это. Пытался ковбойствовать и, пожалуй, теперь ты видишь, что это не помогает? Отмахиваясь от своей беды, ты лишь вредишь себе и своей миссии.

— Я знаю, к чему ты клонишь, — заявил он. — Готовишься сделать мне какое-то предложение.

— Я пытаюсь тебе помочь.

— Я не предам своих.

Чайник засвистел. Джордан налила воду в чашу, размешала содержимое, будто разводила какао, добавила еще воды.

— Увы, без козьего молока, но должно получиться. Пей, быстро. Это снимет боль.

Он отложил талисман и поднял чашу. Бронза согрела его руки.

— Горячо.

— Тебе это не повредит. Обещаю. Старайся не вдыхать пары.

Он встретился с ней взглядом и выпил. Маслянистая жидкость с каким-то порошком, пеплом и травами скользнула по горлу. Боль стихла. Его взгляд прояснился.

— Я не пытаюсь ничего тебе продать, — объяснила она. — И не хочу, чтобы ты предавал кого-то. Люди сталкивались с бедами, подобными твоей, задолго до твоего рождения, задолго до рождения твоей страны. Тебе помогут, и ты снова сможешь работать. Ты хотя бы выслушаешь меня?

Гейб допил из чаши, опустил ее и передал Джордан. Отголоски боли напоминали включенное в другой комнате радио — легко не замечать.

— Ладно, — согласился он. — Говори.

Джордан сжала его плечо и улыбнулась.

— В Каире ты окунулся в новый мир — мир, на границе которого я живу всю свою жизнь. Существуют две стороны: зови их Льдом и Пламенем. Их предводители ведут тайную войну уже очень давно, и люди вроде меня оказываются меж двух огней. — В ее улыбке засквозила грусть. — Звучит знакомо?

Он кивнул.

— Хорошо. Захочешь сблевать — ведро у тебя под боком.

***

Таня с Надей пели, расцвечивая переулок оттенками синего и золотого, даже когда конструкт избавился от пут. Свет проникал в его каменные суставы, пустые глазницы горели белым. Он снова рванулся к крыше, в которую вжималась Андула, испуганная студентка. Но ведьмы не отвлекались, позволяя древним фразам литься свободно.

А затем все случилось разом: Андула закричала, искры посыпались из суставов конструкта, вспышка света ударила Таню в грудь, словно кулак. Ее рука выскользнула из руки Нади, и Таня упала спиной на груду сломанных деревянных ящиков. Ей на колени посыпались обрывки проволоки и кристаллы — элементарные составляющие существа.

У них получилось. Они перегрузили конструкт энергией силовых линий, и тот не выдержал. Рассыпался на базовые части, а вся мощь, которую создатели заключили в нем, вырвалась при взрыве.

Что же до создателей... Им с Надей придется вскоре ими заняться.

— Блядь, — выругалась Надя, освободив руку от зажавших ее камней. Девушку отбросило на мостовую, темные волосы чуть смягчили удар. Тане пришлось моргнуть пару раз, чтобы избавиться от послеобразов и убедиться, что это не кровь.