Ведьмин жребий

Кайн резко отпрянул, зажав ладонью рот. В его глазах застыло удивление.

— Ты укусила меня, — пожаловался он. Сплюнул кровь. — Разве я так плохо целуюсь? Или ты, — мужчина усмехнулся, — настолько предана своему королю?

Летиции очень хотелось плюнуть Кайну в лицо — или хотя бы на землю, чтобы избавиться от отвратительного сладкого послевкусия во рту. Но она остерегалась его гнева. Он мог изменить свое решение в любой момент — она видела это по его глазам. Кайн был импульсивен, ему не нравилось, когда его отвергали, очень не нравилось. Он улыбался, но эта улыбка скрывала злость.

— Чтобы получать удовольствие от твоих ласк, — медленно произнесла Летиция, — мне кое-чего не хватает.

Кайн заинтересованно поглядел на нее.

— Чего же?

— Симпатии между нами. Любви, если хочешь.

— Не помню, чтобы это было обязательным условием, — задумчиво ответил Кайн. — Мужчины во все времена обходились без любви. Да и женщины в своем большинстве тоже. Значит, — он помедлил, — ты его любишь?

Несмотря на обстоятельства, госпожа ди Рейз покраснела до кончиков ушей. Благо, темнота помогла ей скрыть смущение.

— Я… я не знаю.

— Любовь подобна приливу, — сказал Кайн. — Она приходит и уходит. Ты думала об этом? Что будет, когда она уйдет? — Девушка молчала, стиснув губы. Вот уж незачем ему знать о таких вещах. — Как он называл тебя, Медейна? Как зовет тебя Ланн?

— Зачем тебе это? Я не скажу.

— Скажешь, — заверил ее Кайн. — Когда придет время, ты расскажешь мне все, о чем я пожелаю знать. Кресло Айте отлично развязывает язык даже самым скрытным и молчаливым. Посидев в нем несколько часов, они начинают болтать без умолку. — Мужчина встал, сложил руки рупором и крикнул в направлении темной рощи, в которой скрылась Сканла-Кай: — Лайя! Ты уснула там, что ли?

Спустя минуту или две ведьма звука вышла из-за деревьев, бросавших на землю причудливую сеть из теней. Сканла-Кай двигалась легко и грациозно, ее одежда покачивалась в такт ее движениям, и было видно, что она, в отличие от Кайна, никуда не торопится. Летиция безотчетно всмотрелась в темноту под капюшоном ведьмы, когда Сканла приблизилась к ним, но ничего не сумела разглядеть. Вопреки ожиданиям Летиции, под капюшоном даже не белела кожа.

— Все готово, — произнесла Сканла, не замечая интереса, проявленного к ее персоне. — Я пойду первой, как обычно, ты — последним.

Кайн кивнул, соглашаясь. Окриками и легкими толчками Сканла подняла остальных ведьм с земли и построила в ровную шеренгу. В одну руку она взяла конец веревки, связывавшей пленниц, вторую вскинула над головой и нарисовала в воздухе широкую арку. Потом Сканла-Кай указала прямо. Воздух наполнился нежным перезвоном, тихо зашелестел ветер, и вперед протянулся ровный переход со стенами и крышей из вещества, похожего на стекло. Это стекло казалось едва различимым, и, возможно, было нематериальным, но Сканла-Кай велела ведьмам следовать строго за ней, а Летиции запретила касаться стен, когда они шагнут внутрь, как будто у девушки, завернутой в сети из паучьей слюны, было для этого достаточно свободы.

— А если я ослушаюсь? — поинтересовалась Летиция.

— Тогда в коридоре образуется отверстие, — ответила Сканла. — Он исчезнет, и мне придется начинать все заново. А пока я буду заниматься построением нового перехода, Кайн займется тобой. Надеюсь, ты понимаешь, что это значит.

— Ну уж нет, — отозвался Кайн, поднимая Летицию на руки. — Эта девчонка злющая, как собака, и больно кусается. Я лучше выберу кого-то менее… претенциозного. Но я заставлю ее смотреть.

— Ты ублюдок, Кайн, — равнодушно произнесла Сканла.

А кем являешься ты, подумала Летиция, что позволяешь Кайну поступать так со своими сестрами? Позволяешь ему поступать так со мной? 'Теперь твой дом — Гильдия, — сказала ей седая Вираго, — а мы, алые ведьмы, твоя единственная родня'. У девушки заныло в груди. Вилл не набивалась ей в сестры, но в подобной ситуации она бы сделала все возможное, чтобы помочь своей подруге.

Кайн, замыкая шеренгу, вошел в коридор. Пейзаж по обеим сторонам перехода на время отвлек Летицию от мрачных мыслей — деревья превратились в две полосы с рваными краями, темное полотно неба вытянулось в прямую линию и исходило волнами мерцающего серебра. Все звуки — шаги, шелест одежды и пение ветра — стали неотличимы друг от друга, они слились в тихий, монотонный гул. Силуэты пленниц, раньше двигавшихся медленно, теперь стремительно удалялись. Они не столько шли, сколько исчезали и появлялись на новом месте на несколько ярдов впереди.

У темного искусства было много применений. Способности Сканлы, будучи использованы разумно, могли принести пользу не только ведьмам. Но вместо этого она предпочла стать преступницей. Они с Кайном вряд ли были сумасшедшими, за их действиями стояла определенная цель. В мире существовали вещи, которые нельзя купить за деньги и ради которых можно запятнать руки кровью. Могущественные ведьмы умирали от старости, не в силах ничего изменить. Стоила ли вечная молодость нескольких десятков жизней? Может быть, и да. Ведь боль красивой женщины, которую одолевают годы, не может понять никто, кроме нее самой.

Летиции ди Рейз было шестнадцать лет. Это отчаяние ей суждено было познать не скоро, но даже она не отказалась бы от возможности обмануть время и не беспокоиться о том, что будет 'позже'.

Значит, бессмертие или нечто равноценное ему, решила Летиция. Лайе-Элейне было далеко до настоящей красавицы, но она могла стремиться к знанию или силе.

На следующем привале Летиция пожаловалась на боль в затекших членах, и Сканла, сделав несколько пассов над телом девушки, освободила от сетей ее руки и грудь. Паутина, как будто истлев от времени, съежилась и рассыпалась в серую пыль. Ноги Летиции остались связанными, чтобы она не попыталась сбежать.

Сканла-Кай снова удалилась в поисках уединения, а Кайн отошел на минутку, велев Летиции следить за пленницами. Когда он ушел, госпожа ди Рейз, помогая себе руками, подползла к сгрудившимся ведьмам. Отличная возможность познакомиться с 'сестрами', подумала она. Такой нельзя упускать.

Летиция кое-как уселась рядом и, внимательно осмотревшись вокруг, развязала мешок на голове ближней к ней пленницы. Ведьма рьяно затрясла головой.

— Я друг, — прошептала Летиция. — Сиди спокойно.

Ведьма согласно замычала и перестала дергаться. Госпожа ди Рейз не стала снимать мешок, просто запустила руки под него и нащупала узелок на затылке ведьмы. Ослабив петлю, Летиция помогла пленнице вытолкнуть изо рта тряпку, мешавшую говорить.

Она еще раз осмотрелась и прислушалась. Со всех сторон их скрывали деревья. Кайна нигде не было видно. Летиция от всей души надеялась, что у него серьезно прихватило желудок.

— Как тебя зовут? — тихо спросила она пленницу.

— Джиллиан, — прошептала та. — Ты освободишь нас? Меня?