Ведьмина доля

Тихие шаги за спиной. Я втянула носом воздух, ловя запах и сплетая образ. Мы все дышим одним воздухом. Крошечная миражная фигурка осуждающе глянула на меня с подоконника. Черное платье-футляр, туфли на каблуках, длинный высокий хвост вьющихся волос и узкое смуглое лицо в обрамлении мелких завитков.

– Узнаешь?

– Балуешься? А к тебе еще одна клиентка, - Томка встала рядом и дунула на фигурку. Мираж сделал ручкой и развеялся.

– Ты меня ненавидишь, - сказала я убежденно.
– Люто и извращенно.

– Только сейчас поняла?
– темные глаза смешливо прищурились.

– Увы, - я грустно вздохнула.

– Ты отменно прикидываешься лучшим другом, змея.

Томка усмехнулась:

– Пригрела - терпи. Мы в ответе за тех, кого приручили, - и добавила: - Ульяш, попозже отпущу. На дело.

– На какое?
– я вдохновенно насторожилась.

– К одной тетке. Она в истерике и в панике. У нее не то домовой шалит, не то полтергейст завелся, а это по твоей части.

– Кто по моей части? Тетка в истеричной панике или домовой с полтергейстом?

– Выбирай, кто больше нравится, - Томка пожала плечами.
– Нам заплатили только за одну проблему и за одно дело. Решать тебе, - добавила великодушно.
– Но прежде...

– Ненавижу...

– Уль, а у тебя есть мечта?
– спросила она неожиданно и серьезно.

– Ну...
– я перебрала многочисленные браслеты.

– И у меня давно нет. Только работа, дела, обязанности... Ведьмина доля. А у людей - есть. Глупые, несуразные, но все же мечты... Они счастливее нас. Не осуждай. И не суди, да не судима будешь, - добавила строго и назидательно.

Я нервно дернула плечом. Ничего не могу с собой поделать... Не люблю расизм, шовинизм и негров. Все понимаю. И поэтому предпочитаю не связываться. Я поправила цыганистый парик и косынку, подтянула шаль и собралась с духом. Ладно. Еще одну.

– Зови, - и закрыла окно.

Томка кивнула и вышла, притворив дверь. Сама-то не наряжалась чучелом, оправдываясь должностью администратора... Я зажгла погасшие свечи и снова села за стол, рассеянно перебрав карты. Очень не вовремя обеих постоянных гадалок унесло по делам: одну - рожать, а вторую - с аппендицитом... Иначе ноги бы моей здесь не было. Да и Томкиной тоже. Но и Валя, штатный администратор, уехала на свадьбу к сестре в область. Все такие занятые, одним нам делать нечего...

Дверь тихо скрипнула и открылась, являя девицу лет двадцати пяти. Джинсы, светлый джемпер, синий шарфик, короткая мелированная стрижка. Ничего особенного. Если не считать внимательных карих глаз, обшаривающих гадальню в поисках... информации.

– Добрый вечер, - я натянула на лицо благожелательную улыбку.
– Присаживайтесь.

Она села на краешек стула и завертела головой по сторонам. А я смотрела на нее и читала. Про тени, которые пляшут на стенах, свечи и собственную персону со вздернутым носом, огромными кольцами в ушах и съезжающим (черт бы его побрал...) париком. Профи. Уважаю. Не успела к допросу приступить, а уже статью сочиняет. С места в карьер.

– Слушаю, - я откинулась на спинку стула, ненароком поправляя парик.

– Нет, это я вас слушаю, - девица уселась удобнее и уставилась на меня, не мигая. Только что за диктофон не схватилась.
– Вы же ведьма? Так расскажите, зачем я пришла.

– Зачем?
– я взялась рассматривать собственные ногти.
– По легенде - работать. Писать разгромную статью - про то, как ведьмы дурят общественность и зарабатывают на этом многомиллиардные состояния. А втайне... за тем же, зачем все девицы приходят. Замуж хочется. И так хочется, что четырехлетнего сына вы сбросили на мать, а у нее больное сердце. И больное - по вашей вине. Волнуется, переживает, недосыпает. Внучок, опять же, не ребенок, а термовеник на атомном двигателе - измотает на раз. А у вас минуты нет позвонить и предупредить, что поздно придете. Хотя бы. Мифический мужик важнее родной семьи?

– П-почему м-мифический?..
– спесь с нее как ветром сдуло.

– П-потому ч-что, - я по-прежнему изучала собственный маникюр.
– Замужество вам вообще не светит и не греет. Пока сыном не займетесь. Или через его дошкольные дела с мужчиной познакомитесь, или пролетите мимо, и сами будете виноваты. Еще вопросы?

Журналистка молчала, а в ее мыслях от прежней холодной внимательности не осталось и следа. Я вздохнула. Не гожусь я на эту роль... Мои дела - дороги, улицы и подворотни. Дежурить и присматривать за нечистью. Осенний ветер срывает крыши не только у людей, и в это опасное время нам необходимо быть наготове. Чтобы нас видели. Чтобы понимали - мы рядом, мы не позволим. И сидеть сейчас здесь, вправляя мозги кукушкам, которые подкидывают детей матерям, а сами шатаются по гадалкам и делают вид, что работают... Ой, мне же нельзя злиться, я же добрая ведьма...

– Я п-пойду?
– девица неловко встала.

– С Богом, - я сухо кивнула, а сама едва удержалась, чтобы не рвануть вперед нее. Смывать грим, переодеваться и - на свежий воздух.

Но удержалась. Посчитала быстро до десяти, задула свечи и выпорхнула в коридор.

– Уля, тетка!.. Адрес - на столе! И оденься прилично!

В соседней комнате, она же гримерная и костюмерная, я быстро стряхнула килограммы бижутерии на столик и смыла косметику. А Томка уже тут как тут. Зарылась в костюмы, быстро передвигая вешалки.

– Том, я сама!

– Еще чего, - отозвалась она.
– За тобой не проследишь - так и сбежишь бомжом.

– Вообще-то моя работа не предполагает офисный прикид и... Том! Не позорь меня! Убери, не надену!

– Почему? Оно вполне себе и очень даже...

– Для стриптизершы! А ждут как бы экстрасенса!

– Одно не получится - другое изобразишь, - флегматично заметила подруга, но стриптизно-открытое платье убрала. Издевается, разумеется. По старой дружбе.

– Уйди, противный...

Оговариваемая и попрекаемая на каждом шагу, я переоделась, застегнула пальто и перекинула через плечо сумку. Из зеркала на меня с подозрением посмотрела загорелая девица с копной коротких светло-каштановых кудрей и "антуражными" ядовито-зелеными глазами. Ладно, линзы менять уже некогда...

– Дай хоть твои "поросячьи хвостики" в порядок приведу...

– Во сколько к тетке-то надо?

– Да хоть во сколько, лишь бы сегодня, - Томка достала из кармана платья ежедневник и сверилась.
– Красноармейская, тридцать пять. Третий подъезд, пятый этаж.

– А квартира не тридцать пятая?
– я обувалась.

– Нет, пятьдесят третья. А что?

Я хмыкнула:

– Да так... Все, сконнектимся.

А Томка все же не удержалась от последней шалости. Едва я вышла крыльцо, закрыла дверь и с удовольствием расправила плечи, как... Пальто из черного стало красным и укоротилось, любимые джинсы мутировали в юбку, а каблучки полусапог значительно прибавили в сантиметрах. Я пошатнулась и взмахнулась руками, удерживая равновесие. И рассеется этот ужас в лучшем случае к утру, и мне до Томкиного мастерства - как до Китая пешком, и...