Ведьма
Шрифт:
Маргарита тряхнула головой и наваждение исчезло. Старушка сидела напротив и внимательно смотрела. Трубка в руке ее погасла. На столе не было уже ни чашек из императорского сервиза, ни пирога. Лежали карамельки и пачка сигарет.
— Я, кажется, задремала…
— Ничего. Ну, пойдешь? Луна вышла.
Они вышли на крылечко. Небо действительно очистилось, звезды сияли ярко, как перед морозом, а луна, почти полная, щедро освещала бегущую прямо от крылечка в лес тропинку. Было безветренно, свежо, но не холодно, и очень тихо.
— Ну, вот, — сказала старушка. — Вот тебе тропинка. Пойдешь по ней и выйдешь прямо на тракт. Не
Маргарита вздохнула, застегивая ветровку:
— Спасибо вам.
— Да чего уж.
— А что это за деревня? Или село? Чтоб хоть знать, куда меня занесло…
— Нету тут никакого села, — тихо ответила старушка. — Одна живу.
— Как нет села? Один ваш домик посреди леса?
— Да. Ты вот карамельки забыла, и табачок тоже., - и она протянула руку ладонью вверх.
— Не надо, оставьте себе. Как же так — совсем одна живете? А если случится что? Заболеете?..
— Спасибо и тебе — за табачок и конфетки… Я не болею, никогда. — старушка уже не улыбалась и смотрела так, словно прощалась с дорогим ей человеком. — Ты иди, а то луна опять спрячется. Не бойся, никто тебя не обидит.
Маргарита вздохнула снова — вступать в ночной лес было страшновато.
— Не бойся, — услышала она снова. — Никто тебя не обидит.
— До свидания.
— До свидания, — засмеялась вдруг старушка молодым звонким смехом. — Может, и свидимся, раз «до свидания»…
Тропинка, пряменькая и ровненькая, как ухоженная дорожка в саду, вывела ее вскоре к асфальтированному полотну. Не переходя дороги, как и было сказано, Маргарита повернула вправо, сделала несколько шагов и вернулась: хотела запомнить место, отыскать хоть какие-нибудь ориентиры, чтобы потом распросить теток, что это за место такое. Однако не только не обнаружила ничего сколько-нибудь примечательного, могущего послужить ориентиром, но и самой тропинки не увидела. «Как же так, такая широкая тропа, не может быть, чтобы не увидеть ее, луна светит, как фонарь…» Но тропинки не было, словно и не было никогда: сосново-еловый темный лес с густым подлеском подступал прямо к дороге. «Ну, ладно. Посмотрю, сколько времени займет путь до остановки…» И тут же вспомнила, что в часах села батарейка. «Надо достать старые механические, правда, их надо беречь от воды и удара… Куда же я забрела-то? Какая странная бабка… Сколько же я у нее просидела?.. Надо считать шаги…»
Но, едва увидев бетонный козырек остановки, она так обрадовалась и прибавила шагу, что не только перестала считать шаги, но и напрочь забыла, до какого числа дошла в своем счете. Скамейки не было, пришлось стоять. В ночной тишине шум мотора автобуса послышался раньше, чем видны стали огни фар. Подкатил исцарапанный, в разноцветных заплатах краски, трудяга пенсионер ЛАЗик. В середине салона дремали несколько человек, судя по одежде и обилию корзин — поселяне, направляющиеся на рынок. Водитель, пожилой седоусый дядька, взглянул на Маргариту удивленно.
— Мне до поселка медиков… Вы там проезжаете?
— Проезжаем… Дачи, что ли?
— Да-да… Далеко ехать? Сколько?..
— Сколько… — проворчал водитель. — Нисколько! Ты чего тут делаешь-то, городская?
— Да заблудилась я. А… а что?
— Ничего. Пешком шла?
— Да. Только я не сюда сначала пришла. Я
по лесу блуждала. А потом вышла к… не знаю, я видела только один домик, там старушка такая странная живет, у нее сова, черная кошка и рыжая собачка. И трубку курит.— Собачка?
— Нет, старушка.
Водитель чертыхнулся сквозь зубы:
— Ты к ней в избу заходила?
— Да…
— Ела-пила чего-нибудь?
— Да… — казался странным интерес водителя к приключениям незнакомой ему городской женщины и поэтому Маргарита решила, что старушку эту он знает или хотя бы наслышан: учитывая экстравагантность лесной отшельницы и, вобщем, не такую уж значительную удаленность ее жилища от местных центров цивилицации, жилище это не так уж и далеко расположено: ну, сколько могла пройти не привыкшая к долгим пешим переходам городская нескладеха? Ну, десять километров — максимум. Ну, от силы пятнадцать, смотря который теперь час… Она посмотрела на циферблат на панели: стрелки показывали без пятнадцати семь. «Я всю ночь прошаталась по лесу?! Да нет, вряд ли, я ведь не знаю, сколько просидела у нее. А часов в домике не было…
— А что, вы знаете, кто это?
— Оставила ей чего-нибудь? — водитель словно не слышал и продолжал спрашивать свое. — Ну, хоть коробок спичек? Или ты не куришь? Да хоть чего, только не денег?
— Карамельки… И сигареты. Она трубку набивала, а табак у нее кончился. Я предложила… А потом оставила. Я себе еще куплю. А что?! Кто это? Вы знаете?
— Кто, кто… Баба-Яга! Щедрый подарок оставила, и сладкое, и табачок — это ей самое смачное…
— Какая Баба-Яга? — Маргарита засмеялась. — Сейчас же много поселков вымерших, может, доживает век одинокая пенсионерка.
— Доживает… — продолжал бурчать водитель. — Вот только не доживет его никак… А ты думала, она в книжках только и осталась? Э-эх! А предки наши, значит, дураки были, темные, неграмотные, жизнь у них была скучная, они и выдумывали себе для развлечения домовых да леших, да прочих всяких — чистых и нечистых… Так, что ли? Ты-то, поди, грамотная, в институте училась?
— В университете…
— Чего учила-то?
— Иностранные языки. Сейчас переводчиком работаю в фирме.
— Во как! Много книжек, поди, прочитала?
— Да уж, немало, — сразу вспомнилась программа по истории зарубежной, а потом и русской литературы — хватило бы на небольшой книжный магазин…
— Ну вот… А детские сказки забыла, да? Я их сейчас внуку читаю… Смотри: встретилась она тебе, когда ты в чащобу забрела, так? Обогрела, накормила-напоила?
— Да…
— Спать уложила?
— Нет!.. — и спохватилась. — Я за столом задремала. Всего на секунду!
— Все равно! И дорогу показала, как из чащобы выбраться? Ну, так и кто же это?
Маргарита задумалась. Она осталась сидеть на ближайшем к водителю сиденьи, наклонившись вперед, и беседовали они шепотом. За тарахтеньем старого двигателя пассажиры не смогла бы разобрать их слов.
«Баба-Яга? Да ну, бред!»
— Да разве любой нормальный человек не поступил бы точно так же? Не показал бы дорогу заблудившемуся?
— Оно конечно. Только людей-то тут, людского жилья нет поблизости. Остановка стоит с тех времен, когда подходил сюда проселок от деревни Гребешки. Проселок еще остался, а деревня уж лет двадцать как вымерла. Уже, поди, лесом там все заросло. Тут километров на сорок во все стороны нет ни души. Сколько ты времени шла?