Ведьмам и не снилось

Оборотень, улыбаясь, загнул третий палец.

– И не надо говорить, что тебя это не повеселило!

– Еще как, но дело не в этом! Он прав?

– Мне очень хотелось свернуть его шею и стереть с лица эту наглую ухмылку!
– Она наклонилась в его сторону.
– Но, как видишь, маленький волчок, как и прежде, резво скачет по округе живой и здоровый. Я просто урезонила его!

– И так будет с каждым, кто по твоему мнению, превысит границы дозволеного в общении с тобой?

– Ты уже давно преступил эту грань, и, тем не менее, все еще восседаешь в моем кресле и все еще греешь ноги у моего костра!
– Заключила ведьма.

– Я рад, что ты не прогоняешь меня.

– Я до сих пор пытаюсь понять к чему весь этот разговор.
– Лукаво улыбнулась ведьма.

– Хочу для себя лично прояснить некоторые вопросы.

– Можешь выйти к остальным и сказать им, что я не опасна!

– Думаю, они все равно со мной не согласятся, по крайней мере, Лапу мои слова точно не убедят!

– А раз так, то что?

– Ну, я узнал все, что мне было интересно и чейчас мне многое понятно, поэтому можем поговорить о чем-нибудь еще, вижу, спать ты не собиралась?
– Грин вопросительно приподнял бровь.

– Теперь вопросы буду задавать я!
– Согласилась Ната.

Оборотень уперся локтями в колени, наклонившись к ней ближе.

– Ты ревнуешь?

Он рассмеялся.

– Да брось! Нам обязательно говорить об этом?

– Это ты пришел ко мне, и теперь моя очередь устраивать допрос!

– Я не устраивал допрос!

– Ты не ответил!

– Ты серьезно хочешь поговорить об этом?

– О, да!

Ната в предвкушении склонила голову на бок и, не отрываясь, смотрела на Грина.

– Тогда, надеюсь, у тебя найдется что-нибудь покрепче мандрагоровой настойки?

Ведьма рассмеялась и направилась к темному деревянному шкафу.

– Вот по такому Грину я очень соскучилась!
– Сказала она, откупоривая бутылку его любимого виски.

Они несколько часов подряд говорили на разные темы, и все это время Грин ловил себя на мысли, что сидящая перед ним ведьма как и прежде была ему другом. Он словно перенесся во времени на несколько лет назад, когда не существовало никаких угроз его семье и миру оборотней, когда можно просто болтать до рассвета не задумываясь о том, что ждет тебя завтра. Но, допивая последний бокал, Грин с определенной долей грусти посмотрел в окно.

– Скоро утро.
– Сказал он.

– Угу!
– Мурлыкнула Ната.
– И, кажется, тебе пора.

– Наверное.

Она приподнялась и, покачиваясь, неровной походкой направилась в сторону спальни.

– Но... Если хочешь, можешь остаться.
– Оглядываясь через плечо, сказала ведьма.

Грин улыбнулся ей в ответ и произнес:

– Не стоит сейчас делать того, о чем потом придется жалеть.

Оборотень тоже встал на ноги.

– Потому, что я об этом точно жалеть не буду!
– Договорил он.

Понимая, о чем идет речь, Ната без стеснения и, не говоря больше ни слова, сбросила с себя длинное платье, оставив дверь спальни приоткрытой.

Плеснув в бокал остатки виски, и сжимая в руке пузырек с сонным зельем, он направился следом за ней.

*60

– Ну, что, допрыгался?
– Нервно постукивая ногой, сказал Кайла.

– Не понимаю, как она смогла провернуть подобное.
– Рычал Рамон.

– А, по-моему, этого стоило ожидать, она же ведьма!

– Поддержал разговор Рино.

– Она слишком хитра даже для ведьмы! И как нас угораздило когда-то сделать ее верховной?
– Рамон скрежетал зубами от злости.

– Ну, знаешь ли, кто попался, тот и удался. У нас тут очереди не стоят!
– Ответил Рино.

– Черт бы побрал это сучье отродье!

– Но ты тоже хорош! Знал, что находишься под печатью и, тем не менее, вернулся! А теперь, поздравляю, мышеловка захлопнулась, и хочу заметить, для этого не нужно обладать особым умом.
– Отчеканил Кайла.

– Хочешь сказать, тебе не по силам снять заклятье? Или ты просто из чувства мести не станешь этого делать?

– Ты прав, у меня руки так и чешутся проучить тебя! Но сейчас это меньшее, чем я могу себя озадачить!

– Тогда хватит причитать, сними с меня печать! Мне необходимо увидеться с Лиамом.

Кайла молча смотрел на Рамона.

– Чего ты ждешь, волшебного слова?

– О! Если бы при помощи твоего "пожалуйста" все сиюминутно исполнялось! Но, увы и ах!
– Усмехнулся Кайла.

– Ты издеваешься?
– Глаза Рамона сверкнули от ярости.

– Он, в самом деле, не может этого сделать.
– Подтвердил Рино.
– По сути, печать наложена не ведьмой, а мараддоном.

– Спасибо, за пояснение, друг мой!
– Участливо произнес Кайла.

– Хотите сказать, я теперь прикован к небесам?
– Рамон сжал кулаки.

– И, прежде чем ты снова начнешь крушить все вокруг себя, хочу сказать, что она далеко не умна, скорее наоборот! Ее разум, как и твой, окутан темной пеленой мести, а, следовательно, вы оба не можете мыслить ясно! И это может быть нам выгодно!

– О какой выгоде ты говоришь? Если я не смогу контролировать оборотней, все пойдет прахом!
– Прошипел Рамон.
– Поэтому в твоих же интересах найти способ снять с меня печать!

– А, по-моему, тебе пора перестать ставить мне условия!

– Перестаньте ругаться, я прошу вас.
– Взмолился Рино.
– Каждый ваш разговор заканчивается перепалкой и упреками. Это уже не выносимо.

Он не успел договорить, в этот самый миг небесная пещера, в которой они все находились, озарилась слепящим белым светом. Уши жрецов заложило от громких раскатов грома, словно кто-то со всей силы ударил в огромный вселенский гонг. Для того чтобы прийти в себя и осознать что произошло Кайла, Рино и Рамону понадобилось несколько минут. Но поняв это, слуги верховных застыли с раскрытыми ртами, ошарашено глядя друг на друга.

– Она не тебя запечатала.
– Пересохшим ртом сказал Кайла.
– Она закрыла небеса! Ты был всего лишь посылкой, средством доставки заклинания.

– Что, умник, теперь она уже не глупая ведьма с затуманенным местью разумом?
– Зло поддел его Рамон.

– Стерва!
– Прорычал Кайла.

Ната проснулась с дикой головной болью. С невероятным усилием воли открыв глаза, ведьма попыталась вспомнить события прошлого вечера, и, увидев рядом с собой пустую бутылку виски, пересиливая наступающую тошноту от похмелья, подумала, что стоит завязывать со спиртным. Она приподнялась на одном локте, повернула голову в поисках хоть какой-нибудь жидкости, мучаясь нестерпимой жаждой, вдруг поняла, что находится не в своей постели и даже не в спальне.