Ведьмина доля

Я кашлянула. Она глянула на меня искоса и завернулась в одеяло.

– Мне по делам надо...

Ответственность немедля завопила "не смей подвергать ребенка опасности!", а Совесть - "не смей бросать одну!". Я в таких случаях всегда прислушивалась ко второму ощущению. Будь первое правильным, второе бы не появилось.

– ...хочешь со мной?

Зойка недоверчиво подняла светлые брови. Я ободряюще улыбнулась:

– Ну? Считаю до пяти. Нет - останешься дома, да - познакомишься с новой нечистью.

Ее с постели как ветром сдуло. Живо полезла в комод за одеждой, сверкая желтыми труселями.

– Но сначала - ужин. И в душ не забудь. С поезда все-таки.

...а еще я не успела ничего убрать. У меня ж и в спальне, и на верхних полках стеллажа - амулетов и зелий горы, и не дай бог доберется...

– Жор?

– Ау?

– Как только мы уйдем, собери в гостиной все колдовское - и под мою кровать, - попросила шепотом, быстро делая бутерброды.

– Понял. А ведешь зря.

– Может, и зря, - согласилась, вытирая стол.
– Но одну дома оставлять не хочу. Мало ли...

– Что значит, "одну"?
– обиделся призрак.
– А я? А Кирюша? А мы?..

– Жор, все, решено. На тебе - амулеты. Договорились?

Он надулся, но кивнул. Зойка примчалась одетая, с курткой под мышкой, и села за стол. Глазищи так и сверкают. Да, у всех есть слабые места.

– А что за нечисть? А как ты с ней работаешь?

– Всякая нечисть, - я налила ей чаю.
– В городе живет порядка пяти тысяч... личностей различных... национальностей. Капля в море. В двухмиллионном городе им легче затеряться и наладить быт, чем в деревушке, где все всё знают. Те, кто может обернуться человеком, живут большими семьями или общинами. А кому легче в родном облике... где придется.

Я зажевала бутерброд, беспокойно посматривая на сотовый. Не нравится мне Томкино молчание...

– А ты?..

– А я бдю. Обхожу, смотрю, чтобы не было стрессовых признаков. Если они долго не меняют обличье и не используют силу... то сходят с ума. Люди не замечают, а мы видим. Глаза сияют ярче, клыки прорезаются, родовые знаки и символы на коже проступают. Если нечисть самостоятельно не справляется с приступом, едем вместе за город и выпускаем пар. Дня-другого в привычном облике и свободной среде хватает, чтобы год жить спокойно.

– И всем в городе жить можно?

– Нет, конечно. Каждого перед заселением проверяем, вручаем свод законов и советуем жить с людьми дружно. За новичками слежка каждый день. Если больше года без происшествий, то выдаем патент, договариваемся об условиях сопровождения и... Раз в месяц своих я обязательно обхожу. Проверяю, чтобы не было конфликтов - с людьми, чтобы не было дележки территории между разными расами. И признаков усталости, конечно. И беспризорников безпатентных отслеживаю.

– А... убивать приходится?
– Зойка отложила бутерброд.

– Редко, - я допила чай и встала помыть посуду.
– Обычно пришлые быстро идут на контакт и на все согласны, лишь бы им дали спокойно жить и детей рожать. Пока на моей совести - пара полтергейстов...

Кирюша недовольно бряцнул костями.

– ...изгнанных из города. Да пара духов...

– Брешет, - авторитетно сообщил Жорик из любимого кресла и зашуршал газетой.

– ...пристроенных к месту и делу - в Барских развалинах достопримечательностями подрабатывать и туристов развлекать. С любым можно договориться, если сходишься в цене, - подытожила я, выключая воду и вытирая руки.

– На выход?

Зойка помчалась к двери вперед меня. Интересное создание...

– Тебе Алла про нас рассказывала?
– я обула кроссовки, надела куртку и глянулась в зеркало. Двухдневный зомби и то краше...

– Да, и много, - девочка уже быстро обувалась.
– Говорила, что вы и с людьми работаете, и с нечистью. И что это интересно.

От воспоминаний про "работу с людьми" меня передернуло. Благо, это не по моей части - ненавижу людей... И ни знакомых среди них не имею, ни тем более друзей. Другие ведьмы на правах "угадывающих экстрасенсов" с ними возятся, поддерживая "круговое" финансовое благосостояние, но я сразу от этого открестилась. Не мое. Не умею притворяться и скрывать истинную силу.

– И весь последний год Алла говорила, что меня обязательно будет учить Верховная, - добавила Зойка, надевая куртку.

Наивная. Алла, в смысле.

– Не боишься?

Неожиданно взрослый и серьезный взгляд:

– А это что-то изменит?

– Вряд ли, - я взяла ключи и решилась сказать правду: - Но все может быть. Может, в тебе нет ничего особенного. Может, сила так и не найдет путь наружу. Может, ее поток окажется столь слабым, что никто не возьмется за твое обучение. И ты вернешься домой, в родной городок, ни с чем.

Зойка помолчала, сосредоточенно застегивая куртку, и тихо ответила:

– Я только тетю найти хочу.

Ох уж эти глаза... напротив.

– Удирать не вздумай. Всему свое время. Обещаешь?

Посмотрела исподлобья и неохотно кивнула. Я сделала вид, что поверила.

– Жор, мы ненадолго. И открой пока окна, дома дышать нечем.

– А к кому пойдем?
– и вновь, как только речь зашла о нечисти, Зойка загорелась и расцвела.
– Далеко?

Крайности притягиваются. Удивительное рядом.

– Нет, минут десять пешком, - некстати запищал сотовый: - Алё?

Молчание. В трубку кто-то надрывно посопел, но чего-то застеснялся и отключился. И номер не определился. Томка, что ли, развлекается? Я втянула носом воздух, следуя за звонившим, и споткнулась на входе в лифт. "Паук"? Да еще и мелкий, молодой да ранний. На прошлой неделе только их общину проверяла, и все было в порядке. Неужели что-то случилось?

Мы вышли из лифта, и я зарылась в длинный список контактов. Так, Арчибальд Дормидонтович, не к ночи будьте помянутыми и тьфу на вас с вашими шуточками... Имя, разумеется, вымышленное, а отчество - для поржать. Но данная... нация к смеху не располагала. Мозги и чувства заплетала так, что и люди, и ведьмы себя теряли, попадаясь в сладкоречивые сети.

Зойка выпорхнула из подъезда и нетерпеливо обернулась.

– Погоди, вперед не лезь. Один быстрый звонок, - я остановилась на лестнице.

Ночь расползалась по дворам чернильными кляксами, тени стелились под ноги дырявыми плетеными... Стоп. Кольцо вспыхнуло, и пальцы обожгло мимолетной болью. Однако вечер перестает быть томным. Я ухватила девочку за шиворот, затаскивая на ступеньки. Одно кольцо расползлось по ладони густой паутиной, второе покрылось ледяной коркой. Одно - указание на врага, второе - подсказка, как одолеть. Жорик, ты мое счастье...