Ведьмина доля. Смертнику не нужна кошка

***

В последнее время меня беспокоило только одно – пару раз в неделю снился странный сон. Ангел с огромными крыльями открывал мое окно, уменьшаясь, входил в комнату. Помогал мне приподняться на подушках и подносил к самым губам хрустальную чашу с дымящейся жидкостью. Я не спрашивала ни о чем, просто знала, что надо выпить это. У меня немели губы и горло, но приходилось глотать.

Ладно бы один раз, почему постоянно? Видения до того реальны – могу коснуться руки этого существа и крыльев, если позволит. Могу нарисовать его точеные черты лица, холодные синие глаза, горькую усмешку красивых губ и прекрасные светлые волосы.

Как ослепительно совершенство этого создания в сравнении с моим уродством!.. И что означают эти сны?..

Глава 11

Ах, этот день! Начнем с того, что я ненавижу праздники. Выходных дней жду с замиранием сердца, но это… кто их придумал? Во-первых, суета; во-вторых, подарки. Считанные разы в жизни мне покупали что-нибудь стоящее. Дорогие родственники обычно вручают: носовые платки, постельное белье, ненужные мелочи. Однажды зеркальце. Я злилась так, что хотела тут же разбить его, а виду не подала. Это намек – никогда не забывай, что ты урод! А как это иначе толковать?

Еще замечательная белоснежная скатерть, в это раз меня довел до белого каления не подарок, а пояснение к нему: «Это тебе – на свадебный стол постелешь!». Добрые тетушки – верх понимания и тактичности! Вот, учитесь, молодежь с кого пример брать надо! А еще мне готовить еду на праздники, а потому сидеть у дорогой родни на семейном ужине.

Благодаря всему, выше перечисленному, я ненавижу новый год, восьмое марта, двадцать третье февраля и все без исключения дни рождения, включая мой! А с девятым марта нужно поздравлять не только сильный пол, переживший восьмое, но и меня!..

Предпраздничным днем я шла в школу, напевая про себя грустную песенку про неизбежную казнь. Перед моим внутренним взором появилась тюремная камера со стенами из грубо отесанных камней. Толстые решетки на единственном окне… безнадежность, разлитая в рассветном зареве.

Уголки губ приподнимаются вверх! Истерика? Истерика!.. Еще не хватало, чтобы я вошла в эту камеру пыток с лицом, перекошенным странненькой улыбочкой, прибывая в необъяснимом веселье. По пути я несколько раз пыталась успокоиться. Да что такого смешного в моей ассоциации школы с тюрьмой? Это грустно, в действительности.

Наконец, мои усилия увенчались успехом – к гардеробу я прошла со спокойным выражением лица. Довольная этой победой, облегченно вздохнула и тут, обернувшись, увидела девочек нашего класса. Юбки и платья почти у всех такие миниатюрные, будто у нас в стране осталось всего две текстильных фабрики и ткань необходимо экономить. Множество ярких цветов резали глаза – одна леди разукрасила волосы розовым маркером; другая нарисовала помадой огромные губы почти на пол-лица; у двоих или троих вся кожа в блестках.

И созерцание их нарядов меня «добило»… Вся моя напускная серьезность лопнула, как мыльный пузырь. Не могу вспомнить, когда я в последний раз так смеялась. Прислонившись спиной к стене, я медленно сползла вниз, закрывая лицо руками и давясь от хохота.

***

Среди радостной суеты, я стояла у окна, безучастно смотря на улицу. Истерический смех порядком измотал, и на смену ему пришла апатия. Нет, я понимаю, всем хочется праздника. Непропорционально огромные губы – это красиво, не спорю. Измазанная блестками кожа – тоже замечательно. Выкрашенные розовым веки – это тонкий вкус.

Может, если я такое с собой сотворю, перестану отличаться от них?.. Посмотрела на свое прозрачное отражение в стекле – нет, никогда. Впрочем, кто меня держит? Полюбовалась и хватит. Уйду. Никто не заметит.

Сделав несколько шагов, наткнулась на мальчишку из нашего класса. Тот нес вазу, видно на подарок кому-то из учителей. На мгновение в его глазах отразился страх – боялся разбить. Затем испуг сменился злостью, и мальчишка ударил меня в ребра.

Острая вспышка боли, быстро зажгла ненависть. Слишком неожиданно вышло, и потому, не успела отклониться. Я смотрела ему в глаза всего несколько мгновений. Ярость стала материальной и сверкнула, как вспышка молнии, зрительный контакт оборвался.

Темнота накатила резко. Мне казалось, падаю в обморок. Пространство вокруг черное, лишенное деталей. Рука судорожно сжимала край подоконника. Это давало хрупкую надежду, что я еще не потеряла сознание. Сразу же послышался крик, и звон разбитого стекла. Начало медленно светлеть, а голова страшно кружилась.

Я видела, как мой одноклассник бился в припадке эпилепсии. У него раньше не случалось подобного. Однако собственное самочувствие интересовало меня куда больше. На миг показалось, что из носа текло горячее. Провела рукой. На пальцах осталась алая кровь. Теперь точно пора бежать!..

Все занялись больным, а я кое-как вытерла лицо и поспешила к гардеробу. Набросив пальто на плечи, я поспешила к выходу. На улице задрожала от холода. Виски горели, дорога и дома плыли перед глазами. Что со мной? У меня жар!.. Комок в горле душил. Мне хотелось плакать. Неудачное колдовство отняло слишком много сил.

Скоро виски вспыхнули болью. Добравшись до дома, я сообразила поесть и вымыться. Стало немного лучше. Геката свернулась клубочком рядом со мной на кровати – грела и успокаивала.

Жар и слабость становились сильнее. Холодные пальцы прикладывала к лицу, это чуть облегчало страдания. Одно радовало, болезнь избавит меня от посещения родни – этот праздник будет лучшим за несколько лет.

Глава 12

Больше недели продолжалась лихорадка, которая сильно ослабила меня. Я часто просыпалась в холодном поту, от наполненных потусторонней жутью кошмаров.

Мама беспокоилась, но к счастью для меня, она не взяла больничный. Потому я могла восстановиться с помощью магии. Сначала нашла точку покоя внутри себя. Обычным внушением доказала себе, что здорова, а потом уже перешла к заклинаниям.

***

До любимой школы я добралась почти здоровой. По разговорам в классе я поняла, что жертва моего заклятья выздоровеет еще не скоро.

Радости от того, что кому-то еще хуже не почувствовала. Мною овладело безразличие. Люди казалось, стали ненавидеть меня еще больше, а теперь к этому примешивался еще и страх. Думаю это скорее инстинктивно, ведь никто не смог бы связать этот случай со мной.

Оказалось, что Лена сломала не каблук, а ногу. Я старалась найти в себе хоть каплю жалости, но не могла. Отчасти рада тому, что у тех, кто создавал проблемы мне, теперь появятся свои. Это казалось даже справедливым.