Ведьмак. Перекресток воронов

— Вот как? — Капитан выпрямился в седле, положил руку на эфес меча. — Вы так уверены в себе, господин ведьмак?

— Да, уверен. Прощайте. Господин войт, парень свободен? Вещи возвращены?

— Ах ты, сучий сын! — заорал один из всадников Карлетона, выхватывая меч и пришпоривая коня. — Я тебя...

Договорить он не успел. Названный Престоном Хольтом всадник поднял руку, сделал короткий жест. Воздух взвыл и засвистел, крестьяне зажали уши. Всадник вскрикнул, вылетел из седла будто из пращи, тяжело и безвольно рухнул прямо под копыта товарищей. Их кони всполошились, захрапели, затопали, замотали головами, один встал на дыбы. Конь поверженного помчался между хат, брыкаясь и виляя задом.

Стало очень тихо.

— Ещё желающие? — Престон Хольт поднял затянутую в перчатку руку. — Кто-нибудь хочет выступить? Героя из себя показать? Нет? Так я и думал. Прощайте, господа военные. Молодой ведьмак уже в седле?

— Уже, — ответил Геральт.

— Тогда в путь. За мной.

Глава вторая

Верхняя Мархия установила знак своей границы на реке Гвенллех. Известно, что амбиции тамошних маркграфов — продвигаться дальше в долины Драконьих гор, оттого владения свои цисмонтанскими называть повелось, дескать, вскорости они на трансмонтанскую часть расширятся, когда эльфов дальше вглубь гор прогонят. Однако ж годы идут, а ничего такого не случается.

Болдуин Адовардо, «Новое описание королевства Каэдвен»

Глава вторая

Королевство Каэдвен славилось во всём обитаемом мире своей холодной и капризной погодой. Зажатая с севера грядой Драконьих гор, а с востока могучим массивом Синих гор, страна изнывала от непредсказуемых и частых перемещений воздушных масс, что оборачивалось долгими и морозными зимами, холодными вёснами и короткими, дождливыми летами. Что до осени, то всяко бывало — то солнечно, тепло и приятно, а то хоть волком вой.

Теперь, в месяце марте, эльфами именуемом Бирке, снег всё ещё лежал местами по оврагам и буреломам, белыми пятнами метил низины на прогалинах. Лёд желтоватыми пластами всё ещё сковывал иные лужи и канавы. Солнышко вроде пригревало, но как задует ветер с гор — обжигает морозом не хуже, чем в январе.

Геральт выехал из Каэр Морхена за день до Равноденствия. Таков был обычай у ведьмаков. Опыт показал, что чудища после зимы особенно голодны и столь свирепы, что люди по деревням и поселениям готовы раскошелиться на наём ведьмака, хоть в конце зимы проели запасы и сидят практически без гроша. Но Геральту не довелось быть нанятым. Вышло так, как вышло — только минуло два дня пути от гор, бац, крестьянин и его дочь, мародёры, лысый верзила с гнилыми зубами, вжих-вжах, вот тебе и на. Угодил под суд войта Булавы из местечка Нойхольд, а из-под этого суда, да ещё и от угрозы линчевания со стороны вояк из ближней заставы, выручил его тот странный беловолосый человек с двумя мечами за спиной, верхом на вороном коне, по следу которого Геральт теперь и ехал.

— Предлагаю, — обернулся в седле тот странный человек, — нам какое-то время ехать вместе. Капитан Карлетон, думается мне, всё ещё хочет тебя вздёрнуть, видно было, что очень хочет. Он не настолько глуп, чтобы гнаться за мной, но ты один можешь стать лёгкой добычей. Так что если тебе не в тягость моё общество...

— Что вы, что вы, — поспешно заверил Геральт, пришпоривая свою буланую кобылу. — С радостью... Я... Я...

— Знаю, кто ты. Волосы побелели после мутаций? После Испытаний? Утрата пигмента, как у меня?

— Да... Но откуда...

— Откуда знаю, кто ты такой? А оттого, что приглядываю за тем, что у вас в Крепости деется. И дошли до меня вести, что выучился там некий вундеркинд, что кличут его Геральтом и что вот-вот должен он выйти на большак.

— Но Весемир...

— Никогда обо мне не упоминал? Имя Престон Хольт никогда не всплывало? Объясню: мы с Весемиром некоторое время, скажем так, двигались по разным орбитам. Если ты понимаешь, о чём я.

Геральт не очень понимал, что такое орбита, но с умным видом кивнул.

Некоторое время ехали молча. Бок о бок.

— Стало быть, вышел ты из Каэр Морхена на большак, — заговорил, наконец, Престон Хольт. — Начало выдалось, может, не самое складное, но так оно с началами и бывает. Я, впрочем, не собираюсь тебя корить, напротив — я осмотрел труп того мародёра, и твои удары следует признать безупречными. Может, излишними, может, непродуманными, может, неизящными — но в целом безупречными.

Помолчали снова, поглядели на выгнанное на выпас стадо и пастушонка, бегающего от коровы к корове, чтобы согреть озябшие ножки в свеженькой, тёплой коровьей лепёшке. Лепёшка грела, видать, так себе, а вот беготня — это да.

— Коров выгоняют на пастбище, — заметил Хольт, — хотя трава едва пробивается из земли. Значит, сезон начался, и ты без труда найдёшь работу, Геральт. Деревни скоро будут готовы платить за охрану пастухов.

— Давай погоним лошадей туда, в берёзовую рощу, вдоль дренажной канавы.

— Вдоль чего?

— Дренажной канавы. Этот ров – водосток, по которому раньше отводили воду из шахты. Мы находимся, как ты, несомненно, знаешь, в части королевства Каэдвен под названием Верхняя Мархия. Богатство Верхней Мархии – полезные ископаемые: в основном соль, но также серебро, никель, цинк, свинец, лазурит и прочее. Так, по крайней мере, было когда-то, а теперь большинство жил будто истощилось. Ничто не вечно.

Геральт промолчал.

— Видишь холм перед нами? Называется Подкурек, так отмечен на официальных картах. А пошло это от того, что лет сто назад крестьянин по имени Подкурек случайно выкопал там глыбу серебра размером с добрый кочан капусты. Тут же возникла шахта, врезавшаяся в склон горы. Добывали здесь много серебра и галенита – свинцовой руды. Но чем глубже копали шахтёры, тем больше у них было проблем с водой. Таких водостоков, как этот, здесь полно, сам увидишь. В конце концов затраты на откачку воды сделали добычу невыгодной. Шахтёры перебрались в другие места, оставив после себя частично затопленный лабиринт штолен и выработок. А теперь самое интересное: заброшенную затопленную шахту заняли кочующие затравцы. Полагаю, ты знаешь, что такое затравцы?

— Затравцы, — начал Геральт, набрав воздуха, — это небольшие существа, похожие на псоголовых обезьян. Стайные, живут под землёй, в темноте. В стае они опасны...

— Опасны как чума, — оборвал его Престон Хольт. — И частенько досаждают шахтёрам-любителям, которые роются в склонах Подкурка в поисках серебра – его тут всё ещё можно найти. О, вот и подтверждение моим словам: видишь, там белеют повозки и палатки? Попадём прямо в лагерь отважных старателей. Первых в эту весну.

Отважные старатели встретили их делегацией, вооружённой лопатами и дубинками. Суровые лица встречающих говорили без слов: убирайтесь отсюда, пришлые, мы тут первые. Но вскоре их выражение смягчилось – пришельцы, как выяснилось, не были нежеланными конкурентами. И вот на ещё совсем недавно неприветливых лицах появилась даже радость.

— Господи, слава богам! — воскликнул главный старатель, пряча за спину мотыгу, которой только что угрожающе размахивал. — Слава богам! Господи помилуй, да это же сам господин ведьмак! Мы прослышали, что вы в округе, уже собирались за вами посылать! А вы словно с небес к нам свалились!

— У меня такая привычка, — выпрямился в седле Престон Хольт. — Падать с небес к тем, кто нуждается в помощи. Ведь я ведьмак.

К старателям тем временем присоединилось несколько причитающих женщин. Шум и гвалт нарастали. Престон Хольт жестом и голосом потребовал тишины. Прошло некоторое время, прежде чем, наконец, удалось разобрать, в чём дело и чего хотят старатели с их бабами.