Ведьмина доля. Смертнику не нужна кошка

– Не смей – вижу тебя в последний раз.

Остановленная этой странной фразой, я неподвижно застыла. Прикосновение ледяных пальцев неприятно. Несколько мгновений смотрела ей в глаза и как будто начала вспоминать, где их видела, как вдруг сумасшедшая обняла меня. Необъяснимый страх давил на грудь. Я вдруг поняла, что никто из ехавших людей в автобусе, не смотрел в мою сторону.

Стекло рядом со мной покрылось коркой льда, как бывает зимой. Не веря своим глазам, притронулась кончиком ногтя, а затем провела черту. Крохотные льдинки осыпались мне на пальцы, тут же тая и оставляя ощущение холода.

– П-призрак?.. – спросила я запнувшись. Она кивнула. – Люди не замечают меня. Это ты как-то сделала? Ты решила меня убить?..

Горькая усмешка исказила ее лицо. Молчание продолжалось уже довольно долго.

– Так и скажи. Мне вообще-то все равно, только кошку жалко. Кто будет заботиться о ней?.. – не выдержала я.

– Что за глупости?.. Я попрощаться пришла. Мало знаю о тебе, но поверь, так лучше. Ведьмы мало общаются со своими семьями, так безопасней.

Ведьмы?! Ну, теперь-то мне понятно! Итак, новая версия происходящего: сколько я вчера выпила таблеток – три. А потом добралась до самодельной настойки от простуды, в составе которой есть спирт. А что потом? Зелье внезапно закончилась и я уснула. Что за музыку слушала на ночь? Да мою любимую, конечно.

Так вот как выглядят глюки! Ну, здравствуйте родимые! Я смеялась, прижимаясь лбом к коленкам. Чуть не упала с сиденья. Другие не видят мой припадок, потому что это происходит в моей голове! Одно не давало мне покоя, разве во снах бывает боль?..

Глава 7

– Ты отличаешься от остальных! Неужели не замечала?..

– Ха, как же не заметить?.. Зеркало-то у меня есть!..

– Да, прекрати же ты юродствовать!

Я разговариваю с призраком в автобусе полном «убитых» горем родственников, которые не смотрят в мою сторону. Рядом покрытое изморозью стекло в плюсовую температуру. Мы беседуем об особенностях психологии ведьм. Вот, как и сходят с ума. Нет, моя крыша даже не уехала – улетела в теплые страны, и возвращаться явно не собиралась. Впрочем, мне и без нее неплохо.

– Я тебе сейчас говорю о психике и разуме!.. Ты старше своего возраста!..

– Ведьм не существует, – подавляю нервный смешок.

– Ты ведь и стену лбом проломишь, при желании. Ты – ведьма!..

– От глюка слышу.

– Я призрак, а не глюк!..

– О, это многое меняет…

– Ладно, скоро все сама увидишь. Когда автобус остановится, люди пойдут в одну сторону, мы с тобой в другую.

– Постигать тайны мирозданий, познавать бездну, призывать демонов и, наконец, чертить магические круги кровью моих обожаемых одноклассников!

– Уймись уже, маленькое чудовище.

С нарастающей тревогой, я ждала, пока ржавая колымага достигнет конечного пункта. Никак не могла вернуться к прежнему безразличию, и вяло развлекать себя мыслью, что окружающие искренне ненавидят меня.

Я не могла принять реальность, слишком уж происходящее похоже на кошмарный сон – так пусть им и будет. Оглянулась по сторонам – некоторые сиденья, были словно ободраны злым голодным зверем: из потрепанной обивки торчал желтый крошащийся поролон, а кое-где выглядывали и металлические детали корпуса. На полу постелена серая резина, бывшая много лет назад черной, а стекла до того мутные, будто их не мыли годами. Если это кошмар, то в нем слишком много деталей – видения наполнены размытыми образами.

Корыто на колесах, содрогалось, будто собираясь рассыпаться, а мое тело отзывалось болью на всех кочках. Холод впитался в кожу, конечности затекли, и пальцы ног онемели. Закрывая глаза, я представляла свою коморку, теплый плед, чай и диван – как мне бы хотелось оказаться там.

А призрак носился по автобусу, заглядывая в лица людей, корча им смешные рожицы – веселье-то!.. Люди, конечно, ничего не замечали, ведь не они жрут пачками анальгин и пьют чертову настойку от простуды. После того, как моя загадочная знакомая с хохотом выхватила газету у тихого грустного старичка, я махнула на все рукой. Будь, что будет. Интересно, когда это безумие закончится, я проснусь в своей кровати или нет?

***

Ископаемое остановилось рядом с лесополосой, справа от которой виднелись оградки и кресты сельского кладбища. Скорбящие родичи выходили, разминаясь и сетуя по поводу неудобного транспорта.

Собралась к выходу и я, а знакомая потянула меня за руку прочь. Ее неуместная веселость, наконец, иссякла, какой-то она казалась серьезной и собранной. Подивившись такой перемене, я спросила:

– Что тебя так развеселило?..

– Это же мои похороны. Вглядись в эти унылые лица. Да что эти идиоты знают о жизни и смерти?.. Лично я даже рада, что избавлена от их общества.

Признаю, теперь она стала мне симпатична. Глюк – ну и что! Зато солидарна со мной в отношении к людям.

– Ну, так что ты идешь или нет?.. – с раздражением спросила она, видя, что я мешкаю.

Бежать куда глаза глядят – здравое решение, однако поплелась за ней. А что мне терять? Я же недавно собиралась покончить с собой. Разве это существо станет мучить меня, если решит убить? Вспомнился кошмарный сон сегодняшнего утра, посмотрела на ее руки. Нет, не такие ладони сжимали мои плечи.

Сначала поселок казался совершенно незнакомым. Вдоль широкой асфальтированной дороги тянулись две тропки для пешеходов, выложенные кирпичом. Параллельно им расположились узкие клумбы с цветами, представлявшие сейчас жалкое зрелище. Из жирной, напитанной дождями земли торчали сухие обрубки каких-то растений. Сложно было поверить, что они были зелеными и даже цвели. Тишину иногда нарушали грохот машин и злой лай собак за высокими заборами.

Солнце иногда показывалось на миг из-за низких облаков и тут же скрывалось, после чего мир казался мрачнее и темнее. Недоверчивый серый кот, завидев нас, резво взлетел на одно из фруктовых деревьев, высаженных вдоль дороги.

На перекрестке, где на одной стороне улицы располагалась аптека с мутными стеклами, а на другой магазин, выстроенный из выцветшего желтого кирпича, моя спутница остановилась.

– Мы идем слишком быстро. Ты устала?

– Долго еще? – спросила, я, избегая прямого ответа.

– Столько же. Боишься признаться в слабости? – она сделала паузу, дожидаясь ответа, но я молчала. – Все мы испытываем боль, голод, страх и ненависть, пока живы. Разве этого стоит стыдиться?

– А тебя, правда, волнует, что я чувствую?.. Или так ради забавы нравоучения читаешь?..

Дальше мы шли, не разговаривая. Через несколько минут она стала рядом с темно-серой, разбухшей от дождя деревянной лавкой и заявила:

– Сядь.

– Издеваешься?.. У меня несколько синяков на бедрах.

– Извини.

– Мне не нужно сострадание. До этого дня как-то без него обходилась. Прекрати, меня это злит, – говорила, выделяя интонацией каждое слово, а после отвернулась. На самом деле ее неловкая забота причиняла нестерпимую боль. Привыкнув защищаться от всех – я не понимала, как вести себя с человеком, который не собирается ранить. Она смотрела на меня без жалости или презрения и даже это было тяжело. Мои глаза предательски щипали слезы.